Год Людоеда. Время стрелять - Кожевников Пётр Валерьевич - Страница 38

— Где? Подожди! Только не выкидывай! Дай мне их тоже посмотреть! — Хьюстон оставила Клеопатру, устроив ее руки на разведенных в стороны коленях, и побежала на Сашин голос. — Вот эти?! Ну ни хера себе! Так это, я тебе скажу, и слона свалит! Они же хоть и маленькие, а знаешь, как по мозгам бьют?!

— Да знаю я, знаю, — Кумиров извлекал из ведра опустошенные упаковки и складывал их на сверкающей мойке. — А что теперь делать-то? «Скорую» вызвать, да? Или Службу спасения? Куда звонить?

— Да звони все равно куда, главное, чтобы они сюда побыстрее приехали, а то кто его знает, чем это все может кончиться! Пойдем назад! — Наташа выбежала из кухни. — Пусть ей хоть какой-нибудь специальный укол сделают, чтобы она проснулась!

— Слушай, а если Данилычу позвонить?! Он все-таки свой человек. Да и доктор к тому же, — Саша вошел вслед за мулаткой, и вместе они вновь подошли к безучастной к происходящему, белой, как молоко, и расслабленной женщине. — Да, Борона — это лучший вариант! Главное, он нигде потом трепать языком не станет! А сколько он безнадзора спас?! Они ведь тоже всякое ширево хавают. Да нет, он должен про это знать!

— Точно, Саня! Давай набирай его «трубу» скорее! Он, может быть, нам прямо сейчас и по телефону что-нибудь дельное посоветует, — Наташка Хьюстон села рядом с Клеопатрой, обняла ее и заплакала: — Тетя Клера, тетя Клерочка, ну очнитесь! Не умирайте!

— Да потише ты, не блажи! — цыкнул Кумиров-младший, прикрывая мобильник левой ладонью. — Меня уже соединяет… Алло! Дядя Федя, это я — Саша Кумиров! Да, в городе, в городе! Но я сейчас о другом. Тут, короче, мать у меня чего-то спит слишком крепко, мы ее даже добудиться не можем. Что делать, а?

— Она давно спит? — спросил Федор Данилович. — Сколько часов, хотя бы примерно?

— Да мы не знаем, — растерянно отвел левую руку Саша. — Мы только приехали, а она ни на что не откликается.

— А кто это «мы»? — Борона понизил голос.

— Ну с Наташкой, а с кем же еще? — Кумиров положил руку на плечо Бросовой. — Мы теперь все время вместе.

— Понятно, — заключил Федор, очевидно уже размышляя о том, что же могло произойти с Клеопатрой. — У вас у самих-то все нормально?

— Да. А чего у нас может быть? — Саша погладил Наташу и запустил пальцы в ее густые волосы. — Костик-то как там в приюте, еще не сбег?

— Костик ваш отъедается и отсыпается, у него пока в жизни все в порядке, — Данилыч резко повысил голос. — Ладно, хватит трендеть! Я к вам сейчас приеду! А ты сейчас же вызывай «скорую помощь», потому что без реанимации нам скорее всего в вашем случае не обойтись. А пока все-таки попробуйте ее разбудить, не давайте ей спать, поняли?

— Поняли! Не давать спать! — повторил Кумиров. — Слышь, Хьюстон, буди мать, чтобы она не спала!

— А как? Ты же сам видишь! — Бросова беспомощно развела руками. — Ну что ее, ледяной водой окатить, что ли? Может, она хоть тогда малёхо очухается?

— Делайте что хотите, а не давайте ей загружаться! Трите уши, брызгайте водой, заставляйте двигаться — все, что угодно, только не сон! — командовал Федор. — Все! Еду! До связи!

— До связи! — Саша выключил мобильник и присоединился к мулатке. — Он говорит, чтобы мы ее разбудили.

— Да я уже все поняла! — несколько раздраженно бросила Хьюстон. — Тетя Клера, слышь, тетя Клера, ну давай, миленькая, давай просыпайся! Сань, ну помоги мне ее нормально посадить и голову поставить, а то она у меня все время сворачивается! Да и вообще она женщина крупная, да еще и расслабилась, ну мне с ней просто физически тяжело!

