Цвет сверхдержавы - красный. Восхождение. часть 3 (СИ) - Симонов Сергей - Страница 12

   – А там что будет? – поинтересовался Никита Сергеевич.

   Председатель КГБ молча подал ему ещё один лист:

   «18 июля 1958 г. 5 военных самолетов воинской части, дислоцирующейся в районе г. Черняховск (Калининградская область РСФСР), во время учений сбросили на дер. Стульяляй (Кибартский район Литовской ССР) 39 боевых авиационных бомб. В результате убиты и ранены 3 человека, разрушены 2 дома, погибли 3 коровы и выведен из строя совхозный трактор», – с ужасом прочёл Никита Сергеевич. – Они что, ох...ели? Совсем не смотрят, куда бомбят? И зачем тренироваться с боевыми бомбами? Учебных болванок, что ли, мало?

   – Вероятно, навигационная ошибка. Пепельницу дай.

   Хрущёв молча достал пепельницу из нижнего ящика стола – теперь он хранил её там, чтобы не бегать каждый раз к Шуйскому. Серов так же молча сжёг оба листа в пепельнице и концом карандаша размолотил пепел.

   – Давай-ка мы Вершинину наглядно докажем, что его лётчики – тоже люди, и иногда ошибаются, – предложил председатель КГБ. – Я эту литовскую деревню перед учениями по-тихому эвакуирую. Люди не пострадают, а два дома, три коровы и совхозный трактор – не такие большие потери, за счёт военных и компенсируем.

   Никита Сергеевич задумчиво почесал нос:

   – Видишь ли, если бы из кармана Вершинина и реальных виновников убытки компенсировать, тогда подействовало бы. А так кончится тем, что командир полка пошлёт людей из аэродромной обслуги отстроить эти два дома и починить трактор... если там останется, что чинить.

   – А вот тут ты не совсем до конца просчитал ситуацию, – усмехнулся Серов. – Я же не просто деревню эвакуировать хочу, я ещё и в части шорох наведу, да такой, что надолго запомнят. Если жертв не будет, то никто не сядет, но вздрючку летунам устрою такую, что запомнят до конца жизни. Причём по всей командной цепочке, вплоть до самого Вершинина. Ты только Гречко предупреди, уже после бомбёжки, а то мне танки на Лубянке не нужны.

   По лицу Никиты Сергеевича скользнула понимающая улыбка:

   – Тогда давай. Гречко беру на себя. Но – чтобы комар носа не подточил. И никаких жертв!

   – Само собой!

   Эвакуацию деревни провели 16 июля, заранее. Опыт проведения подобных мероприятий у Ивана Александровича был ещё с войны. Вывезли не только жителей, но и скотину, и даже кур. Жителям помогли упаковать и погрузить в контейнеры имущество, чтобы ничего из нажитого добра не пропало. Пожалели и совхозный трактор, его тоже вывезли. Эвакуированных временно разместили в контейнерных вагончиках в 50 километрах от деревни.

   Как и предупреждал Серов, 18 июля в ходе учений, 5 самолётов, перепутав цели, отбомбились по деревне. Когда самолёты приземлились, лётчиков встречали уже на полосе, и отнюдь не с цветами. Комитетчики арестовали всё командование полка, штаб дивизии и фактически сорвали учения. Шухер поднялся грандиозный, само вмешательство комитетчиков в процесс учений предсказуемо вызвало у маршала Вершинина приступ бешенства, но крыть ему было нечем – ЧП было налицо, и очень серьёзное.

   Сотрудники Серова оказались на высоте – после нескольких дней тщательного расследования они установили, кто конкретно ошибся и почему, кто отдал приказ атаковать именно эти цели, почему самолёты отклонились от курса.

   Вызванному в ЦК Вершинину пришлось несладко. Сначала Серов выложил ему результаты расследования, а затем уже Первый секретарь ЦК, попросив Серова выйти ненадолго, устроил маршалу жёсткую взбучку. Вершинин вылетел из его кабинета весь красный, и едва не в мыле.

   По итогам происшествия, как и обещал Серов, никого не посадили, но в КПЗ посидеть пришлось – и лётчикам, и штабным, и генералам с большими звёздами, поэтому происшествие они запомнили надолго. В уставы были внесены серьёзные изменения, касающиеся безопасности при проведении учений. Полигоны для отработки задач с боевым оружием вынесли на безопасное удаление от населённых пунктов.

