Пересекая границу (СИ) - "Stacey" - Страница 35

– Здесь есть дети? – удивилась я.

– Да, это сынишка той смешанной пары, о которой я тебе рассказывал, – улыбнулся Джон.

– Дети – показатель того, что людям хорошо там, где они живут, – я усмехнулась в ответ, скрыто поддерживая Джона.

– У нас их здесь трое, – продолжил он, – и еще одна женщина на сносях. Так что еще пара недель, и станет четверо. Я так привык к этому месту, что мне кажется, будто они мои собственные, – честно признался Медведь.

– У тебя всегда была тяга опекать маленьких детей, – я добродушно толкнула его в бок, и он мило рассмеялся.

Мы подошли к небольшому скоплению людей, которые стояли вокруг чего-то вдали от жилых домов. Я отметила, что среди них были лишь мужчины, когда они расступились перед Джоном, пропуская его к центру, к круглой поляне. Я оказалась единственной женщиной.

– Ты привел меня на собрание? – я подняла голову на Медведя.

– Нет, – он повернулся к одному из мужчин, что-то ему тихо сказал, и тот, кивнув, ушел.

– Тогда что мы тут делаем? – не унималась я.

– Сейчас увидишь, – твердо ответил Джон.

Мужчины вокруг нас толклись и тихо переговаривались. Один из них нечаянно пихнул меня локтем, даже не заметив из-за моего низкого роста, и громко рассмеялся над словами другого мужчины. Я обиженно потерла правое предплечье и нахмурилась. Казалось, мне здесь не место. Джон, заметив, что меня толкают, встал у меня за спиной и сцепил пальцы на моем животе, ограждая от толчеи. Я подняла на него лицо и улыбнулась.

– Спасибо.

Медведь снисходительно улыбнулся уголками губ.

Толпа внезапно заулюлюкала, и я повернулась обратно к поляне. Прямо в ее центр двое рослых мужчин вытолкнули Маркуса с завязанными за спиной руками. От удара в спину он упал на землю, едва не пропахав ее носом. Я вздрогнула от этой картины, и сердце болезненно сжалась. Я наблюдала, как он тяжело перекатывается на бок, а затем с трудом поднимается на ноги, слегка покачиваясь. Похоже, рана и вправду очень его ослабила.

– Это что, какой-то ваш суд? – взволнованно спросила я Джона, но он не смотрел на меня, сверля тяжелым взглядом Маркуса.

– Сейчас увидишь, – глухо ответил он мне.

Маркус напряженно осмотрел толпу, тоже не понимая, что происходит, и остановил взгляд на мне. Я пристыженно опустила глаза, не в силах выдержать сейчас этого. Джон задумал что-то плохое, чтобы отомстить за меня, это я знала точно. Внезапно толпа заволновалась еще больше, и нас с Медведем чуть потеснили. Мимо прошел высоченный необъятный мужчина и тоже вышел на середину поляны.

– Бык! Бык! – заскандировали мужчины вокруг, громко свистя.

– Что это такое? – воскликнула я, поворачиваясь к Джону в кольце его рук. – Что ты делаешь? Это что… – я задохнулась от ужаса, – бой?!

– Когда управляешь большим количеством людей, важна не только их безопасность, но и развлечения. В лесу их нет, а моим людям нужно как-то сбрасывать постоянное напряжение. Твой шибздик идеально для этого подойдет, – ответил он, глядя поверх моей головы.

– Джон, так нельзя! Останови это! – вскрикнула я, ударив его по груди кулаком, чтобы заставить посмотреть на меня, но он словно принципиально игнорировал меня. Я замахнулась снова, но мое запястье было ловко поймано в мягкое кольцо его пальцев. – Да что на тебя нашло!

Джон медленно развернул меня обратно спиной к себе и, поймав второе запястье, сжал их у меня на животе, привлекая к себе плотнее.

– Стой и смотри, – жестко произнес он тоном, не допускающим неповиновение.

Я все же заставила себя взглянуть на поляну. У высоченного мужчины бритая голова с расплющенным носом, казалось, плавно перетекала из ушей сразу в плечи. Он был одет в кафтан грязно-коричневого цвета, который был подвязан поясом под его необъятным животом. Здоровяк лениво рассматривал Маркуса, как хищник смотрит на раненого кролика, которому уже никуда не сбежать. Маркус же, оценив габариты соперника, начал нервно крутить запястьями за спиной, тщетно надеясь освободить руки.

