Черный оксюморон (СИ) - Леннон Анастасия - Страница 41

— Ты куда? — спросил Чимин, когда увидел, как его лучший друг внезапно сорвался с места.

— Пить хочу, жажда мучает, — холодным тоном отозвался Чонгук, скрываясь в темноте коридора.

Чимин и Йоко удивленно переглянулись, но не стали придавать значения неожиданному порыву их новоиспеченного соседа по комнате. Ну захотел человек пить, и что с того? А то, что его жажда была вызвана далеко не простым желанием опрокинуть стакан воды, чтобы пополнить организм лишним объемом жидкости. Чонгук хотел уйти подальше, уйти и не видеть, как Чимин лежит рядом с Йоко совсем близко, как их кожа случайно, но так интимно соприкасается, как их тела, мужское и женское, могут в любой момент оказаться не в том положении и дать огню разрастись до катастрофических масштабов. Такого не могло быть, разумеется, и мозгом Чонгук здраво это понимал, но окаменевшее сердце внезапно треснуло, осветило его изнутри слабым светом, который до боли защекотал его изнутри.

Оказавшись на кухне, детектив Чон даже не стал включать свет. Ему было комфортнее так, в темноте, чтобы даже он сам не видел себя — настолько его воротило от собственных чувств, которые он старался подавить в себе. Подавить, растоптать, разодрать в клочья и выбросить куда подальше. Нет, такого просто не могло быть. Слишком рано, слишком неправильно. Йоко такая чужая, что ему о ней известно? Да почти ничего, кроме того, что ей неосознанно удалось бросить крошечное семечко прямо в душу Чонгука, из которого начало прорастать что-то слишком сложное и опасное. Парню так и хотелось вывернуться наизнанку, очиститься и погрузиться в прежнюю ледяную пещеру одиночества и нарциссизма, но легкое дуновение ветерка, приносившее ему не только свежесть, но и согревающие нотки солнечных лучей, заставляло его вылезать наружу и боязно тянуть руки к чему-то ужасающему, но такому привлекательному.

Чонгук налил себе воды прямо из крана и одним большим глотком осушил стакан. Он с характерным грохотом поставил его на столешницу, в которую упирался рукой, вытер тыльной стороной ладони рот и обреченно опустил голову — так, как это обычно делают потерявшие всякую надежду на спасение пленники перед своими грозными, несокрушимыми завоевателями. Что же ему делать? Как быть? Он ведь не умеет любить, он не может позволить этому отвратительному чувству пустить корни прямо у него в сердце, которого, как он считал, у него нет. Но тогда что же так сильно ноет в груди? Что же так отчаянно рвется наружу и трепещет со страшной силой? Камни на такое не способны, камни не живые, а вот сердце…

Внезапно в комнате раздался женский смех. Это была Йоко. Впервые Чонгук услышал, как она смеется, и это было прекрасно: словно тихий, скромный ручеек пустился бежать навстречу яркому солнцу; он отражал в себе искрящиеся лучи, извивался игривой змейкой и в конце своего пути так опрометчиво разбился о лежавший на дороге булыжник. Парень повернул голову в сторону источника неожиданного звука. Ему было страшно подумать, что могло вызвать смех в Йоко, но он рискнул посмотреть. Медленно, с осторожностью затаившегося хищника, Чонгук прошел в комнату и увидел, как Чимин что-то показывает девушке в телефоне, а та изо всех сил сдерживает улыбку и старается не засмеяться. У Чона нестерпимо закололо где-то, где должно быть пусто.

— А мне покажешь? — серьезным тоном спросил Чонгук, приближаясь к постели.

— Помнишь, на прошлые выходные мы ездили с тобой к моему другу, у которого живет классный лабрадор? — Чимин положил телефон себе на грудь, закинув руку за голову. Да он совсем по-хозяйски устроился на этой кровати. — Я показал Йоко, как он игрался в бассейне с мячиком.

— Тошнотворное зрелище. Он был весь мокрый, в слюнях и ко всем приставал, — Чон чуть ли не театрально скривился и бухнулся на свой законный матрас. — Хватит ржать, завтра вставать рано. Всем спать.

— С тобой точно все нормально? — уже более серьезно спросил Чимин.

— Да, хён, со мной все нормально.

