Выбери любимый жанр

Дети августа - Доронин Алексей Алексеевич - Страница 34


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

34

В Ёбурге среди трофеев нашелся только один специальный аппарат для переработки вторсырья. Горожане на него чуть ли не молились. Он работал без наладки уже пятьдесят лет, а они даже кожуха с него не снимали и болтов не откручивали.

Это было очень любопытное устройство. Окурок его не разбирал (кто б ему позволил?), но из краткого осмотра понял, что эта штука плавила бросовый металл и отливала готовые изделия: гвозди, болты, шурупы. Качества они были довольно поганого, но служили. Даже пистолет можно было при желании из частей собрать. Энергию эта хреновина черпала от солнечной батареи, которая разматывалась как рулон и стелилась как пленка на землю или на крышу. К самому устройство она крепилась гибким шнуром. Ни шнур, ни солнечную панель не получалось поцарапать даже ножом. То есть предки, которые эти вещи соорудили, сделали их именно для потомков-дебилов, смекнул Окурок.

Как говорил после знакомства с бумагами старый узбек: довоенное жулье, которое в Ямантау думало отсидеться — были не дураки. Кто угодно, но не олени. Они перед самым концом через подставные фирмы заказали в разных заморских странах – в Италии, в Израиле, даже в Японии — оборудование, главным требованием к которому была автономность, долговечность и возможность использования материалов из вторсырья. Эти вещи создавались в очень ограниченном количестве или вообще в единственном экземпляре. И стоили сумасшедше дорого. Но те умники с расходами не считались, ведь на кону было их будущее. А самые умные даже о своих детях-наследниках и внуках думали.

Еще в городе был чудо-автоклав. Пленные рассказали, что из простых покрышек, которых везде миллионы, он производил солярку методом пиролиза[9]. Но он уже лет десять как не фунциклировал. Еще раньше была штука, похожая на три-дэ принтер, о которых мама Окурку рассказывала, но ее горожане продали каким-то соседям. Она делала любую мелкую пластмассовую хрень из другой хрени — плавила внутри почти любой пластик до пастообразного состояния и выдавливала уже нужной формы. Хоть игрушку, хоть полезную вещь. «Баловство», — сказал Генерал, имея в виду последний аппарат. Но Мустафа неожиданно возразил, мол, наоборот, крайне нужная вещь. Можно не только игрушки, но и части войсковой амуниции выплавлять.

Вот какие были у древних технологии. Уральцы божились, что, судя по бумагам, этих вещей должно было быть больше. Но остальные увезли те, кто обчистил гору еще раньше. А ведь там должны были быть и солнечные генераторы, и ветряки, и установки для производства антибиотиков и даже витаминов, и машины, которые гнали биотопливо буквально из говна.

Вот без этого домой точно лучше было не возвращаться. И тогда благодаритель может простить им бомбу.

Окурок уже совсем приуныл. Лезть к Свинскому камню, да и к другим известным убежищам ему не хотелось. Окурок догадывался, что в них уже нечего ловить, но не был уверен, что его не заставят все там обшаривать по второму кругу. Еще одного Ямантау ему видеть не хотелось.

Вот такие мысли гуляли у него в голове, как пьяный в поле, когда к нему подошел Петраков.

— Пошли, Димон, покажу тебе кое-что, — сказал Генерал.

Во дворе особняка, который они звали «комендатурой», стоял потрепанный «Урал» с кунгом. Над грузовиком возвышалась высокая мачта. Антенна, как понял Окурок. Рядом вовсю работал маленький бензиновый генератор — почти без вони и шума.

— Наш походный радиоузел, — Генерал кивнул часовому в камуфляже и постучал в дверцу троекратным стуком. Дверца распахнулась. Генерал вспрыгнул на подножку и сделал приглашающий жест.

Внутри не было ничего интересного — какие-то приборы, лампочки. Голые стены, на одной таблицы и схемы. Но понять из них можно было только карту региона. Хоть и не такая она большая, как в машине Виктора, зато утыкана булавками и вся исписана карандашом.

Здесь стоял густой запах табачного дыма и цикория, который Окурку был знаком, потому что все детство они его пили.

Сутулый мужчина в дырявой, будто простреленной тельняшке снял наушники. На столе, за которым он сидел, лежал недоеденный шмат пирога и стояла грязная кружка. На втором стуле висел китель с нарисованными погонами и кобура. Увидев командира, мужик не вытянулся по стойке смирной, но просто привстал со стула, кивнув.