– Он что, останется связанным? – севшим голосом спросила я.

– Так будет интереснее.

– Так нельзя, Джон, что же ты делаешь!

Я почувствовала, что он пожал плечами за моей спиной.

– Когда ты успел стать таким черствым и жестоким?! – воскликнула я, не в силах освободиться из его заботливой хватки.

Бык, наконец, придя к какому-то выводу в своей маленькой голове, отстегнул что-то с пояса, и я увидела в его руках огромный тесак, размером, наверно, с мою руку. Даже в Вайоне мясники пользовались меньшими топорами для разделки туш на продажу.

– Он вооружен?! – взвизгнула я.

– Однажды я видел, как он отрубил этим топором голову волку. Одним движением. На лету. Чик – и к его ногами упало лишь тело, отделенное от головы идеальным ударом, – палец Джона провел длинную линию по моему животу, и в нем закопошилось чувство ужаса.

– Медведь, нет, останови его! Вооруженный против безоружного со связанными руками? Это просто мясорубка, а не развлечение! Это будет нечестный бой!

– Он ответит за каждую эту отметину кровью, – тихий голос Джона прозвучал у самого моего уха, и я почувствовала, как пальцы его свободной руки скользят по моей шее, там, где Маркус поставил мне синяки. – Думаешь, я не догадался? Ты лжешь еще хуже меня, Фиалка.

Его ладонь исчезла с моей шеи и вернулась горячим камнем обратно на живот. Это представление было устроено лично для меня. Джон решил, что так он освободит меня от Маркуса. И от проблем, которые он мог создать для селения. Умом я понимала, что Медведь прав, но моя душа рвалась к пленнику, требовала его спасения.

Здоровяк, наконец, пошел в атаку под ободряющие возгласы толпы. Взмах топора – и мне показалось, что мое сердце остановилось, пока он опускался на то место, где стоял Маркус. Мгновение перед его неминуемой гибелью продлилось для меня вечность. Лезвие, разрезав воздух, ударилось в пустое место, с которого Маркус успел откатиться в последний момент. Толпа взревела, довольная тем, что шоу продолжалось, а Джон за моей спиной тихо хмыкнул. Маркус подскочил на ноги, пытаясь хотя бы выпутаться из веревки. Еще замах – и снова пленник отпрыгнул в последний момент. Бык, не выдержав того, что жертва оказалась проворнее, чем он ожидал, утробно заревел, и с неожиданной для него прытью бросился к Маркусу. Тому не оставалось ничего, кроме как побежать в противоположную сторону, описав круг по поляне. Толпа недовольно загудела:

– Хватит бегать кругами!

– Да прибей его уже!

– Бык, сколько можно?

– Теряешь хватку!

Эти крики разозлили здоровяка еще больше. Даже со своего места я увидела, как наливаются кровью его глаза, словно у настоящего быка, увидевшего раздражающее его мельтешение. Взмахи топором становились все хаотичнее, когда он пытался хоть как-нибудь попасть по Маркусу, который сноровисто уворачивался от каждого. Внезапно, когда Бык размахнулся, а его противник дернулся в сторону, здоровяк подловил его. Кулак ударил прямо в челюсть, и Маркус упал перед ним на колени, тяжело дыша. Он повесил голову, слегка наклонившись вбок, и мне показалось, что он потерял сознание. Толпа взволнованно взревела, а Бык оскалился черными кривыми зубами. Он медленно поднял топор, словно боялся спугнуть свою жертву случайным резким движением, и я, не выдержав, начала рваться из рук Джона.

– Нет, стой! Стой! Не надо! Не-е-ет!

Я с ужасом смотрела на последние моменты перед показательной казнью, и ничего не могла сделать. Медведь без особых усилий удерживал меня на месте, чтобы я не бросилась к головорезу в последней отчаянной надежде остановить его от кровавого преступления, от уничтожения моей мечты.

Маркус едва заметно вздрогнул. Может, он услышал мой голос среди толпы. А может просто пришел в себя. Я закричала, едва не срывая голос, когда лезвие топора в последний раз разрезало воздух.

Внезапно Маркус резко развернулся и наклонился вперед, выставив связанные запястья вверх. Лезвие топора идеально прошло сквозь веревки, разрезая их, словно волос. Маркус дернул руками в стороны, сбрасывая с себя оковы, и откатился от здоровяка в сторону. Развернулся к нему одним движением, и в глаза Быка полетела пригоршня песка.