— Конечно, Наташа, давай! Вот так! — юноша подхватил бесчувственную женщину под мышки и начал ее поднимать. — Мать, ну просыпайся! Не пугай нас! Что это ты такое, в самом деле, придумала?!

Бросова принесла из кухни холодной воды, стала набирать ее в рот и прыскать Кумировой в ее все более безжизненное лицо. Внезапно женщина открыла глаза, в которых не было никакого выражения, они были совершенно пустыми, и это даже пугало.

— Плохо… — почти беззвучно произнесла Клеопатра своими бескровными губами и вновь сомкнула веки.

— Ой, заговорила! Ну умничка! — закричала Наташа. — А ты говоришь, умирает!

— А я разве так говорил? Ты чего? — удивился Саша. — Мама, ты меня видишь? Это я, Саша! Саша!!!

— Ну извини, если я так сказала, может быть, мне так просто сгоряча показалось. Я же тоже волнуюсь! Все-таки она твоя мать, не чужой человек! — Хьюстон приблизила рот к уху женщины, в котором покачивалась золотая серьга с крупным рубином и маленькими бриллиантами. — Тетя Клера, вы только не спите, слышите меня? Не спите! Вам сейчас нельзя спать!

— Черные цветы… — еще тише молвила Кумирова, не раскрывая глаз.

— Какие цветы? Ты, мама, о чем? — в глазах Кумирова читался испуг. — О чем это она?

— А я знаю? — Бросова с тревогой посмотрела на Сашу. — Может быть, она глючит этими цветами?

Клеопатра Зиновьевна вдруг слегка застонала и отрешенно улыбнулась.

— Наташа, я боюсь, что она и вправду умрет! — голос Кумирова дрожал, а в глазах сверкали слезы. — Да где же Данилыч?! Чего он не едет?! Я же охрану предупредил, чтобы его сразу пустили! Может, мне самому вниз спуститься, чтобы там его встретить?

— Ну давай, встреть, — согласилась Бросова. — А я пока с ней посижу, вдруг она еще что-нибудь скажет?

В квартиру зашли Борона и Следов. Они были одеты в желтые комбинезоны, на которых бросалась в глаза крупная фиолетовая надпись: «Окоем». На левом предплечье Федора Даниловича была закреплена его знаменитая походная кожаная сумка с красным крестом, в которой хранилось все необходимое для оказания экстренной медицинской помощи. Саша, который уже собирался идти им навстречу, замер в прихожей.

— «Скорую» вызывали? — спросил Федор с порога и уставился на юношу. — Ну, где она, где, что ты тут стоишь, показывай! Мать все-таки!

— Да, — Кумиров попятился вглубь квартиры. — Вызывали, мы вызывали. Она там, здесь, вот, в гостиной. Наташа!

— Саша по «ноль-три» сразу позвонил, — подтвердила Бросова. — Да сейчас их разве сразу дождешься? По телевизору говорят, они и на час, и на два опаздывают!

— Ладно, это пока отставить! — Федор Данилович уже стоял возле Кумировой и проверял пульс на ее левом запястье. — Ее не тошнило? Позывов не было?

— Ну, что тут у вас? Разбудили Клеру? — раздался женский голос, и на пороге возникла Зинаида Гурьевна. — Как вы, ребята, справляетесь?

— Она вот этого лекарства наелась, вот! — Саша выложил на изящный ампирный столик несколько опустошенных упаковок. — Я только не знаю, все они были полные или что-то бабушка приняла. Просто не знаю!

— Так! Так! — с некоторым удовлетворением повторял Борона, словно ему удалось кого-то уличить или даже поймать. — Да это, я вам скажу, лошадиная доза! Вопрос очень серьезный!

— А вот письмо! — воскликнул Следов и потряс в воздухе исписанным листом бумаги.

— Дай-ка, Боренька, сюда! — Зинаида изъяла у Следопыта текст и быстро пробежала по нему глазами. — Я прочту, можно? Саша, тут, кажется, все свои — ты не против?

— Да нет, тетя Зина, ну что вы?! — замялся Кумиров. — Конечно прочтите, может быть, это нам как-то поможет?