Борт 556 (СИ) - Киселев Андрей Александрович - Страница 78

   Она была в том своем легком гидрокостюме, распахнутом, почти целиком до ее овального черненького от плотного загара с кругленьким красивым пупком животика.

   Замок на костюме был сорван. И была видна в полосатом цветном узком лифчике купальника ее Джейн мокрая от пота и в ручейках крови девичья трепетная, полная с торчащими сосками грудь.

   Гидрокостюм акваланга был сильно порван, и приспущен на ее загорелых до черноты плечах. И по узкой девичьей спине лежали растрепанные черные вьющиеся змеями прилипшие от пота длинные волосы. Свисающие, мокрыми слипшимися локонами от мучений спутанными и извивающимися, по ее спине и девичьим полуоголенным плечам. Прикрывая мокрыми вьющимися сосульками ее избитое в крови миленькое девичье личико. На миленькой избитой кулаками головке моей ненаглядной красавицы Джейн.

   Руки Джейн были завернуты назад через спинку этого деревянного крепкого пыточного стула. И привязаны сзади крепкой обычной тонкой веревкой поверх голых запястьев черных от плотного загара рук безрукавого порванного легкого ее гидрокостюма. И были в синяках, как и все ее, по-видимому, девичье нежное тело. Маленькие девичьи пальчики на руках Джейн посинели от надава той веревки.

   Ее загорелые в облегающем гидрокостюме, практически целиком стройные полные ляжками и крутые в бедрах девичьи ножки, тоже, обрызганные ее с девичьего лица кровью были вместе сжаты. Одна к одной. И туго связаны веревкой. И прикручены к ножкам этого деревянного пыточного стула, чуть касались носочками пальчиков голых черненьких маленьких женских ступней пола. Ее все женское тело, любимой, было избито и истерзано этими ублюдками. Особенно досталось ее лицу. Оно было все в крови. В прилипших к нему длинных сосульками мокрых волосах. И половина его отекла и опухла от побоев.

   Я потрясенный увиденным с ужасом на глазах и безумной любовью распахнул дверь и увидел, что никого не было в каюте. Она моя Джейн была сейчас здесь одна. Ее бросили, видимо, пока я боролся с той убитой мною сучкой Рэйчел. И на некоторое, видимо, короткое время. Возможно, решая уже ее дальнейшую судьбу.

  - Володенька! - произнесла еле слышно она - Миленький мой! Живой! Миленький, Володенька! Любимый!

   Она, пытаясь улыбнуться разбитыми в кровь губами, простонала от боли. И отключилась и ее черноволосая избитая в кровь девичья головка, упала на ее девичью обрызганную кровью тяжело дышащую голую черненькую загоревшую до черноты, мною не раз исцелованную трепетную грудь.

   Я кинулся к ней. И начал ее быстро отвязывать, обрезая своим подводным острым ножом на руках и ногах веревки. И освобождая от этого проклятого пыточного стула.

  - Володенька мой, любимый! - она прошептала прейдя, снова в себя. И целовала меня, как сумасшедшая, по-русски и английски одновременно, перемешивая оба языка - Володенька, мой ненаглядный! Я знала, что ты живой! Знала, что не найдут тебя эти выродки!

   Я быстро глянул на подводные часы на моей левой руке. Было десять минут первого ночи. Минут через пятнадцать должна рвануть CI-4. И разнести здесь все в щепки. Всех этих морских ублюдков. Из-за, которых страдает моя Джейн. И погиб Дэниел.

  - Давай, бежим отсюда, Джейн, любимая моя - шептал я, ей тихо, целуя ее в полненькие избитые руками этих палачей девичьи губки.

   Личико Джейн было в ссадинах и синяках. Она стонала от боли и мучений, приходя в себя от долгой сидячки на этой пыточной привязи.

  - Руки совсем затекли - простонала моя любимая.

   Я их, тоже исцеловал своими губами. А, она, приложила их к моему лицу. И смотрела в мои синие страдальческие и жалостливые как у преданной собаки глаза. Смотрела с безумной преданной любовью.

  Жертвенной любовью несчастной измученной ради этой любви женщины.

  - Сволочи! - прошипел я взбешенный, глядя на истерзанную всю мою Джейн - Что они с тобой сделали!

  - Миленький мой - она шептала мне радостно по-русски - Хороший мой - радовалась Джейн моему появлению.

