Фамильное привидение - Арбенина Ирина - Страница 23

Светлова заинтересованно, с проснувшимся вдруг аппетитом уткнулась носом в фотографию.

— А иногда мне кажется, — мечтательно продолжала Глинищева, — что я даже слышу быстрый топот детских ног вдоль длинной террасы, опоясывающей дом, — быстрый-быстрый! Маленькая девочка бежит, оглядываясь на распахнутые застекленные окна, за которыми мелькают кроны деревьев, а по их верхушкам, перепрыгивая, мчится наперегонки с девочкой рыжая белка.

— Эта девочка я? — спросил ребенок.

— Нет, дорогая… Увы! У нас с тобой другая жизнь. Хотя ты вполне могла быть этой девочкой… Знаете, милая Генриетта, что такое потерянный рай? Это Спасово, имение Глинищевых! Увы, оно осталось только в семейных рассказах и преданиях, больше похожих на сказку, сказку о потерянном времени… И о потерянном имуществе! Хотя сам этот дом, надо сказать, сохранился до сих пор. Там сейчас Дом культуры или сельсовет… что-то в этом роде… Я вас провожу? — Алена резко, словно очнувшись от мечтаний, повернулась к Светловой.

— Что же мне делать с этим Роппом? — опять застенала Аня, она же лже-Генриетта Ладушкина, уже надев в тесном коридорчике пальто и стоя почти на выходе. — Как же мне его разыскать?

— Понятия не имею, — вздохнула Алена.

— Может, как-то через ваш Дворянский союз? Отчего-то у меня ощущение, что именно Ропп смог бы помочь! Что-то на уровне интуиции… Ну, не знаю, в общем… Или бросить все это?

Алена, не дослушав ее, вдруг встревоженно взглянула на часы:

— Извините, мне нужно сделать один звонок.

Глинищева торопливо набрала номер на диске старенького телефонного аппарата, висящего на стене в коридоре:

— Такси можно заказать?.. Нет, не мне. Записывайте адрес и телефон: улица Декабристов, двенадцать, квартира двадцать три… Это старая женщина, моя родственница… Почему сама не может заказать? Потому что она сама ничего не может! Все за нее делаю я. Вы записали?.. Ужасное создание! — вздохнула Алена непонятно о ком, положив наконец трубку. — Ну ничего сама не хочет делать! Наш крест…

И, попрощавшись, она захлопнула за Светловой дверь.

В общем, можно было подвести неутешительный итог этого рандеву… После знакомства с Аленой Глинищевой Светлова, ровно так же, как и до него, могла только догадываться о мотивах ее возможной причастности к убийству Хованского. Но скорее всего их попросту и не было, этих мотивов. Какие уж тут убийства… Пописать некогда: сидит дома с ребенком, нянчит, стирает, готовит.

Дома Аня еще раз позвонила по всем телефонам бизнесмена Родиона Уфимцева. Потом еще раз — в коммунальную квартиру на Якиманке.

Соседка Роппа ответила, что старик так и не появлялся. Голос у нее был странный. «Может, заехать к ней? — вдруг подумала Анна. — Ненадолго… На всякий случай… Хотя какой смысл?»

Ропп, кажется, тоже исчез прочно.

Светлана Дмитриевна, соседка исчезнувшего Бориса Эдуардовича Роппа по коммунальной квартире на Якиманке, проснулась по непонятной причине.

Что-то ее разбудило…

Решив совместить незапланированное пробуждение с походом в туалет — что в коммунальной квартире на Якиманке, с ее длиннющим коридором, можно было и вправду приравнять к походу! — Светлана Дмитриевна накинула на ночнушку халат, сунула босые ноги в тапочки и вышла из своей комнаты…

Что все-таки ее разбудило?

Светлана Дмитриевна постояла, прислушиваясь.

В огромном коридоре с высоким сводчатым гулким потолком — когда-то, когда квартира была более населенной, в нем дети запросто катались на трехколесных велосипедах — по ногам тянуло холодом…

А в тишине ясно раздавался какой-то негромкий, но хорошо знакомый Светлане Дмитриевне — и неприятный! — звук.

«Да это же Ропп появился!» — осенило Светлана Дмитриевну.

Она подошла к двери соседа и прислушалась…

Тишина.

