Фамильное привидение - Арбенина Ирина - Страница 6

«Жизнь — как сообщающиеся сосуды: одному полегчало — пошла светлая полоса; зато у другого — тут же дерьма прибавилось!» С таким вот умозаключением в Москве, в своей новехонькой квартире на улице Молодцова, депутат Федор Федорович Хованский отложил телефонную трубку и, охая, взялся за поясницу.

Это было невыносимо… С утра депутата Хованского прихватил жуткий, просто жуткий радикулит. А теперь вот еще этот сыщик таким радостным голосом позвонил! Ясно, что готовится вылить на него ушат помоев — что-то раскопал гадкое, судя по всему… Связанное с Инаркой… Как сердце чуяло у Федора Федоровича!.. Вот дура-то, дура… И ведь плюет в колодец, из которого ей пить. Режет без ножа… Да он же для нее, для Инарки, — курица, которая золотые яйца несет! Что — золотые… Бриллиантовые! А она, паршивка, что себе позволяет?! Права была бабушка Елизавета Григорьевна — не зря приснилась…

А работы между тем невпроворот, и ничто не терпит отлагательства.

Хованский заглянул в ежедневник, сверяя память с записями. Вычеркнул все, что еще можно было помариновать, оставил самое безотлагательное.

Из-за своего ужасного мучительного радикулита самые безотлагательные, назначенные на этот день встречи Федор Федорович решил провести дома.

Во-первых, нефтяная компания «Наоко». Это откладывать никак нельзя…

Во-вторых, кое-что связанное с новыми финансовыми поступлениями… В-третьих, еще старик… Старика надо перенести на другой день… Но не получится! И вообще, хорошо бы от него поскорее отвязаться. Ладно… Что еще? Пожалуй, еще вот это… Дело тоже крайне неприятное; не столь, правда, существенное, как «Наоко», но тем более стоит решить его безотлагательно и кардинально. Причем действовать он, Федор Федорович, будет хирургически, очень решительно. Нечего тянуть и миндальничать!

Ну, пожалуй, еще один-два пунктика из списка намеченных встреч можно и не вычеркивать — авось выдюжит… И хватит, достаточно…

А потом, после приема посетителей, он позволит себе хорошенько отдохнуть, отоспаться… Потому что завтра, как вернется этот сыщик Ладушкин со скандальной информацией, которую, судя по всему, ему удалось-таки накопать, Федору Федоровичу понадобится много нервов. Ведь его жена — еще та штучка… Уж кому это и знать, как не ему! Сладить с ней будет непросто.

Но он всех выведет на чистую воду…

Всех!

Мобильный Хованского не отвечал. В Думе его тоже не было.

Это несколько притормозило Ладушкина, настроенного на итоговый разговор с заказчиком.

И, умеряя пыл, вызванный близким получением гонорара, Ладушкин все-таки поехал из аэропорта домой, а не к Федору Федоровичу, как рассчитывал.

Его рыжекудрой жены Генриетты и столь же рыжекудрой дочки Брони, по которым, надо сказать, он уже изрядно соскучился, дома не было.

Гоша включил телевизор погромче и пошел в ванную. Там, на пороге ванной комнаты, его и настигли двухчасовые новости на НТВ. Коротко сообщалось об очередном заказном убийстве. «Вчера вечером депутат Хованский был обнаружен мертвым у себя в квартире. Версия правоохранительных органов: отравление. По словам супруги депутата…»

Ошарашенно прослушав сие сообщение, Гоша почти автоматически — ибо находился практически в состоянии ступора — выключил телевизор. Никогда еще прежде Ладушкин не бывал так удивлен. Никогда.

Похороны состоялись через три дня.

«Курица», которая уже ни для кого не сможет нести золотые яйца, лежала в тысячедолларовом гробу.

Очевидно, имиджмейкеры депутата не оставили своими заботами и покойника. Окладистая черная борода прилежно расчесана. Подбородок, как и при жизни, заносчиво вздернут. Казалось, Федор Федорович Хованский вот-вот приподнимется на своем смертном ложе и въедливо, как при жизни, поинтересуется у Ладушкина: «Ну тек-с, господин детектив, и каковы наши успехи?»