***

Шла середина ночи. Все трое спали сладким сном. Даже Чонгук, которого мучили гадкие видения, наконец успокоился и безвольно отдался в заботливые руки Морфея. Чимин уснул почти сразу же, как только закрыл глаза. На удивление, ему было достаточно комфортно и уютно рядом с Йоко, что нельзя было сказать о ней. Девушка терпеть не могла с кем-то делить свое ложе, ей нравилось нежиться в постели одной, не ощущая при этом рядом с собой посторонних тел, но сегодняшняя ночь оказалась исключением из ее строгого правила. Значит, не такое уж оно и строгое, правило это? Йоко удалось уснуть, даже несмотря на то, что рядом лежал крепкий Чимин, но она неожиданно проснулась, когда стрелка часов почти достигла цифры три. Тяжелая, мускулистая рука бессовестно упала на нее и прижала к чему-то теплому и твердому.

— Чимин, убери руку, — шепотом заворчала девушка в попытке освободиться от каменных оков. — Я знаю, что ты не спишь, прекрати ломать комедию.

Ответом послужило скромное молчание, нарушаемое лишь тихим сопением сзади. Йоко обернулась и увидела картину, которая заставила ее сменить гнев на милость: Чимин лежал на подушке, чуть съехав вниз, и из-за этого его рот слегка приоткрылся, а щека по-детски сплющилась. Он и правда был похож на большого ребенка, обнимающего во сне плюшевую игрушку, только вот игрушка была живая и не хотела, чтобы подобные невинные игры разжигали в ней то, чего она всю жизнь остерегалась.

— Ладно, детектив Пак, на сегодня ты прощен, — усмехнулась Йоко и постаралась снова заснуть. Она уже не видела, как Чимин сзади открыл глаза и самодовольно растянул губы в улыбке.

========== «Он знает тебя» ==========

Чимина и Чонгука разбудила совсем не надоедливая трель не менее надоедливого будильника. Бьющий прямо в нос запах только что пожаренной яичницы заставил парней выпрыгнуть из мира снов в мир реальный и медленно, сонливо раскрыть глаза. Чимин сладко потянулся и по инерции повернул голову влево, чтобы проверить, на месте ли Йоко. Ему было бы интересно взглянуть на нее с утра, когда она еще без косметики, такая мягкая и естественная, но вместо этого его взору предстала помятая подушка и отброшенное в сторону одеяло. Чонгуку пробуждение далось тяжелее обычного. После сна на матрасе, который не отличался особым комфортом, его тело ныло во всех местах так, словно вчера его избивали палками дворовые хулиганы. Даже потянуться было больно. Суставы окаменели, спина, как и поясница, отваливалась, шея отказывалась двигаться, а если и двигалась, то приносила своему хозяину отнюдь не приятные ощущения. Пока Чимин снова закрыл глаза и решил немного подремать, теперь уже вольно раскинувшись на постели, его напарник молча смотрел в потолок и думал о том, что с ним произошло вчера. Непонятная ревность обуздала парня и душила его до тех пор, пока он не уснул от бессилия и усталости. Ему вдруг стало стыдно за самого себя, за собственные мысли, ведь он ненавидел всех — и Йоко, и Чимина. Больше всего обидно было за лучшего друга, ведь он не сделал ничего плохого, чтобы заслужить те скверные и негативные мысли, которые Чон посылал в его сторону под темной вуалью страшных проклятий. Сейчас, наутро, ему казалось это некой слабостью, не более.

— Хён? Спишь? — тихо и хрипло позвал Чонгук.

— М-м-м… Дремлю… — лениво отозвался Чимин, дернувшись под одеялом. — Чего тебе?

— Можно к тебе? Я заебался лежать на этом матрасе… Все тело ломит.

— Ложись, — Пак отвернулся к стене, освобождая место для друга.

Чонгук удобно устроился рядом с Чимином, который снова отключился, закутался в одеяло и решил не отставать от напарника: если будильник еще не прозвенел, если Йоко еще не позвала их, значит, есть немного времени, чтобы поспать, а утром каждая минута кажется жизненно необходимой. Люди твердо убеждены в том, что лишние пять минут смогут подарить волшебную бодрость и помогут выспаться. Парни не заметили, как снова уснули. Верно говорят, что утренний сон самый сильный и сладкий.