Герои и злодеи (СИ) - "Schneewolf" - Страница 70

— Да. Я их лет с восьми вырезал. Первые не очень хорошо получились, — пояснил Рамси и сел на кровать, повертел в руках одно из первых своих произведений: длинноухого грустного зайца с вытянутой мордой и раскосыми глазами. Грубая, топорная работа: не поймёшь то ли заяц, то ли щенок, то ли ещё какой невиданный зверь. Он не стал выбрасывать просто по тому, что жаль стало зайца — хоть он и вышел уродцем, но ведь не виноват, что его сделал криворукий восьмилетний пацан.

Кинув фигурку обратно в коробку, Рамси разлёгся на кровати. Хоть он и никаких особенных физических упражнений сегодня не делал, помимо разрубания стола, но чувствовал себя невыносимо уставшим.

Теон, тем временем, вытянул из-под кровати коробку побольше и занялся изучением её содержимого.

— Это коробка со старым хламом. Так всякие детские воспоминания и прочие глупости, — объяснил Рамси. Он вновь почувствовал озноб и накинул на себя покрывало, решив, что у него ещё полно времени и он может позволить себе небольшой отдых. Лениво наблюдал затем, как друг роется в старых, давно позабытых вещах. Где-то на дне коробки хранились письма от девочки Марты, но Теон вряд ли успеет успеет докопаться до них.

— О, раскраска! — воскликнул Теон и с улыбкой открыл красочную тетрадь. — Фу! Что это? — при взгляде на первый рисунок, улыбка у него тут же сползла с лица, и он развернул тетрадку к Рамси.

На рисунке плюшевый медвежонок был раскрашен, словно монстр Франкенштейна, сшитый из разных кусков. Немного напоминал того самого мишку из курицы, печально известного своим уродливым обликом.

— У меня был мишка в детстве. Его звали Тим. Он был моим другом, а потом он умер и я его похоронил, — безразлично уставившись в потолок, рассказал Рамси.

— В смысле умер? Это же игрушка, — Теон продолжал перелистывать раскраску и рассматривая другие рисунки, всё более изумлялся.

— Я думал в детстве, что игрушки живые. Я отца разозлил и он медвежонка на части порвал. Я пытался починить, но ничего не вышло. Сначала в доктора играл, а потом в похороны. Закопал его во дворе: там даже цветочек растёт на его могиле — я сам посадил, — признался Рамси и вздохнул: столько времени прошло, а он ничего не забыл.

Теон не знал, как реагировать на такое признание. Он давно заметил у Рамси странную привязанность к неодушевлённым предметам, которые он наделяет свойствами живых существ.

— А сколько тебе лет было, когда ты всё это рисовал? — он пролистал раскраску до конца, у него просто волосы на голове зашевелились. Три поросёнка — наркоторговцы, Белоснежка — стриптизёрша, кролик — наркоман, Вини Пух — маньяк с топором, заяц и белка привязали девочку на жертвенном алтаре. Теон продемонстрировал другу его рисунки один за другим. Зря он говорил, что рисовать не умеет, чтобы изобразить все эти кошмарные вещи, определённо нужен талант.

— Не помню. Восемь-девять, — Рамси снова начинало клонить в сон и он был даже рад расспросам, потому как, боялся снова вырубиться.

Теон подумал, что обычно за такие рисунки детей отправляют к психологу.

— А их кто-то видел? — растеряно спросил он.

— Отец видел. Он посмеялся.

— Э… ясно, — Теон положил раскраску на место и задвинул коробку подальше под кровать. Ему даже стало немного не по себе. Он окинул комнату взглядом, думая, чем бы ещё заняться. Увидел на столе барабанные палочки и, схватив их, уселся за барабаны. И начал стучать наугад.

Рамси недолго слушал этот разрушающий мозг шум. Он поднялся с кровати и вырвал у него из рук палочки.

— Тебе жалко, что ли? — обиженно протянул Теон.

— Не жалко. Просто у тебя совсем слуха нет — долбишь как по кастрюлям. Хоть бы какой-то ритм соблюдать пытался, а то по мозгам бьёт, — честно ответил Рамси.

— А у тебя совсем нет чувства такта, — Теон обиженно надул губы, и освободил ему место, давая понять, что очень оскорблён.

Рамси лишь развёл руками.

— Ты просто не в состоянии воспринимать критику, — он сел за барабаны. И задумался, что же сыграть.

— Послушай, как мастер играет. Между прочим, я пять лет в школьном оркестре отрубил, — похвастался он.

Рамси отыграл вступление, одной из самых известных песен группы «Metallica». А затем встал и дурашливо поклонился.

— Здорово. Только я не знаю, что это, — Теон подыграл, зааплодировал и улыбнулся.

