Борт 556 (СИ) - Киселев Андрей Александрович - Страница 30

   Аборигенка, думаю, ни понимала, ни слова.

  - "Ты погляди, какая ты моя, Джейн!" - подумал я, проходя мимо Дэниела и островитянки. И показывая рукой с поднятым пальцем, что все отлично

   - "Ты гляди, как себя она уже повела!" - думал я - "Вот, так Джейн! Толи в шутку от отличного взбодренного моим членом настроения, толи еще как?! Наверное, из-за меня. Из-за моих косых взглядов на туземку девочку моих синих с зеленью глаз?!".

  - Ну, давай же! - она с нетерпением схватила меня за руку и сдернула буквально, вниз к каютам в коридор по направлению к душу.

  - Вздумал пялиться уже на другую! - возмущенно произнесла Джейн.

  - Ах, ты, моя ревнивица! - я ей сказал. Хлопнув ладонью руки по Джейн круглой загоревшей до черноты сексуальной попке, спускаясь с палубы вниз к каютам - Ты присвоила уже меня себе! И ревнуешь! - говорил ей идя следом я. Снимая свои на ходу перепачканные песком светлые моряка брюки.

  - Ты, теперь мой - сказала она, мне беря их у меня из рук, и бросая в стирку - Пока будут крутиться рядом всякие прочие девки - ответила, игриво со мной от шлепка, но, с намеком Джейн - Я не спущу с тебя глаз.

   Джейн, серьезно это произнесла и стянула мои с меня плавки, любуясь, сверкая восторженно своими черными, как ночь глазами, моим мужским детородным достоинством. Она сбросила с себя все, что было на ней, и тоже отправив в стирку, схватила быстро меня, снова за правую руку своей левой рукой за запястье пальчиками. И потащила в душ.

  - Но, это не мои девки! Джейн! - умоляюще смотря на свою любовь, произнес, уже в душе Джейн я.

  - Вот именно, не твои! Вот и не смотри! - ответила моя ненаглядная Джейн, вполне серьезно, мыля меня, и себя заодно в парящей горячим свежим паром воде.

   Я как ребенок сейчас, повиновался своей любимой. А, она заботливо, словно моя родная мать, мыла меня в горячем душе, протирая и мыля каждый клочок моего, почти уже такого же загорелого, как и у моей Джейн тела.

  - И, вообще, пора с якоря сниматься - произнесла моя Джейн - Дэниел загостился на этом острове. И, наверное, забыл, зачем мы здесь. Дэни со своими подружками всегда долго расстается.

   Джейн вытолкнула нагишом вымытого девичьими любящими руками меня мокрого из душа. И сама выскочила оттуда, закрывая воду.

  - Иди, и скажи ему, милый, что нам, пора уже в дорогу - сказала, мне Джейн и, прильнув плотно голым, почти черным загорелым, сладко пахнущим свежее вымытым мокрым девичьим гибким телом ко мне. Обняв руками за шею. Она посмотрела мне пристально и обворожительно любовно в глаза.

   Довольная нашей проведенной той дикой и безумной в прибрежном плетеном амбаре, на пальмовых листьях двух любовников ночью. Она, снова, впилась жадно губами в мои губы. И, еле оторвавшись, припеваючи какую-то роковую мелодию. Быстро обтерев меня длинным банным полотенцем, как, словно, малолетнего ребенка. Обернувшись быстро. И голая, обтираясь сама. Проскочила как ретивая быстроногая лань в свою каюту. И уже оттуда крикнула - Буду скоро готовить завтрак! Просьба! Далеко не разбегаться!

   И в трюме, сотрясая переборки кают и отсеков внутри, где каюты нашей Арабеллы, заиграла группа "Моtley Crue".

   Обреченные на любовь

   Мы снова были в открытом океане. И был новый день. Было 21 июля на часах час дня.

   Дэниел простился со своей ветреной подружкой островитянкой, пообещав к ней вернуться после плавания. Так обычно поступают закоренелые моряки, но, делают все с точностью, до наоборот. Может, Дэни и вправду девчонка понравилась. Но, это только осталось ему известно.

   Он, тогда, молча, и не особо разговаривая. И о, чем-то думая сам с собой, вытравил на длинной цепи бортовой правый якорь, и все веревки с пристани. И уже суетился с оснасткой Арабеллы наверху, бегая взад и вперед по палубе яхты.