  - Любимая моя! - шептал я ласково, сдерживая дрожащий от гнева и сострадания голосом - Любимая, девочка моя! Моя ты куколка!

   Я, буквально, выдернул ее из того пыточного деревянного стула. Который был, наверное, специально здесь для этого и сделан - Я забрал твой золотой медальон. Помнишь его? - я произнес Джейн. И показал намотанную золотую цепочку на левую руку. И красивый старинный найденный ею на рифе медальон.

  - Ты отобрал его у этой Рэйчел - произнесла еле слышно моя измученная побоями Джейн.

  - Да - прошептал я ей, почти на ухо - Я убил эту тварь, девочка моя. Убил. И убью здесь скоро всех, кто тебе делал больно. Я пришел за тобой. Любимая моя!

   Я поднял свою Джейн на руках, подхватив под узкую женскую в изорванном заляпанной кровью гидрокостюме спину. И под красивые в ее изорванном легком гидрокостюме полненькие икрами ляжками и крутыми бедрами стройные мною не раз исцелованные согнутые в коленях ножки.

  - Я пришел за тобой! - повторил я ей, и она, снова посмотрела на меня, приподняв свою миленькую избитую в кровь, опухшую от звериных ударов этого ублюдка Рика и той убитой мною сучки наемницы Рэйчел, черноволосую со слипшимися перепутанными, и растрепанными длинными вьющимися локонами мокрыми волосами от пота девичью головку. Она положила мне ее на левое плечо. И прижалась, почти окровавленным личиком к моему подбородку.

  - Колючий - прошептала она. Сквозь стон, прямо в мое ухо. Так, тихо, ели слышно Джейн - Не бритый, как всегда. И такой мною любимый.

   Я действительно был не бритый. И уже с колючей бородой. Даже, сам не заметил, как зарос длинной колючей рыжеватой щетиной, из-за всего этого кошмара.

  - Любимый мой, Володенька - прошептала Джейн, глядя на меня жалобным ласковым взглядом черных глаз, и замолчала, прижавшись ко мне. Потом произнесла - Я знала, что ты живой. Я знала, что они не найдут тебя. И ты придешь за мной, любимый.

   ***

  - Тише, любимая моя - шептал я, вынося аккуратно и тихо ее, выглядывая в коридор между каютами - Твари, что они с тобой сделали! Сволочи! Такую красоту так бить! Твари!

   Яхту швырнуло на бушующей волне, и я отлетел вместе с Джейн к противоположной стене от каюты коридора, ударившись и развернувшись по инерции спиной. И в это время открылась дверь, буквально передо мной каюты. И я увидел того, кто пытал мою любимую Джейн. А он, увидел меня. И был, словно парализован такой вот неожиданной встречей.

   Это был тот самый, как я понял Рик. Здоровенный детина, и достаточно мощный тип. С бинтом на голове. Возможно, получил недавно в драке со своими собратьями по оружию здесь же на яхте. Заросший жиденькой черной бороденкой и усами. Но с мускулистыми загорелыми, руками и голым жилистым торсом. Загоревший, тоже до черноты. Раздетый до пояса в одних армейских зеленого цвета штанах на широком ремне, на котором была кобура с пистолетом. И в таких же армейских кованых ботинках, какие были на той убитой мною сучке Рэйчел.

   Он курил сигарету и из открытой каюты повалил густой дым.

   Рик, буквально, так и замер в дверях с той сигаретой, глядя на нас.

   Он действительно был ошарашен от того, что только, что увидел. И, видимо, туго соображал, как это все вышло. Но, я быстро сообразил, что делать дальше. Я держал как раз подводный нож. Тот свой в своей правой руке. Крепко сжимая своими пальцами под ножками моей любимой Джейн. И я, кинулся, прямо с Джейн на руках и выставленным вперед, тем ножом на этого морского гангстера ублюдка. Он, даже не отскочил в сторону от такой неожиданной "радостной" встречи. И я помню, как мой тот подводный острый нож, воткнулся ему, прямо в мускулистое брюхо. И мы влетели все трое в ту каюту, запнувшись о порог, и падая друг на друга. Нож вошел по самую рукоятку тому Рику в его живот, распарывая его снизу доверху. И выворачивая гангстера вонючие кишки. Он, было, закричал, но я ударил в довесок его по голове левой рукой лежа на Джейн, и на нем. Облитый брызжущей из разрезанного его живота артериальной кровью.