Благая Весть Курта Хюбнера (СИ) - Незванов Андрей - Страница 16

"Все является поэтому чем-то живым и одушевленным".

Любопытно. А без богов? Человек окружен массой живых существ. Они - его среда. Есть ещё черви, медузы, мухи, скорпионы, мхи, лишайники и т.д. что, каждое живое существо, с которым взаимодействует человек тем или иным способом должно восприниматься как бог? Наверное, боги суть более позднее, чем живое и одушевленное. И, отсюда, всё живо и одушевлено не потому, что "полно богов", а, быть может, оно полно богов, потому что живое и одушевленное?

Или одушевляют всё боги, и это именно они суть живые?

Хюбнер думает именно так. Он пишет:

"Это живое и одушевленное должно быть не обязательно личностью, как в случае, например, олимпийских богов. Тем не менее, речь идет, во всяком случае, о живом, идеальном и материальном индивидууме".

Трудно понять, правда, как "идеальный индивидуум" может не быть личностью? Если так, то возникают сомнения в содержании слова "идеальный" в дискурсе Хюбнера.

Наконец, индивидуум мыслим только в связке с коллективом. Ведь буквально "индивидуум" означает "неделимый". Вне операции деления "неделимость" не имеет смысла.

Или "индивидуум" имеет здесь значение "особи"? Есть такой животный вид "предолимпийские боги", его составляют особи, единичные боги...

По крайней мере, Корнфорт, на которого ссылается Хюбнер, как раз так и думает.

Курт пишет:

"Корнфорт понял кое-что верно, когда он увидел в богах воплощение видов...".

"Но вид, имеющий душу и, как явно признает Корнфорт, мыслимый в качестве живого, является уже не просто общим понятием, но конкретной субстанцией и тем самым индивидуумом".

И здесь наш Хюбнер, вовсе не готовый согласиться с примитивной трактовкой Корнфорта, начинает юлить.

Он пишет:

"Когда бог как одушевленно-живой индивидуум присущ в какой-либо мифической форме всем предметам природы, это вовсе не должно означать, что существует столько богов, сколько предметов природы. Так, во всем "земном" присутствует Гея, во многих источниках живут одни и те же нимфы, в каждом зреющем зерне действует Деметра, во всех возможных зорях является Эос и т. д."

Как видите "бог" у него тут же трансформировался из "живого, идеального и материального индивидуума" в "одушевленно-живого индивидуума". Эпитеты "материальный" и "идеальный" волшебным образом испарились.

Чтобы выйти из положения Курт привлекает принцип представительной демократии: бог - это один индивидуум, но представляющий всех остальных. По его имени их всех и именуют. Примерно так, как если бы всякого француза именовали "Макроном", а всякого итальянца - "Муссолини". Называют же всех русских "Иванами"!

Хюбнер пишет:

"Имя бога, даже обозначая индивидуума, поэтому может иметь ту же функцию, что и общее понятие или обозначение вида".

Видишь незнакомого итальянца и говоришь:

- А! Вон, Муссолини пошёл!

И, поскольку Муссолини давно умер, ясно, что речь идет о каком-то (любом!) итальянце.

Из чего ясно, что вполне себе материальный и идеальный индивидуум Муссолини имеет "общее значение", - раз он представляет в наших глазах всех итальянцев; такова особенность его идеальности.

Курт пишет:

"Следовательно, самые важные предолимпийские боги, как и олимпийские, являются идеальными и материальными индивидуумами общего значения".

Идеальный (как фашист Муссолини) и материальный "индивидуум общего значения" (надо понимать, значения общественного) не может не быть личностью.

И личность, наконец, появляется в дискурсе Хюбнера:

"... Хронос, как и многие другие, происходящие от Геи и Урана боги, имеют человеческий образ или представляются как личности. Подумаем об Афродите, Фемиде и других...".

Таким образом, боги суть персонификации природных стихий, животных видов и общих понятий.

Прекрасно! Неясно одно - чем эта трактовка отличается от "аллегорической интерпретации", отвергнутой нашим автором в первой части книги?

Курту, впрочем, недосуг обращать внимание на такие мелочи, он сосредоточен на главном выводе:

"Итак, в мифе собственное имя часто заступает на место понятия".

И, в первую голову, это понятие "ИНДИВИДУУМА ОБЩЕГО ЗНАЧЕНИЯ".

У нас такого понятия до сих пор не было. Это новина, которую привносит в гуманитарный дискурс Курт Хюбнер. Он якобы нашёл его у древних греков:

"Более точный смысл понятия "индивидуум общего значения" можно показать на примере теогонии Гесиода".

Слово "теогония" не случайно написана здесь со строчной буквы, а не с заглавной. Курт понимает, что "Теогония" - это поэма, литературное произведение, а не Миф, и пишет далее:

"...миф, представленный Гесиодом, имеет уже известные "просветительские" элементы; он так же мало может быть отождествлен с гомеровским мифом, как последний - с предолимпийским".

Слова: "представленный Гесиодом"; являются ключевыми в этой фразе. Они говорят о том, что мы имеем дело не с Мифом, а с представлением Гесиода. И это представление принадлежит светской культуре: культуре Агоры и Стадиона; в то время как Миф принадлежит РЕЛИГИИ, то есть, не культуре, а Культу.

Здесь нелишне, наверное, отметить, что светская культура не обязательно предполагает атеизм: она существует вместе с религией и на основе религии; и, тем не менее, она - светская.

Курт всё это знает и потому как бы оправдывается. Он пишет следом:

"Систематизация Гесиода - это только особый логический порядок содержательных элементов мифической структуры. И отсылка к Гесиоду, в данной связи, лишь постольку обоснована, поскольку мы находим у него подобные структуры".

То есть, менталитет Гесиода отображает Миф, и отображение это таково, что в нем можно разглядеть логику.

Эта логика как раз и занимает Хюбнера в плане поставленной им задачи сравнения "мифического" и "научного мышления". И он тут же приступает к её выявлению.

Он пишет:

"Мы находим в теогонии Гесиода две формы возникновения богов. Во-первых, возникновение через зачатие, будь то непорочное зачатие или оплодотворение, и, во-вторых, возникновение в ходе некоторого развития, сравнимого с разложением спектра".

Мы не будем вдаваться в приводимые Хюбнером примеры. Нам важно, что в результате рассмотрения этих "форм возникновения богов", Курт приходит к следующему выводу:

"Итак, в основе всех генеалогий Гесиода лежит одна и та же схема, а именно мысль, что разнообразие, если оно связано друг с другом сходством, каузальностью и пространственно-временным соприкосновением, имеет в данном случае (не всегда, как позднее выяснится особенно при исследовании мифического пространства) общую субстанцию, выступающую соответственно как идентичная во всех членах генеалогического ряда. Это то, что я называю мифической субстанцией".

"а) Мифическая субстанция".

Вспомнив о том, что Гесиод привлечен Хюбнером для того, чтобы "на примере его "Теогонии" показать смысл понятия "индивидуум общего значения"", нетрудно догадаться - найденная Хюбнером субстанция должна представлять собой материальное в названном "идеальном и материальном индивидууме".

Догадка наша тут же подтверждается. Курт пишет:

"Если субстанцию, понятую в современном смысле, например как химическое вещество, мы встречаем разделенной по разным местам, она все же остается тем же самым веществом. Если представлять себе данное вещество как материальный и идеальный индивидуум, тогда везде, где есть это вещество, присутствовал бы тот же индивидуум".