По ту сторону Алой Реки. Потерявшие судьбу (СИ) - Криптонов Василий - Страница 51

Дверь в номер оказалась открытой. Внутри горят свечи. Роткир развалился в кресле с бокалом чего-то светло-коричневого. На столике - бутылка темного стекла.

- Осматривали достопримечательности? - Роткир махнул бокалом в знак приветствия.

- Разумеется, - сказал Кастилос, закрывая дверь. - Здание сортира возле кабака в лунном свете просто великолепно. Подумываю написать серию картин "Ночной Варготос".

Принцесса успела забежать на свою часть комнаты, прежде чем согнулась от смеха. Варготос действительно не поражал красотой. Должно быть, когда-то отдельно стоящие величественные каменные постройки действительно производили впечатление, но теперь их не видно за миллионами деревянных пристроек, в которых ютятся свободные люди.

- Не слишком-то вежливо, - заметил Роткир. - Знаешь ведь, в какой ситуации мы оказались.

- Пока нет. - Ирабиль слышала голос Кастилоса, его шаги, но сама сидела на кровати, глядя на букет. Почему Роткир опять здесь? Неужели Кастилос прав?

- Нет? - Роткир, судя по звуку, поставил бокал на стол. - Где ж ты был последние годы?

- В местах похуже. Что ты здесь забыл?

Заговорили тише. Ирабиль не пыталась прислушиваться. Подошла к окну, раздвинула занавески. Редкие фонари освещают узкую улочку, по которой крадутся шатающиеся тени. Кажется, весь город с заходом солнца погружался в алкогольный кошмар. Водя пальцем по стеклу, И вспоминала Левмира. Да, он вернется, рано или поздно, и тогда все остальное станет неважным. Но все же... Где в этом мире место для них двоих? Среди вампиров? Среди людей? Тошнит и от того, и от другого.

Постучав по бумажному экрану, Кастилос вошел на половину принцессы.

- Мне нужно... - начал он, но осекся, увидев поникшую у окна девушку. - Что случилось?

- Я умру, - прошептала Ирабиль.

Кастилос остановился у нее за спиной.

- Надеюсь, не прямо сейчас?

Рука скользнула по стеклу и упала на белый подоконник.

- Состарюсь и умру. Как человек.

Кастилос зажмурился, лицо исказила страдальческая гримаса. "Делай свое дело, - сказал сам себе. - Сначала - дело, потом - страх и все остальное". Осторожно обнял принцессу, ощутил, как сперва напряглось, а потом расслабилось худенькое тельце.

- Тебе шестнадцать, - прошептал Кастилос. - Ты еще только расцветаешь.

- Еще эти три года, - всхлипнула она. - Даже такую мелочь просто украли!

- Я не буду тебе говорить, что все к лучшему, потому что не люблю лгать. Не знаю, почему Река поступила с тобой так. Я мог бы дать тебе свою кровь, но, боюсь, что ничего не выйдет, а ты совсем потеряешь надежду. А надежда есть.

- Ну и где она? Я только темноту вижу.

Ближайший к гостинице фонарь мигнул и погас, улица погрузилась во мрак. Кастилос посмотрел на фонарь, и огонь загорелся вновь, ярче прежнего.

- Может, не туда смотришь? Есть вещи хуже тьмы, хуже смерти.

- Ничего хуже смерти нет. С Той Стороны не вернуться. Никакой надежды, ничего больше не будет.

Кастилос ткнулся носом в макушку принцессы.

- А когда я стану старой, он меня бросит, - продолжала она.

- Не бросит, - вздохнул Кастилос.

- Ты-то откуда знаешь?

- Ты знаешь, а я напоминаю, балда. Никто тебя не бросит. Если тебя это утешит, обещаю: разобравшись с Эрлотом, я лично займусь твоей проблемой. Если понадобится дойти до Реки еще раз, чтобы получить ответ - дойду.

Ирабиль грустно усмехнулась.

- Разобравшись с Эрлотом... Просто все как. А потом - зачем я тебе буду нужна? Зачем зеленый осколок? Когда битва закончена?

- А зачем храбрый воин?

Тихий вздох. Кастилос убрал руки. Больше она не плачет, и на том спасибо.

- Мне нужно встретиться с Ливирро. Роткир здесь, чтобы тебя охранять. Оставить его в номере, или пусть сидит за дверью?

- Оставь, - сказала Ирабиль. - Одной страшно.