«Каковы наши успехи? — уныло думал Ладушкин. — Да коту под хвост! Многонедельная сложная неприятная работа — мало сказать неприятная, до омерзения противная! — и все коту под хвост». Теперь у Ладушкина будет «ноль калорий»! Зубы на полку… Нужно платить за дорогущий частный лицей, в который записали дочку… А где взять?! И вообще… Как жить без денег, еще никто не придумал. А гонорар, на который Ладушкин так рассчитывал, увы, с кого его теперь получишь?!

Увы, увы… Ладушкин еще не знал, что скоро, буквально через полчаса, эти «ужасные неприятности» покажутся ему мизерными и просто не заслуживающими внимания.

В веренице «прощающихся» Гоша прошел мимо гроба.

Здесь — это он отметил для себя просто по автоматической привычке все отмечать — среди «прощающихся» явно обозначались две группы. Коллеги-депутаты и «голубая кровь», соратники Хованского по Дворянскому союзу, потомки славных родов.

Отличить их можно было довольно легко. Одежда, облик… У потомков, что называется, все «бедненько, но чистенько». Не то что у слуг народа. У этих-то на ручках часики — равные по цене бюджетам малых городов России.

Да и держались «дворяне» подчеркнуто особняком.

Сильно ли скорбела вдова, понять было трудно. Шляпка у Инары Оскаровны была умопомрачительной красоты, но с вуалью, просто замечательно затеняющей лицо…

Наконец Ладушкин с облегчением вышел из «зала для прощаний».

Неподалеку стояла милицейская машина, на которую Гоша обратил внимание исключительно только по своей привычке на все обращать внимание. Просто отметил для себя: «стоит милицейская машина».

Поэтому, когда люди в милицейской форме подошли к нему и, осведомившись: «Ладушкин?» — пригласили его: «Пройдемте», он поначалу ничего не понял.

Все же, уходя с милиционерами, Ладушкин успел оглянуться и заметить, как выходящая из «зала для прощаний» публика провожала его недоуменными взорами.

И вдруг Гоша поймал в толпе «прощающихся» чей-то пронзительный взгляд.

Их тех, что невозможно не почувствовать — и самым толстокожим кожу прожигает.

Кто так смотрел ему вслед?

Этого понять Гоша не успел.

Просто почувствовал взгляд — и, несмотря на все свое хладнокровие, вздрогнул от него, как от самых дурных предчувствий.

Все оказалось очень просто. И очень скверно.

Вдова Хованского, оказывается, подала заявление в милицию. И по месту жительства депутата Хованского в районном отделении милиции было уже возбуждено уголовное дело.

Это Гоше объяснили в машине, по дороге в отделение. И даже успели ознакомить с заявлением вдовы.

ВОТ ОНО, ЭТО ЗАЯВЛЕНИЕ:

«Выдающий себя за частного детектива гражданин Ладушкин Е.А. незаконным образом устанавливал в нашей квартире специальную записывающую аппаратуру. В частности, видеокамеры. Соответствующие пленки, сделанные этими видеокамерами, насколько мне известно, были изъяты милицией после смерти моего мужа, Ф. Ф. Хованского, из его сейфа. На одной из этих пленок — изображение гражданина Ладушкина при посещении им нашей квартиры. Что является бесспорным доказательством следующего моего утверждения:

Гражданин Ладушкин имел свободный доступ в нашу квартиру и, соответственно, имел возможность нанести на трубку телефонного аппарата, которым пользовался мой муж, неизвестное отравляющее вещество сильного мгновенного действия, что согласно экспертизе повлекло за собой смерть моего мужа.

Мотив, которым руководствовался при этом гражданин Ладушкин, на мой взгляд, — корысть. Из квартиры пропала большая сумма денег. Так как мой муж, безусловно, догадался бы, кто похитил эти деньги, гражданин Ладушкин поспешил его убить. Обворовав нас, он нанес на трубку телефонного аппарата яд.

Прошу обратить внимание на особую общественную значимость данного уголовного дела и отнестись к нему с особым вниманием.

С уважением

ИНАРА ХОВАНСКАЯ».