«Интересно, как вскочил бы он, если бы это был не Петраков, а Виктор?» — Окурок уже начал кое-что понимать в ордынской жизни.

— Борис Акопян, наш электронщик и радиоразведчик. Его Превосходительство прислал к нам на подкрепление.

«Этот-то сморчок небритый… подкрепление?» — скептически подумал Окурок. — Странно, что его по дороге не убили. Хотя, наверно, Благодаритель дал ему конвой».

— Он будет сканировать эфир. И наверняка мы найдем в этом регионе что-нибудь… Должны найти! Сам понимаешь, что тесноты в эфире нынче нет… Но иногда ловим интересное. Волны имеют свойство отражаться от ионосферы. И облетать весь земной шарик. Вплоть до Новой Зеландии ловим. Хотя что они там по-ихнему базарят — не бельмеса не понятно. С листа еще могу пару строк перевести, а на слух — нет. Одну фразу «Нью Зиланд» и понял, а дальше не понятно, то ли у них крокодилы не ловятся, то ли кенгуру не доятся, — Генерал хохотнул. — Один раз поймали еще какую-то радиостанцию из дальней дали. Вообще непонятно, что за язык. Лопочут будто птички чирикают, – Генерал тяжело опустился на табурет. — Но это так, лирика... Тем более мы им в ответ ничего отправить не могем, даже если бы язык знали. А вот здесь кое-что поинтереснее... Борис, вруби машину!

Мужчина в полосатой майке щелкнул тумблером, и включился магнитофон, который наверно стал старинным задолго до Войны. «Похоже, еще ламповый, — подумал Димон. — Мама говорила, что у таких самый душевный звук, а у цифровых он, мол, холодный и неживой». А еще лампы проще пережили вспышку — не то что микросхемы, многие из которых погорели.

Закрутились катушки, и сквозь жуткие помехи из динамиков до них донеся чуть искаженный голос.

«Это… …край… …инск. …отовы … …честву… …кто выжил…»

— Ну и бараны, товарищ генерал, — глумливо усмехнулся радист. — Вчера в семь вечера записалось. Даже не прячутся. Передачи идут часто. Я сделаю нормальную запись и определю координаты.

— А просто они смелые. Видимо, у них есть своя армия и они считают, что в безопасности. Но мы и не такие орешки разгрызали. Хотя прежде чем лезть буром, попробуем взять их умом. Ведь на каждый гайку с резьбой есть свой болт с винтом, — Генерал хлопнул электронщика по плечу. — Боря, пошли наш ответ. Обычный. Забросим, так сказать, удочку.

— Сидите тихо, я включаю передатчик, — буркнул Борис и почесал щетинистый подбородок.

Радист сменил катушку на магнитофоне, щелкнул тумблером. Потом переткнул какой-то штекер на панели и нажал на пару кнопок.

«Дорогие сограждане! Жители России! Обитатели планеты Земля! — зазвучало из динамика, голос был немолодой и отличался идеальным произношением. — Мы знаем, что мы уцелели не одни в этой страшной бойне, и мы ищем вас! Не отчаивайтесь! Россия не погибла! Мы ее преемники, и мы ее возродим. Мы — это Сахалинское Чрезвычайное Правительство, сокращенно СЧП. Сообщите нам свои координаты — широту и долготу, либо название населенного пункта для привязки, и мы обязательно найдем вас! Мы поможем вам решить гуманитарные и технические проблемы, обеспечим защиту и наладим культурный обмен. В этот тяжелый час мы должны быть вместе! Силы вам, стойкости и мужества. Мы выстоим и победим!»

Тумблер щелкнул еще раз. Запись ушла в эфир.

— Пускай ее каждые двадцать минут в течение суток! Кто-нибудь да клюнет. Лох не мамонт, он не вымрет, — Генерал кивнул радисту, и они с Окурком вышли из прокуренного душного салона, где у Димона уже начали слезиться глаза от едкого махорочного дыма. — Текст нам один старпер написал. Хорошо базлал. Профессор не то консерватории, не то обсерватории. Гораздо умнее меня был, — объяснил Генерал. — Мы его какое-то время возили с собой, кормили со своего стола, хоть и в клетке держали, чтоб лыжи не навострил. Он, значит, учил меня и Главного хорошим манерам и этикету. Жаль, помёр, чудило от бронхита. Но слова его живы и продолжают служить благому делу. А вот теперь нам остается только ждать. И добыча сама к нам выйдет. Интуиция, понимаешь ли.

34
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело