Эннера - "Карин Кармон" - Страница 63

Коридор петлял. Не долго, но очень резко. Сворачивал под неожиданным углом, снова и снова, потом уходил вниз, резко поднимался вверх, снова выписывал замысловатые фигуры. Становился то уже, то шире. Как будто тот, кто его проложил, старался обойти стороной что-то в толще пород. Хорошо хоть не было развилок.

Наконец он привел к огромному арочному проходу, из которого бил желтый свет. Внезапно сильнее забилось сердце, стало сложно дышать, но не потому что не хватало воздуха — волнение зажимало легкие. Роми не сразу решилась на последний шаг. Но когда все же сделала это…

Обрыв. Неширокий выступ- Роми хоть и поместилась на нем свободно, но едва сдержалась, чтоб не отпрянуть, не нырнуть обратно в туннель. Вверх, вниз, в стороны тянулась отвесная стена, казалось, до бесконечности.

Гигантское помещение походило бы на пещеру, если бы не ровные, гладкие стены, не оставляющие сомнений в том, что место это дело рук человеческих. Как и сотни, если не тысячи, одинаковых светящихся шаров, что заполняли его, от пола до потолка. Некоторые неподвижно висели, группами или порознь, другие едва заметно перемещались, третьи двигались гораздо быстрее, понаблюдав за ними несколько мгновений Роми поняла, что столкнуться им не грозит.

У атради не было легенд, мифов, сказок, истории забытых времен. Она нигде, никогда не слышала ничего о подобном месте, и все равно ее преследовало чувство узнавания. Во всем этом виделась система. Принцип. Объяснение, почему одни шары находятся там, а другие где-то еще. Почему одни кажутся застывшими, а другие- мерцают, то вспыхивая ярче, то наоборот, почти гаснут, и снова начинают сиять. Роми вновь пожалела, что рядом нет Адана, или что она сама- не доа, умеющий летать. Тогда она могла бы плавно опуститься на дно пещеры, оказаться среди шаров, может быть, прикоснуться с ним: до самого ближнего к ней не меньше нескольких метров над пропастью. Дотянуться с уступа не выйдет никак.

Она все равно вскинула руку, не надеясь, что получится. Но один из ближайших шаров послушно поплыл к ней. Замер в миллиметре от протянутой ладони, изменил цвет, став похожим на язычок огня, заключенный в тонкое стекло. В последний момент Роми испугалась. По-настоящему, будто почувствовала угрозу. Но было поздно, пальцы уже легли на ледяное стекло.

В глаза ударил фиолетовый свет. Ослепил, чтобы тут же отступить. Полумрак ватной тишиной сдавил виски. Роми показалось, что она перенеслась куда-то, или вселилась в кого-то. Видит чужими глазами. Помнит то, свидетелем чего никогда не была.

Так уже было, когда она делилась памятью с Мирой. Так, но иначе.

Прохлада глиняных стен не спасает от жара среднего слоя. Вся планета- огромный огненный океан, лава запертая внутри каменных глыб. Фахтэ. Планета- смертница. Одна из пяти, подаренных тем, кого не должно было быть. Тем, кто нарушил Закон Кольца. Единственный дом, что у них остался.

У кого- у них? Что за Кольцо? Какой еще Закон… — хочет спросить Роми. Но спрашивать некого. Она- лишь свидетель, безмолвный и бесправный.

— Вы, правда, считаете, что все это- наказание древних богов во имя спасения всего рода человеческого и не только? — Роми силится вспомнить человека, который задал вопрос, и ничего не выходит. Почему-то кажется, что это неправильно. Она должна его знать. Человек же, высокий, абсолютно лысый, бледный мужчина, продолжает говорить. Желчно, зло:- Добрых богов? Потому, что они не уничтожили нас, а дали еще один шанс. Заперев, как зверей? Что за свое легкомыслие, самоуверенность, за дерзкую попытку возвыситься и примерить личину Творца, мы теперь должны вечность провести под землей, размышляя над собственными ошибками? И после этого, злые боги- мы?

— Мы, вообще, не боги. Как и они, — тихо ответила та, чьими глазами смотрит Роми. И она с изумлением узнает свой голос. — Нам оставили пять миров. Мы угробили четыре из них. Залили водой Ауки, обеспечили вечный ледниковый период на Стивале, уничтожили всю растительность Аланты, после нас остался только песок на Тайко. Фахтэ вскоре отправится следом. Какой бог допустит подобное?

