По ту сторону Алой Реки. Потерявшие судьбу (СИ) - Криптонов Василий - Страница 57

- Договор был - убить чемпионов, - перебил князь. - Они все живы, так что...

- Я вас понял. - Левмир встал из-за стола. - Благодарю за ужин. Эту ночь я проведу здесь, раз вы так любезны.

- А утром...

- Утром я уйду. Думаю пожить у Эмариса, пока не вернутся летучие мыши. Потом мы покинем эти земли. Молитесь за нас. Потому что, увидев вампиров в следующий раз, вы встанете перед ними на колени.

***

Закрыв глаза, Айри наслаждалась благоуханием горячей воды, ласкающей тело. Очень скоро сердце начнет биться быстро и тяжело, но пока ванна лишь расслабляла. Просторная купальня затянута паром, если вытянуть руку, пальцы почти не различимы. Но вытягивать руку не хочется - слишком приятно просто лежать вот так, без движения. Только сейчас Айри поняла, как вымоталась за день. Усталость, как и прочие слабости, которые княжна привыкла разгонять по углам, выползла наружу и захватила власть над телом.

Хотя солнце уже закатилось за горизонт, впереди два тяжелых разговора, и если одного она просто боится, то второй заставляет колени трястись. Лгать в глаза - это легко. Но если ко лжи примешивается частичка правды, в которую самой трудно поверить... Тогда приходится тяжко. Поэтому на вечер Айри запланировала еще два разговора, один из которых должен состояться прямо сейчас.

Хлопок двери. Айри, задержав дыхание, окунулась с головой. Вода стекает по лицу, мокрые волосы прилипли к плечам и спине. Не открывая глаз, девушка положила голову на обтянутый мягкой кожей край ванны. Легкие шаги затихли сзади.

- Говорила здесь с кем-нибудь? - спросила Айри.

- Только с одной служанкой, ее зовут Кирта, - отозвалась Рикеси. - Она милая и добрая, но очень любопытна. Стоило больших трудов сохранить тайну. Правда, в этом, наверное, нет больше смысла.

- Что это значит?

- Только что видела его преосвященство. Он уехал отсюда верхом.

Айри поморщилась. Один из тяжелых разговоров станет еще тяжелее.

- Не беспокойся. Обещаю, ты останешься здесь, и никто не попытается тебя убить.

- Вы уверены? - В голосе Рикеси слышится страх. - Я видела, здесь молельня с чашей...

- Мы не станем об этом говорить. Когда я принимаю ванну, хочу хоть несколько минут не думать об Алой Реке, битвах с разными выродками и прочем.

- Как скажете, госпожа Айри. - Судя по тому, как усилился голос на последнем слове, Рикеси поклонилась. - Но зачем здесь я? Хотите, чтобы я помогла вам...

- Никто. Никогда. Ко мне. Не прикоснется. - Расслабление закончилось, глухие удары сердца отдают в голову, дыхание становится тяжелым. - Дай полотенце и халат.

Услышав звук шагов рабыни, Айри поднялась. Гладкая, без единого изъяна кожа будто светится изнутри, но Айри не хотела смотреть на себя. "Мое тело - оружие", - сказала себе, отжимая волосы. Полотенце мягко легло на плечи. Осушив кожу и волосы, Айри отдала его, вытянула руки назад, позволила облачить себя в халат. Завязав поясок, Айри ступила на теплые плиты пола. Рикеси, склонив голову, отступила на шаг. Умытая, причесанная, в чепце и белом переднике - будто всегда прислуживала в княжеском доме.

- Мне нужен твой совет. - Айри прошла в угол купальни, стерла рукавом с зеркала тонкую пленку водяных капелек. - Ты ведь работала в борделе, так?

- Почти год, госпожа. - Рикеси встала за спиной, и Айри видела ее лицо, когда расчесывала спутавшиеся волосы.

- Не уборщицей, надеюсь?

- О, нет. Мне приходилось обслуживать богатых клиентов.

- Прекрасно. Что ты делала, чтобы эти клиенты смотрели только на тебя, думали только о тебе, выбирали только тебя?

Судя по выражению лица, Рикеси озадачилась.

- Зачем вам? - спросила. - Это не то искусство, которое приличествует...

- Я сама решаю, что мне приличествует. Отвечай на вопрос.

Рикеси замялась, взгляд заметался по купальне.