Но ведь ей ясно только что слышалось пощелкивание суставов, которым старик, как всем было известно, мог извести любого!

Светлана Дмитриевна потихоньку, костяшками пальцев, постучала в дверь:

— Борис Эдуардович?

Ответом была тишина.

Вернулся? И лег спать?

Женщина постучала опять. Погромче…

И снова в ответ тишина.

И тогда она нажала ручку двери.

Но дверь была заперта.

Светлана Дмитриевна поежилась…

Надо сказать, что темнота гулкого коридора, освещенного лишь в самом конце, у входной двери, лампочкой, начинала действовать ей на нервы.

В общем, они уже довольно давно оставались здесь, в этой квартире, только вдвоем со стариком Роппом…

Квартиру расселяли, новые жильцы в опустевших комнатах больше не появлялись… И, надо признаться, пустынные выселенные комнаты странным образом действовали на нервы.

А после того как еще исчез и ее сосед, Светлана Дмитриевна и вовсе чувствовала себя достаточно неуютно.

Это была не просто большая квартира, это была большая пустая квартира.

Чувствуя, как зябнут ноги — у двери старика был невероятный холод, — женщина протянула руку наверх и нащупала над дверью, на узком выступе, ключ.

Это было место, где Ропп обычно оставлял ключ, чтобы по стариковской рассеянности не потерять его где-нибудь на улице.

Он не боялся этого делать… «Красть у меня все равно нечего!» — любил повторять сосед.

Когда Ропп возвращался домой, он доставал ключ, открывал дверь…

И вот сейчас ключ по-прежнему лежал на месте.

А в комнате Роппа — Светлана Дмитриевна ясно это слышала! — кто-то только что был.

Именно оттуда слышалось знаменитое ропповское пощелкивание суставов.

— Борис Эдуардович? — совсем осевшим от волнения голосом позвала Светлана Дмитриевна.

Но теперь не слышно было и этого ужасного хруста.

Светлана Дмитриевна даже нерешительно оглянулась на висевший в коридоре телефонный аппарат. Может, позвонить?

Но что она скажет милиции? Еще привлекут за ложный вызов…

Ей уже сказали там, когда она позвонила и сообщила, что ее сосед не появляется, чтобы попусту не отнимала у занятых людей время, а подождала месячишко-другой и уж потом, если так уж хочется, подавала заявление…

Светлана Дмитриевна не могла с уверенностью утверждать, что ей так уж хотелось, — и подавать заявление не стала.

Вот и теперь она решила все-таки пока не звонить…

Светлана Дмитриевна похолодевшими пальцами сняла с выступа над дверью небольшой ключ.

Щелкнул замок…

И дверь со скрипом, конечно, — у старика вообще все скрипело и щелкало — старость, как известно, не радость! — открылась в темную комнату.

Светлана Дмитриевна на ощупь нашла выключатель около двери.

Но свет отчего-то не включился.

На подкашивающихся от ужаса ногах соседка Роппа стояла на пороге темной комнаты…

Углы комнаты таяли в темноте… только из-за ее спины из коридора падала узкая слабая полоска света.

Прямо перед Светланой Дмитриевной в нескольких шагах был письменный стол, за которым обычно работал Ропп…

И на нем, как обычно, лежала раскрытая книга.

Но на сей раз ее раскрытые веером страницы будто даже чуть подрагивали, как будто их только что листали…

Было ощущение, что человек, который ее читал, только что встал из-за стола.

— Борис Эдуардович? — позвала женщина.

Она понимала, конечно, что это глупо: как он мог находиться в запертой снаружи на ключ комнате?

Комната подтвердила ее подозрения в собственной глупости — ответила тишиной, абсолютной тишиной.

Светлана Дмитриевна сделала несколько шагов на негнущихся от страха ногах вперед, к письменному столу.

Теперь раскрытая книга была перед ней.

Светлана Дмитриевна заглянула в нее.

Посреди страницы что-то темнело.

Это было пятно.

Точнее, пятнышко…

И оно чуть вроде бы поблескивало… Поблескивало влажно в слабом свете, падающем из-за спины Светланы Дмитриевны.

Женщина протянула руку и осторожно дотронулась кончиком указательного пальца до странного пятна.