   Мы шли южнее Багамских островов. Туда, куда, вообще, никто не заглядывал. Ни корабли, ни яхты.

   Преследователей не было видно. Вот уже больше суток. Был ясный хороший с хорошей погодой день.

   Я отдыхал, сменившись от управления яхты, и она опять по приказу компьютера за дверью винного полированного шкафа, шла автоходом, лавируя и гудя, и хлопая на ветру парусами. И треугольными кливерами. То влево, то вправо, меняя каждый раз свой курс. Помню, как гудели и скрежетали в натяжение струной нейлоновые с металлизированной основой тросы. Как раскалилась на горячем солнце красная нашей яхты лаком покрытая палуба. И по ней невозможно было ходить босиком.

   Было на часах час дня.

   Дэниел научил меня работать с компьютером и автоматическим управлением Арабеллы. Я, вероятно, об этом уже говорил и еще раз повторю. Это было не сложно. А, я его подтянул по морским картам, и уточнил местоположение предполагаемой гибели рейса 556. То, была сеть из небольших совсем необитаемых скалистых населенных одними альбатросами островков. Где и спрятаться, почти нельзя было от бури, как и от вероятных врагов.

   Я помню, как нас в этом последнем двух дневном походе сопровождал по борту Арабеллы целый косяк макрели и стайка шустрых, и вертких белобоких дельфинов. Дельфины, подныривая под яхту, и выскакивали из воды у самого ее носа. И обливали в падении нас с Дэниелом океанской водой.

  - Вот непоседы! - кричал мокрый от этих брызг, довольный и счастливый такими игривыми попутчиками Дэни - Наверное, до конца будут с нами теперь!

   Он показал мне стоящему рядом с ним у самого волнореза с выгнутыми и натянутыми, как парашют косыми кливерами на вожака стаи.

   - Это все он баламутит! - произнес крича мне через шум волн Дэниел -Зараза!

   Он засмеялся, а с ним и я хохотал на весь океанский простор. Глядя на балующихся перед нами в стае макрели дельфинов.

  - Когда шли мимо Гаваев видели касаток и серых китов - произнес, снова очень громко Дэниел, любуясь игрой прыгающих дельфинов перед носом нашей яхты.

   В этот самый момент, вероятно напуганный дельфинами, выскочил, также высоко серебрящийся на ярком полуденном Солнце полосатой чешуей с острым, как бритва гребнем плавником на спине остроносый скоростной марлин. Он, в погоне за макрелью, просто вылетел, впереди нас на скорости из воды, проплясав на хвосте перед нами свою красивую сальсу. И, оставляя громадный водяной бурун, ушел как подводная лодка в океанскую глубину.

   ***

   Мы были уже третье сутки в открытом океане. И не было вокруг нас никого. Далеко оставив за собой обитаемый рыбацкий островной архипелаг, мы шли в южном направлении к безымянным необитаемым островам.

   По морской карте и карте перелетов авиакомпании "ТRANS AERIAL", где-то, именно здесь и должен был упасть борт 556. Я с Дэниелом и Джейн сравнивали обе карты. И делали свои предположения его гибели над этим районом.

   Самолет сделал странный большой и непонятный маневр, по своему сообщению, возможно уклоняясь от чего-то, вполне возможно, от непогоды. И связь с ним пропала над теми островами. Это был приличный многокиллометровый крюк. И очень далекий от авиационных маршрутов.

   Случилось, что-то, что его сюда могло занести. И мы были все вместе уверены, что мы узнаем его тайну. И тайну гибели более четырехсот человек и экипажа BOEING -747.

   Дэниел и Джейн очень хотели узнать, где упокоился их родной отец. И узнать, кто виноват в его смерти, как и смерти всех, кто был на этом погибшем и пропавшем в океане самолете.

   Странно, но преследователи, словно пропали. Их и духу казалось, уже не было нигде.

   Дэниел готовил свои новые к спуску под воду акваланги. Я помогал ему в его работе. И нес в основном вахту в управлении Арабеллой, и ее оснасткой, уже не хуже Дэни. Моя красавица Джейн, занималась со мной любовью то в своей, то в моей каюте. И готовила нам на камбузе еду. Там, по-прежнему, грохотала рок-музыка моей любимой Джейн.

   Иногда ее сменял на кухне сам Дэниел. Я тоже, стал в помощь приобщаться к общей кухне. И стал помогать, хоть иногда, моей Джейн в готовке и другу Дэниелу.