Герои и злодеи (СИ) - "Schneewolf" - Страница 65

========== Глава 37 ==========

Неделей ранее… Рамси мало спал в эту ночь. Он был слишком взволнован, чтобы уснуть; прокручивая в мыслях одну и ту же схему раз за разом, он убеждался, что, кажется, нашёл выход из лабиринта. План, в успехе которого он не был уверен. План, который остаётся слишком рискованным и в то же время, слишком заманчивым, чтобы от него отказаться. В любом случае, Теона он увидит не скоро. Пусть он ничего и не понял, но он с ним попрощался так, как смог. Всего четыре дня он провёл у него дома, но успел понять, как это здорово, когда у тебя есть дом. Есть место, где тебя ждут и куда ты можешь вернуться без страха перед наказанием и упрёками, дом, где ты нужен и твоим родным есть до тебя дело.

Отец Теона вечно пьян, но он хотя бы его не ненавидит. Он не пытался шаг за шагом разрушить его на части. Сломанное можно починить, и может не так слаженно, но механизм будет работать. В разбитых окнах, лист фанеры не заменит стекла, но всё же, даст хоть толику тепла, укроет от ветра и вьюги. А разрушенное, не исправить. Пазл, в котором не достаёт деталей, ни на что не годен. Руины нельзя отстроить заново — их можно только сжечь.

Побывать на чужом празднике оказалось очень познавательно. Он понял, что можно ругаться и ссориться, но при этом быть рядом и помогать, заботиться друг о друге. Смотреть на то, как за общим столом собирается вся семья, как они радуются и поздравляют друг друга, делятся планами на будущее, веселятся и предаются воспоминаниям — сродни тому, если бы стылым зимним вечером, озябшему путнику посчастливилось оказаться у тёплого очага. И хоть очаг этот находится на постоялом дворе, а не под сенью родного дома, но ненадолго можно забыть про это и представить, что и он тоже кому-то нужен. После этого совсем не хочется возвращаться туда, где царит лишь холод и безразличие.

Позавчера, когда Рамси покупал подарок Теону, то встретил в магазине Феникса. От него он узнал, что Бродяга вернулся из своего путешествия. Он надеялся, что тот не откажет ему в помощи в тот момент, когда он задумает привести свой план в действие.

Наутро после Рождества, Рамси долго бродил по парку, собираясь с мыслями и набираясь храбрости. Но чем больше он думал, тем сильнее сомневался в своей затее. В итоге, окончательно замёрз и проголодался, и отправился домой. Отца дома не было. Рамси пошёл на кухню, соорудил пару бутербродов и налил в большую кружку чёрный чай с молоком и сахаром. А потом притащил всё это добро в гостиную, и, прихлёбывая чай, смотрел фильм про маньяка-снеговика. Сюжет, конечно, не блистал гениальностью, а актёры талантом, но тем не менее, этот «киношедевр» знатно его повеселил. Даже настроение поднялось после просмотра подобного абсурда. Когда же этот увлекательный ужастик закончился, Рамси выключил телевизор и поднялся к себе в комнату: когда отца нет дома, то можно врубить музыку на полную катушку, что он и сделал. Завалился на кровать и стал перелистывать блокнот, который завёл летом. Неизвестно, откуда пошла эта мода, но у каждого второго в тусовке был такой. В нём писали стихи и пожелания, оставляли рисунки на память все знакомые неформалы. Здесь хранились воспоминания о разных людях и городах, и даже те, чьи лица он не помнил, оставили пару строк на потрёпанных страницах старой записной книжки. Рамси так и заснул, с блокнотом в руках и под гремящий из колонок «Pain».

Проснулся он как раз от того, что музыка смолкла. Протёр глаза, и увидел стоящего в дверном проёме отца. Очевидно, это он только что выключил компьютер и собирался уходить. Отец редко заходил к нему в комнату, надо полагать плакаты всё-таки исполняли роль оберега, и его, наверное, не приводило в восторг созерцать «иконы рока».

— Как ты ещё не оглох от этих воплей? — покачал головой Русе, но в комнату не зашёл. Может, не собирался тратить время на разговоры с сыном, а может, у него были более интересные дела, коими он и собирался заняться.

— Зачем ты выключил? Я спал, вообще-то, — Рамси поблагодарил про себя Тилля и Петера, и всех остальных, за защиту от злых сил.

