Пляжный ресторанчик - Мэнби Крис - Страница 49

— Будет просто прекрасно, если они с Эриком помирятся.

— Конечно!

— Я полагаю, ваше присутствие здесь, на свадьбе, будет в некотором роде способствовать этому примирению. Вы с Эриком давно… знакомы?

— Сто лет, — соврала я.

— А где вы познакомились?

— В одном ночном клубе, — ответила я. — Есть у нас один такой… закрытый… только для своих.

— Что-то вроде университетского клуба? — спросил Скотт.

— Да, типа того.

— Эрику крупно повезло.

Я чуть было не брякнула, что это мне крупно повезло, но вовсе не потому, что судьба свела меня с Эриком Нордоффом. Скотт смотрел на меня в упор. Глядя в эти бархатные карие глаза, я провела языком по губам. Мне показалось, что он готов произнести за меня сокровенные слова.

— Извините, — послышалось рядом.

Ну вот и все — момент упущен.

К нам подошла одна из кузин Эрика. Одна из тех двойняшек, которых сам Эрик называл копиями сестер-курилок небезызвестной Мардж Симпсон.

— Извините, но мне показалось, Эрик сам не прочь потанцевать со своей девушкой, — встряла она в наш разговор в самый неподходящий момент. — Вы танцуете уже полчаса.

— Что? Ах да, конечно.

Скотт тотчас же выпустил мою руку, причем сделал это с такой поспешностью, словно обжегся.

— Прошу прощения, Лиззи, я, кажется, украл вас у остальных.

— Я была только рада, — поспешила я заверить его.

Сельма втиснулась между нами.

— Теперь моя очередь, — сказала она с плотоядной улыбкой, хватая Скотта за руку и прижимаясь к нему всем телом.

К этому времени Эрик и миссис Нордофф уже вернулись из холла и сидели за столом. Я направилась к ним, но на полдороге не удержалась и обернулась. Скотт кружил с Сельмой в центре зала, обнимая ее за «талию», но вовсе не прижимая к себе так близко, как меня. Только сейчас я поняла, как двусмысленно мы с ним смотрелись, когда танцевали практически в объятиях друг друга.

— Элизабет! — обратилась ко мне Эльспет Нордофф и указала на соседний стул. — Садись к нам. Мы с Эриком как раз говорили о докторе Уолкере.

— Приятный человек.

— Тебе он тоже понравился? Ну хорошо, — сказала матушка и вернулась к любимой всеми пожилыми людьми теме собственного здоровья: — Доктор Уолкер настаивает на том, чтобы я не переутомлялась и как можно больше отдыхала. Похоже, он не совсем понимает, что у меня есть некоторые обязательства перед людьми. Что, спрашивается, станет с Женским библейским кружком, если я перестану им заниматься? Вот, например, в прошлый раз я доверила Мэрилин организацию очередного заседания, и что мы получили? Дискуссию на тему возможности рукоположения женщин в сан священника. Естественно, половина дам, состоявших в нашем кружке, уже сообщили мне о своем твердом намерении никогда в жизни больше не показываться в стенах этого «богопротивного заведения».

Эрик энергично кивал.

— А взять Попечительский совет галереи? Кто, кроме меня, сможет организовать курс лекций по истории искусства или ежегодный прием с балом? Попробуйте-ка убедить некоторых художников бесплатно предоставить свои картины в качестве призов для благотворительной лотереи.

— Столько работать? Вы же себя в могилу сведете!

Эрик уронил ложку в чашку с кофе, забрызгав белоснежную скатерть. Миссис Нордофф просто молча смотрела на меня.

— Лиззи, — сказал Эрик страшным голосом. — Маме недавно поставили диагноз: у нее рак, очень редкая форма.

У меня не было слов. Я, открыв рот, в ужасе смотрела на миссис Нордофф, а та лишь кивала головой в подтверждение слов сына.

— Извините, — выдавила я наконец.

— Да нет, ничего, вы же не знали, — тихо ответила миссис Нордофф.

— Мама, ты уверена, что тебя лечат правильно?

— По крайней мере, они очень стараются. Доктор Уолкер лично проводил химиотерапию, но был вынужден признать, что на этой стадии болезни все лечение сводится только к снятию симптомов и приему болеутоляющих. О выздоровлении речь уже не идет.

— Должно же быть какое-то лекарство?

— Эрик, дорогой, не нужно сердиться ни на врачей, ни на судьбу. Гнев сжигает людей изнутри и не делает их лучше. Я свое пожила и не ропщу. Надеюсь, я была не самым плохим человеком. Я много трудилась. И всегда старалась быть хорошей матерью.

