Хрупкость тени (ЛП) - Форд Ша - Страница 99

- Думаю, есть у меня идея.

Он повел их на Фермы, где были лошади. Он помахал бегающим зверям, сказал Элене выбрать.

- Хороший конь отнесет тебя туда, куда ты пожелаешь. Он будет с тобой во всех опасностях до самого конца. Кого выберешь?

Глаза Элены расширились.

- Откуда я знаю? У меня не было своего коня. Я брала в конюшне.

- Может, я выберу? – сказала Килэй. Элена кивнула, она забрала откушенное яблоко у Деклана и перепрыгнула через ограду.

Лошади ощущали хищника в ней, они убегали, когда она шла к ним, их глаза были полны ужаса. Все лошади убежали на другую сторону загона… кроме одного.

У него была серая шерстка в яблоках, грива была короткой. Его хвост с интересом покачивался, карие глаза смотрели на яблоко. Он медленно пошел вперед, перебирая толстыми ногами. Добравшись до Килэй, он понюхал ее ладонь в приветствии. Она предложила ему яблоко.

По жесту Килэй Элена перебралась через ограду к ней. Она докормила коню яблоко, осторожно погладила между ушей. Ее темные глаза ничего не выдавали, взгляд не дрогнул. И Каэл был удивлен, когда она сказала:

- Этот. Я выбираю его.

- Его? – Деклан посмотрел на коня. – Но это фермерский конь. Он тянет плуг, а не путешествует. Я не хочу обманывать тебя. Там создания красивее.

- Но не смелее, - отметила Килэй.

Элена провела рукой по шее коня в яблоках.

- Смельчак… - прошептала она. А потом она обхватила его длинную морду и уперлась подбородком в его нос. – Что скажешь, Смельчак? Хочешь приключений?

Он фыркнул в ответ.

К вечеру великаны закончили хоронить мертвых. Они свалили трупы предателей в гору на пустом участке травы и подожгли.

- Мы не оставим и следа зла, - прошептал Бренд, глядя, как огонь пожирает их тела. Он потянулся к Деклану, глаза которого не было видно за тенью. Его плечи опустились, когда Бренд обхватил их, но он не стряхивал руку. – А те, кого мы потеряли… будут покоиться с миром. Грязь сгорит, а мы попрощаемся с нашими братьями.

Они похоронили пиратов и великанов с одной стороны дороги, ведущей в замок. В одной из влажных комнат они нашли саженцы, которые графиня привезла для лорда Гилдерика. Некоторые уже были с фруктами, а другие – только с почками.

Они посадили деревья у могил, и Бренд сказал, что они почтят мертвых лучше, чем любая каменная табличка.

- Они будут жить в каждом цветке, в каждом плоде. Мы будем слышать их шепот в шорохе листьев… и наши братья никогда не будут забыты.

Лисандр собрал ножны павших пиратов, хотя сабли оставил на их холодных телах. Он говорил каждому слова, обещал, что расскажет о них семьям. Его глаза становились краснее с каждыми ножнами, но он умудрялся сохранять голос ровным…

Пока не пришел к Ноа.

Каэл отвел взгляд, пока они укутывали его тело в белую ткань. Он не хотел видеть Ноа как маску: он хотел помнить его живым мальчиком. Лисандр забрал его ножны и смотрел в тишине, как великаны опускают его. Над его могилой посадили персиковое дерево, на котором уже висели фрукты.

- Что ты сделаешь с ножнами? – сказал Деклан Лисандру, упрямо скрестившему руки на груди.

Аэрилин уже плакала. Она тихо всхлипывала в безрукавку Килэй, шум ее слез усложнял Лисандру задачу держаться.

- Я отнесу их его матери, - сказал он. – Она захочет узнать, каким смелым был Ноа.

Деклан посмотрел на ножны.

- Не лучший подарок для матери.

- Лучше у нас нет, - рявкнул Лисандр.

Деклан молчал. Он сорвал с дерева персик. Он смотрел на него мгновение, а потом спрятал в карман.

- Он был хорошим пиратом, - сказал Лисандр. Он хмуро смотрел на дерево, сжимая ножны так сильно, что кожа стонала в его ладонях. – Ноа заслужил, чтобы его похоронили в море.

Бренд обхватил Лисандра рукой, прижал к своей груди, а тот даже не вырывался.

- Мы позаботимся о нем, капитан, - тихо сказал Бренд.