— Злой, — хмыкнули из полумрака, Роми хочет развернуться, но не может. Этот голос она тоже знает. Убедиться бы, что лицо тоже ей знакомо… — У которого всегда есть запасной план.

— У тебя есть запасной план, Самар? — первый мужчина резко подается вперед.

— У меня всегда есть запасной план. Но цена вам не понравится.

— Если теперь ты предложишь уничтожить доа…

— Перестань, Твир. Доа нам не угроза. Никому не угроза. Они пострадали не меньше нашего, даже больше. Алок- зарвавшийся идиот, я- нет. Для таких как он, мы вообще должны были разработать отдельный тест, и отсеивать их на первой стадии отбора, глядишь и не было бы побочных эффектов.

Та, в чью память вклинилась Роми, делает шаг в сторону, кажется, она нервничает. Еще миг и Роми увидит размытое отражение в мутном желтом стекле окна.

В последний момент картинка рассыпается тысячей осколков: здесь, сейчас, в огромной пещере, полной светящихся артефактов, заключающих в себе чужую память, Ромиль Эннаваро отдернула руку. В ужасе отшатнулась. Она не хотела видеть дальше.

Кажется, шар повторил ее движения- отлетел обратно, огонек на миг засветился ярче. На секунду, не больше, как раз тогда, когда Роми вскрикнула, наступив на что-то острое.

Пол окрасился желтой кровью, показавшейся невероятно насыщенной, яркой на фоне белизны камня под ногами. Роми вернулась в коридор, села, привалившись спиной к стене, осторожно вынула из босой пятки несколько прозрачных, тонких осколков. Порез оказался глубоким, но боли, как ни странно, практически не было. Боль бы сейчас не помешала. Что угодно, только не думать о том, что «услышала», «увидела» мгновение назад. Роми посидела немного, потом высунулась на уступ.

Самом краю поблескивало стекло. Разбился от прикосновения? Нет. Шар висел совсем рядом, словно сообщая- передумаешь, вот он я. Желаешь узнать все? Думала, что жизнь уже перевернулась? Поверь, это только начало.

Роми верила, но не хотела больше ничего слышать. Не оглядываясь, запрещая себе сомневаться, прихрамывая, она вернулась в первый зал, забрала босоножки и нащупала Путь домой.

Ей всегда нравилось смотреть на ночное небо. Необъятное, усыпанное мерцающими звездами, далекое и близкое одновременно, оно притягивало, вынуждая тело замирать, а сердце биться быстрее. Обещало, звало, манило неизведанными Вселенными, скрытыми от нее где-то там за темнотой. Не обмануло. Теперь всего лишь на миг надо сосредоточиться, сфокусировать взгляд, и антрацитовый небосвод откроет надпространство, рассыплется бесчисленными порталами, обнажит Пути, настойчиво укажет на искорки-Следы тех, с кем довелось столкнуться.

Сегодня все это совсем не хотелось видеть, и Мира старательно игнорировала, убеждая себя, что просто неудачный день, когда почти все вокруг с самого утра тревожит, навевает беспокойные воспоминания. Но даже обычное небо все равно напоминало, где она и почему. Причудливый рисунок созвездий отличался, в каждом мире- свой, неповторимый узор. Уникальный, как их энергетический след…

Мира невольно улыбнулась. Раньше сравнила бы с отпечатками пальцев, теперь же…

Теперь все иначе. Теперь она- доа.

Родной Актарион закрыт навсегда. В их последнюю встречу Таль четко дала понять, появляться там не стоит. И в общем-то, Мира не сердилась. Как ни странно, не держала зла. Согласилась, что так, действительно, будет лучше. И даже испытывала нечто похожее на благодарность. В конечном итоге Таль подарила способности. Остальное- уже история.

Она влилась, приняла, научилась. Привыкла. Только вот новая, яркая действительность и возможности не изменили сути. Поменялись масштабы: раньше бесцельно скиталась по Миеру, сейчас- между мирами. Такая же неприкаянная, может быть, сильнее… Нет, без «может быть». Совершенно точно- до знакомства с Ллэром хотя бы не пыталась убегать от самой себя. Но это ее выбор. Могла послушаться Ллэра, однако предпочла сделать по-своему. Ставила точку, получилось многоточие.