Борьба за будущее (СИ) - "Дарья Лис" - Страница 35

— Создатель считается родителем обращенного, а обращенный считается ребёнком создателя, — произнес вампир. — Есть создатели, которые принимают то, что они обратили человека в Триа. Некоторые из них отпускают свои Триа после обучения. Те, в свою очередь, идут работать, зная, если что-нибудь случится, они могут вернуться к своему создателю, он им поможет. А некоторые наоборот, держат своих "детей" возле себя. Конечно, если это им по карману. Создатель Сары один из тех, кто не отпускает Триа, он влиятельный Вио. И Сара была его самым любимым 'ребёнком'. Но в нашем мире не смотрят кто твой создатель, если ты Триа. Ты для всех Триа и плевать, что благородных кровей, — замолчал вампир.

— Так если её все равно считают Триа, почему ей кланяться?

— Её создатель оповестил всех своих знакомых, что тому, кто возьмет Сару замуж, он даст очень хорошее приданное, — Маркос посмотрел на меня. — Триа начинают уважать тогда, когда Триа выходит замуж или жениться на Вио или Эна. Сара вышла замуж.

— Ого, — голова моя раскалывалась от информации.

Больше я ничего не спрашивала. Мы сидели под клёном очень близко друг к другу, смотрели на Аню и молчали.

Я увидела красивую бабочку. Она летела недалеко от нас. Я следила за ней взглядом, когда мне пришлось повернуть голову, чтобы не потерять бабочку из вида, я столкнулась с синими глазами вампира. Он смотрел на меня. Сердце моё забилась как птичка в клетке, я от смущения ляпнула первое, что пришло нам ум:

— Значит, тебе чуть больше пятиста лет.

— Ты уже задала свой последний вопрос, — лениво улыбнулся Маркос.

— Это не вопрос. Это констатация факта, — шепотом ответила я.

— А, ну хорошо тогда, — Маркос замолчал. — Да, с обращения меня в вампира прошло пятьсот двадцать шесть лет.

— Ого, — присвистнула я. — Ну ты и старый, — с улыбкой сказала я.

— Я… — начал было вампир, но я перебила.

— Я не старый, а опытный? — спросила я, улыбка моя стала шире.

Маркос не ответил, только изогнул дугой свою бровь, смотря на меня с ответной улыбкой

— Тебе не скучно?

— Что? — не понял меня Маркос.

— Тебе так много лет. Ты не устал жить? — я немного наклонилась вперед, ожидая ответа. Мне было интересно.

— Сначала я брал от вампирской жизни все, что она мне могла дать. Я гулял, веселился, жил, как говорят, на всю катушку. Я не понимал тех вампиров, которые добровольно втыкали серебро себе в сердце. Ведь нам даровано бессмертие! Вечная жизнь! Я думал, что они слабаки, — ответил Маркос, смотря на меня. — Но потом все стало обыденно. Люди менялись, но у меня было такое чувство, что люди передо мной были одними и теми же. Были такие моменты, когда я хотел оставить всё и уйти, как сделал это Алексей, — ответил Маркос. — Ты можешь представить, сколько я увидел за свою жизнь? — разоткровенничался Маркос. — Сколько пережил взлётов и падений? И большинство дней похожи друг на друга, как братья-близнецы. Мало что отличалось в них. Иногда чертовски от этого устаёшь, — Маркос вдохнул и выдохнул, до моей щеки дошел теплый воздух.

— Но ты до сих пор держишься. Не воткнул в себя серебро.

— Да. Потому что я знаю, не могу просто взять и уйти. У меня есть обязанности. И самая большая обязанность перед ней, — Маркос указал рукой на Аню.

— Только поэтому ты все ещё живешь? Из-за обязанности?

— Пока что, да, — Маркос посмотрел на меня.

В его взгляде промелькнула нежность. Нежность? Наверно нежность по отношению к Ане.

— Это печально, — ответила я.

— Да, это печально, что я мало встречал людей или вампиров, с помощью которых моя жизнь стала бы намного лучше, — Маркос замолчал.

Его глаза опять изменились. Мне безумно нравилось, когда его синие глаза светились. По отношению к другим вампирам это меня настораживало, но только не глаза Маркоса. Я медленно перевела взгляд вниз к его губам. Сердце в груди забилось. Опять. Опять это желание. Я посмотрела обратно в глаза Маркоса. Я. Хочу. Его. Поцеловать. Я сделала выдох на вздохе, закрыв глаза, подалась вперед к таким желанным губам. Губы Маркоса были мягкие. Я дотрагивалась до них неуверенно, боясь, что Маркос отпрянет от меня, а я этого, видит Бог, как не хотела. Но вместо того, чтобы прервать поцелуй, вампир взял моё лицо в свою ладонь и немного притянул к себе.