- Госпожа, в таком деле множество хитростей. Но вы должны понять, что у всех моих ухищрений была лишь одна цель. Если собираетесь применить хотя бы часть из них - рано или поздно придется разрешить к себе прикоснуться.

- Этого не будет. - Расческа грохнула о столик, Айри повернулась к рабыне. - Предположим, речь идет не об обычном мужчине. Не о таком, который распускает слюни, видя голую девушку. О таком, который ищет чего-то большего.

- Полагаете, к нам заходили такие? - Рикеси улыбнулась - И почему вы думаете, что господин Левмир такой уж необычный? Увидев меня без одежды, он смутился, хотя и сделал вид, что ему неинтересно. Довольно часто к нам приводили неискушенных юнцов их друзья, а иногда - отцы. Многие пытались казаться необычными, но... Простите мою дерзость. На таких, как господин Левмир, у меня уходило не больше минуты. А потом они возвращались снова и снова.

- К чему ты назвала это имя? - Айри старалась говорить грозно. Румянец на щеках вполне можно списать на горячую ванну.

- Госпожа, после всего, что вы для меня сделали, у вас не может быть более верной рабыни. Вы приказываете молчать - я молчу. Скажете убить - убью. Если хотите поговорить честно - говорите, не задумываясь. Все, что я от вас услышу, уйдет в могилу вместе со мной.

Голос Рикеси звучал твердо, а в глазах светились ум и доброта. Айри вздохнула.

- Все не так, как ты думаешь, но по-другому я объяснить не могу. Хорошо, пусть Левмир. Пусть я слишком слаба и труслива, чтобы пустить в ход все, что у меня есть. Но он - моя судьба, которую я ждала три года, и я не могу распрощаться с ней через три дня. Будь он попрошайкой с рынка, все было бы проще, но у него есть мечта, есть цель, к которой он стремится. Что мне сделать, чтобы он забыл о ней? Чтобы остался здесь, не прося от меня... больше, чем я могу дать? Ему плевать на деньги, на роскошь, на вкусную еду. За весь день, если не считать сурии, его глаза загорелись лишь однажды - когда я покупала ему принадлежности для рисования. Пара карандашей и лист бумаги для него дороже всего княжества!

Высказавшись, Айри уставилась на свои босые ступни. Плиты здесь холоднее, она непроизвольно поджала пальцы на ногах.

- Не думаю, что вы - слабая и трусливая, - мягко сказала Рикеси. - Простите еще одну дерзость, но и таких как вы я тоже встречала там. Девушки много плачут, некоторые даже пытаются наложить на себя руки. Но потом привыкают. Становятся другими. Зачастую - лучшими из лучших. Только вот что-то в них умирает навсегда.

- Ты меня понимаешь. - Айри опустилась в кресло рядом с зеркалом, взглянула на свое отражение. - Во мне уже умерло слишком многое.

- Я не очень смыслю в настоящей любви, пусть вы и не хотите называть это так. Но могу дать один совет.

- Я об этом и прошу. - Взгляд Айри метнулся к смущенному лицу Рикеси. Казалось, говорить о плотских утехах той гораздо легче, нежели о глубоком чувстве.

- От вас потребуются выдержка и сила, которых вам не занимать. Окружите его лаской и заботой. Покажите, что полностью открыты. Расскажите все, что он захочет узнать, но оставьте маленький секрет - все равно, что за чепуха это будет. Он должен понять, что ему позволено многое, но не все. Это сведет его с ума, а ваша улыбка намекнет, что и последняя дверь раскроется перед ним, как только придет время, или если он подберет нужный ключ. А потом, когда он привыкнет, что вы такая, станьте холоднее. Сделайте вид, что у вас есть кто-то другой, перестаньте обращать на него внимание. Муки, которые он испытает, не сравнить ни с какими пытками. Рано или поздно он приползет на коленях умолять о снисхождении.

Представив Левмира стоящим на коленях, Айри скривилась. Ничего приятного. Захотелось рубануть саблей. Да и не пойдет он на такое! Скорее сам себя убьет.

Будто прочитав мысли княжны, Рикеси добавила:

- Не обязательно именно так. Просто... Вы увидите, когда он будет у последней черты. Тогда одна лишь ваша улыбка сможет вернуть его в мир живых. Подарите ему немного любви и надежды.