- Я быстро, - пообещал Кастилос. - Постарайся не умереть до моего возвращения.

Он открыл окно, в комнату вполз прохладный воздух. Ирабиль проводила взглядом стаю летучих мышей. Прикрыла окно, не запирая. Села на кровать.

- Улетел, да? - Голос Роткира.

- Ага, - отозвалась Ирабиль.

- Будешь спать?

Посмотрела на букет, нахмурилась. Сказать "да"? Притаиться в постели, ждать возвращения Кастилоса... От этой мысли стало дурно. Вышла к Роткиру, уселась в кресло напротив.

- Хочешь? - Роткир кивнул на бутылку.

- Нет, - мотнула головой принцесса. - Почему здесь все только и делают, что пьют?

Роткир вздрогнул, рука застыла, не донеся бокал до губ.

- Ну, знаешь... Все эти забулдыги на улице пьют от безысходности, а я - просто... Ну, как бы...

- Жизнь и так короче не придумаешь, а вы не знаете, как бы проспать ее, в себя не приходя.

Покрутив бокал перед глазами, Роткир вернул его на стол. Прищурился, изучая лицо не то раздосадованной, не то просто грустной рыжей девчонки.

- Я видел жизнь. Так близко и ясно, что никаких иллюзий не осталось. Теперь могу себе позволить иногда поспать.

- Приятных снов, - проворчала И, забираясь в кресло с ногами. Надменное выражение лица Роткира не вызывало ничего, кроме скуки.

- А ты знаешь, каково это - в глаза смерти смотреть?

- Знаю, - сказала Ирабиль. - А ты?

- Да что ты видела? - отмахнулся Роткир. - Меня вот с Той Стороны буквально вытащили. После такого...

Он тщетно высматривал на лице собеседницы признаки хоть малейшего интереса. Закончить фразу не сумел, мысль заблудилась.

- А я знаю людей, которые смотрели в глаза смерти и шли вперед. И смерть бежала от них.

- Ты о своем брате? - Роткир пожал плечами. - Так он ведь вампир.

- Я говорю о человеке, который за один день проживал больше, чем ты за всю жизнь.

Сложила руки на груди, сжалась в комок, голова на одном подлокотнике, ноги упираются в другой.

- Никаких цветов он мне не дарил, и не выпендривался, какой он несчастный.

- Ну и где же он теперь?

- Не твое дело.

- Не мое. А говорить не хочешь. Наверное, нашел ту, которой цветы хочется дарить.

Судорога пробежала по телу. Ирабиль стиснула зубы, а перед глазами опять встало ненавистное лицо из сна. Айри.

- Замолчи. - Голос вышел хриплым, И откашлялась. - Можешь помолчать?

- Не-а, - отозвался Роткир. - Но могу сменить тему. Вижу, южных красоток романтический образ раздражает. Все, забыли. Старый добрый весельчак Роткир к вашим услугам. В карты играешь?

Принцесса подняла голову. На столе образовалась замусоленная колода. Мать Сардата, Дорла, научила И нескольким играм, пока лежала с больной спиной.

- Немножко.

- Ну так чего время терять? - Роткир ловко перетасовал карты. - На желание?

- Только желание вперед говорим!

- Так скучно...

- Ничего, я поскучаю.

Восток

Лошадей бросили у забора.

- Не убегут? - Левмир задержался возле калитки.

- Беспокоишься об имуществе того, кто хотел твоей смерти? - Эмарис стоял на тропинке, через камни которой пробивалась сорная трава.

- С чего бы князю желать...

- Могу предоставить не меньше трех причин. Хватит любоваться, пошли в дом.

Но Левмир не торопился. Указал на лошадей.

- Они напоминают мне о Голубке.

- О ком? - скривился Эмарис.

- Так И назвала лошадь, на которой ехала после того как мы ушли из поселка. Она очень ее любила. Давай заведем их.

- Ко мне в сад?

Левмир просунул голову в калитку, окинул взглядом заросли и усмехнулся:

- Если слопают хоть немного сорняков, скажешь им спасибо.

Эмарис махнул рукой, мягкие туфли зашуршали по дорожке. Лошади оказались на удивление покладистыми, Левмир просто поманил их за собой, и они вошли. Эмарис наблюдал, стоя на крыльце.

- Вот об этом тоже надо поговорить.

- О лошадях? - повернулся Левмир.

- О том, почему они тебя слушаются. И о том, кто ты вообще такой.