— Ты самая лучшая мать на свете! — воскликнул Эрик.

Миссис Нордофф просияла. В ее глазах стояли слезы.

— Стоило жить ради того, чтобы услышать эти слова. Я счастливый человек, Эрик. Если пришло мое время, я уйду достойно и со смирением в сердце. По крайней мере, судьба дала мне возможность попрощаться с близкими. Не то что бедной миссис Эддисон.

— Миссис Эддисон? А что с ней случилось?

— Ударило током. Короткое замыкание. Умерла прямо на массажном столе в центре коррекции веса. Ее будут хоронить в закрытом гробу.

К нашему разговору присоединилась тетя Кэтрин.

— Ну что, я вижу, ты уже познакомилась с очаровательной девушкой Эрика? — сказала она, обращаясь к миссис Нордофф. — Должна признаться, в нашей семье кое-кто уже стал сомневаться в том, что Эрик когда-то остепенится. Но вам, Элизабет, удалось почти невозможное. Вы, должно быть, какая-то особенная, не такая, как все.

— Так и есть, — с энтузиазмом сказала Эльспет Нордофф. — Элизабет, кстати, закончила Оксфордский университет.

— Ну надо же! С ума сойти!

— И она из очень хорошей семьи. Из доброй старой Англии!

Я закусила губу, чтобы не рассмеяться. Вот мама бы порадовалась!

— И чем же вы занимаетесь в Америке? — полюбопытствовала тетя Кэтрин.

— Да так… Живу… Хожу на кинопробы… Я, так сказать, актриса.

Тетя Кэтрин взглянула на меня удивленно и неодобрительно. Я наскоро стала сочинять, что рассматриваю только предложения сниматься в экранизациях Шекспира или Толстого, но тут мне на помощь подоспела Эльспет Нордофф.

— Она играет только классический репертуар. Кроме того, как только они с Эриком поженятся, Элизабет собирается посвятить себя совсем другим вещам.

Эрик по привычке принялся с энтузиазмом кивать, но, как только до него дошел смысл маминых слов, голова его затряслась, как в истерическом припадке.

Жениться? Эрик с опаской взглянул на меня. Я с не меньшим изумлением посмотрела на него. Мы оба побледнели от ужаса.

— Ой, ты хотел преподнести сюрприз, а я все испортила?! — всплеснула руками мама Эрика. — Элизабет, детка, ну прости. Он взял с меня слово, что я не выдам его, но я, как видишь, проговорилась. Дорогая, Эрик собирался сделать тебе предложение сразу после этой свадьбы. Но ведь ты скажешь «да», правда? Просто не верю, что у тебя могут возникнуть сомнения. Ведь одного взгляда на вас достаточно, чтобы понять — вы просто созданы друг для друга!

Тетя Кэтрин медленно подняла руку, чтобы поставить на место отвисшую челюсть. Эрик ошарашенно глядел на меня.

— Эрик, — строго сказала я, — ты это… всерьез?

Неожиданно Эрик Нордофф опустился передо мной на колено.

— Лиззи… я тут подумал… ты, ну, так сказать… ты выйдешь за меня замуж?

Все звуки на террасе смолкли. Музыкантам махнули, чтобы они прекратили играть. Нас плотным кольцом окружили гости. Я все еще отказывалась верить, что этот кошмар происходит со мной наяву.

Эрик сжал мою руку. Его ладони пылали — мои щеки тоже. Он смотрел на меня снизу вверх с мольбой в глазах. Улыбка так и застыла на его лице. Чего он от меня ждет? Что я должна ему ответить? Я пристально посмотрела Эрику в глаза, пытаясь прочесть ответ. Молит ли он меня об отказе или пытается выразить: скажи «да», а там разберемся? Я еще немного подумала — и выбрала второй вариант.

— О да, да! Разумеется! — Мышцы на лице Эрика немного расслабились. Похоже, я угадала. — Эрик, конечно, я выйду за тебя!

Эрик поднялся с пола, схватил меня в охапку и закружил по залу.

— Ну что, я правильно ответила? — шепотом спросила я.

— Да, да, ты все сделала правильно. Потом разберемся.

А пока мы были вынуждены изображать счастливых влюбленных, решивших пожениться. Оркестр снова заиграл «Да не покинет нас любовь», и на этот раз мы с Эриком оказались в центре внимания. Мы закружились по залу в каком-то безумном, очень быстром вальсе. На наших лицах застыли идиотские улыбки.