Он ответил на мой поцелуй, нежно целуя.

Всё, я отключилась. Не имею понятия, сколько поцелуй длился, ибо для меня время и все, что было вокруг меня, пропало, остался только Маркос, я и мои эмоции. Маркос целовал меня намного уверенней, чем я его. Когда вампир прервал поцелуй, его рука все ещё была на моей щеке, он провел по моим губам своим большим пальцем, отчего мурашки побежали по коже. Перед глазами у меня все плыло, грудь поднималась и опускалась от вздохов, губы жгло от поцелуя. Я смотрела на грудь вампира, не решаясь поднять взгляд. В таком положении мы просидели минуту, пока Маркос не убрал свою ладонь. Прохладный воздух охладил кожу на моей щеке, которая была согрета Маркосом.

— Папа! — я услышала голосок Ани.

Через секунду девочка стояла перед нами. Ручки Ани были в песке. На желтом платье были зеленые следы от травы. Девочка отряхнула песок с ладошек:

— Все, я нагулялась. Пойдем домой?

Маркос не ответил, просто встал. Я тоже встала на ноги. Аня подошла ко мне и протянула ручку:

— Я с тобой пойду, — я кивнула и взяла её за руку.

Домой мы шли в тишине, даже Аня молчала.

Я шла и думала о том, что произошло пару минут назад. До сих пор моё сердце быстро билось в груди. В голове было пусто. Когда мы зашли в дом, Аня потянула меня наверх, а Маркос, сказав что-то на иностранном языке, пошел по своим делам. Он ничего не сказал мне, что задело меня.

— Поиграешь со мной? — спросила Аня.

— М-м-м? — девочка вырвала меня из мыслей. — Прости, что ты сказала?

— Я говорю: поиграешь со мной? — повторила Аня свой вопрос.

— Конечно, поиграю, — сразу ответила я.

Мы поднялись на четвертый этаж, прошли мимо моей спальни, спальни Ришарда и подошли к предпоследней двери. Аня нажала на ручку, дверь легко открылась, предоставляя моему взору большую детскую комнату. Комната была нежно-розового цвета. Большая необычная двухъярусная кровать стояла возле дальней стены. Необычность её была в том, что она была сделана, как замок. Внизу не было кровати, вместо неё стояли розовые стульчики вокруг столика. Там же были маленькие шкафчики, лежали игрушки. Вход в эту маленькую 'комнату' был в виде арки. Справа стоял шкаф, заполненный книжками. Высотой он был выше кровати, и на самом верху заканчивался, как башня из диснеевского мультика. Слева наверх вела лестница, где было место для сна. Сама кровать была большая и ярко-розового цвета.

В комнате было очень аккуратно. Игрушки не были разбросаны. На детском письменном столике, который располагался возле кровати, стояла баночка с карандашами и фломастерами, лежали раскраски, книжки. В левой части комнаты располагались два комода и шкаф в том же стиле, что и кровать. Рядом со шкафом в ряд сидели разные куклы и плюшевые игрушки. Большое окно напротив двери было завешено тюлью. На полу лежал бежевый ковер. В комнате также была ещё одна дверь, которая, наверное, вела в ванную.

— Познакомься, Лина, это мои лучшие друзья, — Аня подвела меня к ряду из игрушек. — Это мистер Соня, — девочка наклонилась и взяла в ручки плюшевого кота, — это Жужа, — Аня взяла куклу, — Пчёлка, — в ручки Ани попал мишка с цветочком на голове, — и Гена, — Гена был и правда Геной из мультика 'Крокодил Гена и его друзья', - Вот, это мои любимые игрушки, — Аня повернулась ко мне.

— А остальные? — и присела на корточки, чтобы быть одного уровня с девочкой.

— Остальных я тоже люблю, — сказала Аня, — но их больше. Пошли за столик, — проговорила малышка и пошла к кровати.

Я встала и пошла за девочкой.

— Я здесь не помещусь, — с улыбкой сказала я, смотря, как Аня усаживает на стулья свои игрушки.

— Поместишься, — уверенно произнесла Аня, вышла из 'комнаты' и протянула ко мне свою маленькую ручку. — Папа поместился и ты поместишься.