   Два разрушенных дома в литовской деревне восстановить было уже невозможно. В качестве компенсации жители деревни получили новые дома, по своему выбору, причём выбор был предоставлен широкий, от традиционных бревенчатых строений, до новомодных геокупольных. Расходы оплатили из военного бюджета, а у виновников происшествия потом ещё несколько лет ежемесячно высчитывали из зарплаты. Причём не столько у лётчиков, сколько у настоящих виновников из штаба.

   В некоторых случаях внедрение новых технологий позволяло не только удешевить и ускорить производство, но и спасти человеческие жизни. Но это внедрение часто шло «со скрипом», приходилось на всех уровнях доказывать их преимущества, преодолевая косность руководителей среднего звена, а часто – и высшего

   До конца 50-х в СССР широко использовалась киноплёнка на нитроцеллюлозной основе, очень огнеопасная. Её производство было отлажено ещё до войны, новые материалы только появились и ещё не успели завоевать доверие.

   Иногда для спасения людей, в основном – от самих себя и собственной глупости, приходилось проводить настоящие операции под прикрытием. В ноябре 1957 г. Серов послал одного из доверенных сотрудников в деревню Бусса Брестской области Белорусской ССР. Там был предотвращён пожар в школе, случившийся по стечению обстоятельств, а точнее – из-за недомыслия и обычного местечкового раздолбайства.

   12 ноября в деревенскую школу приехала кинопередвижка. Механик сидел со своей установкой в дверях, разложив катушки нитрокинопленки на полу, и заправляя их при свете стоящей на столе керосиновой лампы, наполненной бензином. В помещении находились зрители, для которых процесс подготовки кинопроектора к показу был непривычен, и интересен не меньше, чем кино.

   Сотрудник комитета, по заданию руководства подменивший водителя кинопередвижки, вывел посторонних из помещения, устроил внушение кинооператору, а заодно убрал из опасной зоны поддатого колхозника, из-за которого в «той» истории всё и случилось.

   После этого случая Серов «продавил» в Совете министров запрет на использование нитроцеллюлозной кинопленки, для чего даже пришлось устраивать для министров демонстрационный эксперимент.

   (АИ частично, в реальной истории лампу случайно опрокинул один из зрителей, находившийся в подпитии. Произошло возгорание, огонь быстро распространился по бревенчатому помещению. В результате погибли 65 чел., многие получили тяжёлые ожоги. Запрет был введён по результатам трагедии)

   Иногда приходилось спасать и союзников, и совершенно посторонних людей. Большинство ситуаций, требовавших вмешательства, выявлялись аналитиками 20-го Главного управления в результате изучения «электронной энциклопедии», где была сводка событий, происшествий и катастроф по годам, а в описаниях катастроф во многих случаях приводились и результаты расследования с объяснением причин.

   Так, осенью 1959 начальник группы информации Селин доложил Серову об угрозе гибели командующего революционными вооружёнными силами Кубы Камило Сьенфуэгоса. (В реальной истории Камило Сьенфуэгос пропал без вести вместе со своим пилотом Луисиано Фариньясом 28 октября 1959 г во время полёта над морем на самолёте «Сессна-310»)

   Ознакомившись с подобранными Селиным материалами дела, Серов доложил обо всём Первому секретарю ЦК КПСС.

   – Дело там запутанное, – сразу предупредил Иван Александрович. – Кастро и его сторонники обвиняют в смерти Камило ЦРУ, предполагая, что его сбили над морем. Антикастровские диссиденты, в частности Убер Матос, обвиняют Кастро и его личного пилота Бласа Домингеса – якобы тот сбил самолёт Камило по приказу Кастро. За 13 дней до этого Фидель назначил министром обороны Кубы своего брата Рауля, фактически отодвинув Камило от руководства армией.

   – А твои люди что выяснили? – спросил Хрущёв.

   – В таких случаях самое простое объяснение обычно – самое верное, – ответил Серов. – В тот день была плохая погода. На лёгком самолёте в таких метеоусловиях, да ещё над морем навернуться ничего не стоит. Версия с заговором документальных подтверждений не имеет и основана лишь на словах кубинских диссидентов, ненавидящих Фиделя. (http://www.sovsekretno.ru/articles/id/3223)