— «Metallica». Ладно, пора идти, — Рамси тряхнул головой, прогоняя сонливость. Таблетки начали действовать и он чувствовал себя немного лучше.

— Куда ты собираешься идти? — спросил Теон, взглянув в окно. Небо было обложено тяжелыми тучами, начинался снегопад. Погода явно не для прогулок и уж тем более, с температурой.

— К Бродяге, я с ним договорился уже. Мне Феникс телефон отдал насовсем, так что можешь звонить, — пояснил Рамси. Затем убрал палочки в ящик стола и застелил кровать. — Пока, ребята. Буду по вам скучать, — попрощался он с плакатами и смахнул тетрадкой осколки копилки в мусорное ведро. Погладил фарфорового ротвейлера, который стоял на столе. — Пока, Джим. Охраняй комнату, — обратился он к статуэтке.

«Он разговаривает с плакатами! У него точно не всё в порядке с головой!» — Теон благоразумно не стал озвучивать свои мысли вслух, но своё охреневшее выражение лица он скрыть не сумел, когда Рамси повернулся к нему.

— Что?

— Нет, ничего, — Теон помотал головой. — Зачем тебе приспичило свалить из дома? — он никак не мог взять в толк к чему такая спешка, когда ему надо лежать в постели и пить лекарства.

— Это только мои проблемы и тебя они не касаются, — сказал Рамси с нажимом, давая понять, что не склонен поддаваться на уговоры.

— Я волновался за тебя! И ты не в лучшей форме для путешествий, — Теон попытался разубедить его в этой глупой затее и продолжал стоять перед дверью.

— Я что должен поблагодарить тебя? Ну, спасибо, что волновался за меня. А что делать я решу сам! — Рамси уже начал заводиться — Теон его только задерживает. Давно бы уже мог быть у Бродяги.

— Я думал — мы друзья. Ты хочешь, чтобы я что-то сделал для тебя и даже не говоришь зачем. Это нечестно! — Теон возмущённо взмахнул руками и топнул ногой, как маленькая обиженная девочка.

— Что ты хочешь услышать от меня?! Мой отец урод законченный! Я хочу свалить из этого дома. А этот грёбаный контракт, который у него в столе лежал, гарантия того, что он от меня отвяжется! — Рамси со злости ударил кулаком по столу и скривился, когда боль прошила, не успевшую зажить от пореза, ладонь.

— Да потерпи ты пару дней, выздоровеешь и вернёшься в школу. Ехать куда-то с температурой под сорок — это просто безумие! — пытался его вразумить Теон.

— Ты не хрена не понимаешь! Не могу я остаться, — чуть успокоившись, сказал Рамси и опустился на кровать. Он все силы потратил на то, чтобы поспорить с Теоном, и теперь снова чувствовал себя отвратно. А ведь ему ещё ехать два часа.

— Пойдём к нам, это намного лучше, чем ехать куда-то за город, — предложил Теон, видя, что напрасно взывает к его здравомыслию. Кажется, этот дом Бродяги находится в каких-то невообразимых далях, насколько он запомнил из рассказов друга.

— Нет. Не хочу никого напрягать, — покачал головой Рамси. Он бы сейчас с удовольствием остался дома и лёг спать, но не мог позволить себе подобной роскоши. — Я устал. Очень, — глухо произнёс он, а затем встал и закинул рюкзак на плечо. Сейчас некогда отдыхать. Они часа три потратили впустую. Скоро отец явится со службы.

Теон помог ему спуститься по лестнице, видя, что он еле переставляет ноги. В прихожей Рамси кое-как натянул ботинки и упал бы, если бы он его вовремя не поддержал.

— Нельзя на улицу в таком состоянии идти. Тебе только хуже станет, — помогая ему застегнуть куртку, Теон сделал последнею попытку вразумить его.

Рамси лишь отмахнулся и повесил на него свой рюкзак. — Проводи до остановки, — попросил он в своей манере. Теон, вообще сомневался, что Рамси знает слово «пожалуйста».

****

Всю дорогу Теон тащил на себе еле плетущегося Рамси. Ему всё же удалось уговорить его пойти к нему. Он никак не мог понять, почему ему так неймётся свалить из дома, до конца каникул всего два дня — потом они вернуться в школу и отца он ещё долго не увидит. Он не представлял, что такого между ними произошло. Рамси ему совсем не доверяет и не посвящает его в свои дела. И это чертовский досадно, ведь он ему всё рассказывал. Теон хоть и был обижен, но удивлён не был. Рамси никогда не отличался особой откровенностью. Но всё равно это нечестно, Теон беспокоился за него, а он ему даже не говорит, что же с ним произошло. Если не хотел его видеть, мог бы ответить прямо. Теон был уверен, что Рамси не постеснялся бы это сказать, но он просто игнорировал его вопросы, как обычно.