Лисандр кивнул, но смотрел на могилу. Каэл думал, что тьма не покинет его взгляд, пока Килэй не заговорила:

- Думаю, нам нужны хорошие новости, - она посмотрела на Аэрилин, она растерялась, лицо было в слезах.

- Какие новости?

Килэй удивленно вскинула брови, а потом ее лицо порозовело, чего раньше не было.

- Прости. Я думала, ты знала…

Аэрилин отодвинулась от нее. Ее голубые глаза расширились от тревоги, она сжимала локоны своих волос.

- Что знала? О, скажи, что это! Я не перенесу больше потрясений. Живот уже крутит.

Килэй порозовела сильнее. Она посмотрела на Сайласа, тот издал недовольный звук.

- Конечно, она знает, - прошипел он. – Должна знать. Как ты можешь не чувствовать, как крошечное существо скребется в тебе? – сказал он Аэрилин, указывая на ее живот. – Конечно, у тебя крутит живот…

Она запищала, и Сайлас в ужасе отпрянул. Он зажал рукой уши и смотрел, как Аэрилин обнимает Килэй.

- Боюсь, это правда, - рассмеялась Килэй. – Я думала, ты знала…

- Понятия не имела, - Аэрилин прижала ладони к груди с радостной улыбкой. – Но это теперь понятно. Я странно себя чувствовала. Но я думала… о! – она повернулась к Лисандру с сияющими глазами и сказала. – Разве это не чудесно? Ты рад?

Лисандр выглядел так, словно его ударили по лицу тролли, и он не знал, как себя чувствует.

- Что происходит? Тебе было плохо? – он шагнул к ней.

Она кивнула.

- Я не хотела говорить, потому что ты отослал бы меня…

- Ясное дело! – возмутился Лисандр, взяв ее за руки. – Я не дал бы тебе страдать…

- Я думала, это нервы, но оказалось…

- …ты сейчас же отправишься на корабль…

- …я беременна.

- Моя жена не… что? – подбородок Лисандра чуть не ударился о грудь, так он раскрыл рот. – Ты сказала то, что я подумал? – Аэрилин кивнула, и он посмотрел на ее живот. – Так ты… мы…?

Она кивнула еще раз, и он долго смотрел на нее, лицо было нечитаемым. А потом он подхватил ее.

- У нас будет ребенок! – закричал он, кружа ее. – Я буду папой!

Аэрилин шлепнула его по голове.

- Опусти меня, невозможный пират!

Они не переставали улыбаться. Они крепко обнимались, их смех радовал Каэла на пути в амбары.

Килэй, Вечерокрыл и Сайлас попросили пир, ужин, где их бы накормили мясом до отвала. И великаны были рады исполнить это: они принесли столы из замка в Поля, опустошили подвалы Гилдерика и отдали несколько своих жирных зверей великаншам.

Теперь дым поднимался из кухни в башне, где они работали. Одна великанша прошла мимо них с большой тарелкой еды. Обычно Каэл пошел бы за ней. Но этой ночью даже запах теплого хлеба и мяса с корочкой не мог отвлечь его. Его сердце было полно темных мыслей.

Рука Бренда упала на его плечи, отвлекая его от мыслей.

- Остался один долг, и это долг перед мой любимой горной крыской. Так что ты хочешь? – его глаза сияли, он улыбался, и вид его был мягким. – Говори! Проси все, чего хочешь.

Каэл подумал на миг о Тиннарке, об Амосе, Роланде и обо всех жителях, которые попали в лапы Титуса. Если на его стороне были бы великаны, он мог бы освободить их. Ни одна армия людей не выстоит против великанов. Если он попросит, они пойдут, не думая.

Но мысли убили эту просьбу на его губах.

Каэл видел много холодных безжизненных лиц на поле боя… он не мог забыть их. Они остались вырезанными на его душе, он видел их пустые взгляды, закрывая глаза. Моря были свободными, долины тоже, работорговля закончилась. Он не хотел большего. Эти люди могли жить без цепей, отстроить дома, растить детей. Они могли быть счастливы.

Но если Каэл поведет их в горы… этого шанса они могут лишиться. Некоторые умрут, одни на чужой земле. А остальные, как Тельред, будут жить с ранами до конца своих дней.

Если Каэл попросит их сражаться, он украдет у них счастье. Готов он нести такой груз на плечах? Мог ли он попросить друзей рисковать своим будущим ради боя за горы, землю, о которой никто не переживал? Мог ли он жить, зная, что он в ответе за их смерти?