— Ну, раз ты проснулся, то иди двор от снега почисти, — Болтон-старший вышел в коридор, и с неудовольствием взглянув на новый плакат группы «Pain», что украшал внешнюю сторону двери. — Ты этими уродами весь дом завесить собрался? — чуть приподняв брови, брезгливо поинтересовался он.

— Нет, — Рамси понимал, что действие оберегов не безграничное и слишком выкобениваться, тоже не стоит.

Он не стал тянуть время и спустился вниз, выпил таблетки, которые ему уже до смерти осточертели, (сегодня как раз был последний день, когда их нужно принимать). А потом оделся и отправился чистить снег. Едва он успел закончить — сгустились сумерки, впрочем, зимой солнца и днём почти не бывает, не то, что в пять вечера. Когда же он вернулся в дом, и зашёл на кухню попить воды, то вновь столкнулся с отцом

— Весело Рождество провёл? А я тебя уже заждался. Мог бы и позвонить, — Русе взглянул на него поверх газеты, которую читал сидя за обеденным столом.

— Не мог — телефон разбился. Но я очень рад, что ты обо мне беспокоился, — Рамси засунул руки в карманы и разглядывал кухонный гарнитур. Чёрный и белый. Мёртвое, покрытое лаком дерево и холодный металл. Ничего живого нет на этой кухне, ничего яркого и приковывающего взгляд.

— Да что с тобой случится! Неужели решил снова в бега податься? — Болтон-старший вновь уткнулся в газету. Видимо, статья о разработке нового экологический чистого топлива для автомобилей, интересовала его куда больше разговора с сыном.

Рамси был поражён. Он давно понял, что отцу на него плевать, но до какой степени, его каждый раз потрясало, хотя, казалось бы, после лета, нечему удивляться.

— Папа, ты мне голову об стол разбил. Я в больнице был. Четыре дня дома не ночевал! А тебе … тебе на меня вообще плевать? — убито закончил он. Всё же в глубине души, он надеялся, что отец испытывает к нему хоть каплю сочувствия, после того, что сам с ним и сделал.

— Что ты дурачок, я о тебе забочусь. Пытаюсь сделать из тебя достойного человека, — невозмутимо пояснил Русе, и, аккуратно, не спеша сложил газету ровно по сгибам и так же неторопливо убрал её на край стола.

Рамси уныло кивнул. Этот разговор приносил только разочарование и пустоту. Больше всего на свете ему сейчас хотелось оказаться в каком-то другом месте, неважно в каком — любое будет лучше этого.

— Останешься дома на все каникулы. Достаточно уже погулял, — озвучил наказание отец, даже не взглянув на него.

— Нет. Я вообще в этом доме больше не останусь, — тихо, но твёрдо произнёс Рамси. Ему казалось, что, что-то внутри перевернулось, но он изо всех сил старался сохранить спокойствие, ведь сейчас настал решающий момент и он должен быть убедительным.

— Любопытно, — сказал Русе, приподняв брови, хотя очевидно, что любопытно ему совсем не было. — И куда же ты намерен отправиться? — сухо спросил он, придя к выводу, что сынок снова решил взбрыкнуть и податься в бродяги.

— Какая тебе разница? Просто оставь меня в покое, — Рамси про себя помолился всем своим кумирам, чтобы они придали ему смелости.

— Действительно, разницы никакой — всё равно, я тебя никуда не отпускаю. Я столько сил и времени на тебя потратил, что ты мне крупно задолжал, — размеренно и спокойно сообщил Русе. Он предполагал, что на этом весь разговор и закончится, поднявшись из-за стола, он подошёл к барной стойке и сделал глоток из кружки с чаем, что дожидалась там своего времени.

Рамси кивнул и коротко усмехнулся. Он вовсе и не думал, что всё будет так легко.

— Не больше, чем мистер Смит. Интересно, зачем ему столько оружия? Думаю, в полиции тоже заинтересуются этим контрактом. Кто знает, где он сейчас? — он покачал головой, выпятив нижнюю губу и развёл руками, а после расплылся в довольной улыбке.

— Ты что несёшь, дурачок? Верни немедленно контракт, а иначе… — Болтон-старший казался скорее раздраженным, нежили удивлённым, что сын решился на такой поступок. Он думал, что быстренько поставит его на место, даже не прерывая своё чаепитие.