Терминатор. Часть 1 (СИ) - Киселев Андрей Александрович - Страница 50

До прибытия поезда с НК-танком оставалось не более, сорока минут. Это по сведениям того робота по имени Дэриел из бункера полковника Гаврилова. Когда Алексей, Лескова и Гарик Резвый, пригибаясь вдоль железнодорожной насыпи с рельсами, быстро пробежали, мелькая среди лесных сосенок, кевларовыми касками, вооруженные своими плазменными Вестингаузами с полным боекомплектом к ним батарей и на ремнях, гремя пехотными гранатами, выскочили на одну из возвышенностей над самой железной дорогой. Это было метров за более чем, триста от своей и гавриловской засадной группы, от глубокого горного туннеля за поворотом высокого и скального возвышающегося над железнодорожной линией заросшего густым сосновым лесом отрога. И за метров, где-то более пятьсот до второго горного поворота, из-за которого и ожидалось появление вооруженного под охраной траспортного тяжелого состава с кибертанком Скайнет.

И нырнув в высокий травяной зеленый косогора бурьян, быстро заняли скрытную позицию наблюдения. Осматривая все кругом из своих электронных у каждого разведчика биноклей.

— Докладывай, Резвый, что видишь? — произнесла Лескова обращаясь к своему личному радисту группы Гарику Резвому.

— Пока ничего, Багира — произнес лежа на животе в высоекой траве выше других и немного впереди. Вытягивая свою на шее вверх над травой голову, Гарик Резвый — Ничего пока не вижу, только пустую железную дорогу. И пока там никого и тихо.

Алексей подполз к нему повыше, и тоже вскинув бинокль, стал осматривать все кругом. Приближая все на самую минимальную дистанцию. Железную насыпь с рельсами, уходящими за поворот в сторону другой высокой заросшей лесом горы. Электронный бинокль позволял сделать приближение настолько близким, что можно было на расстоянии в сто метров рассмотреть даже маленькую бабочку, сидящую на цветке и все узоры на ее крылышках.

Подползла на животе к ним и Лескова, тоже глядя в бинокль, растолкала мальчишек локтями, вторгшись посередине их, и высовываясь из высокой травы.

Они все трое, осматривая все вокруг, почти одновременно, и вдруг увидели справа от железнодорожной насыпи на таком же высокой возвышенности в высокой зеленой траве лежащее тело человека. Человека в военной форме. В такой же, как у них маскировочной зеленке. И, похожего, тоже на ракетчика. Рядом с телом лежало его оружие, 5,5бмм автоматическая винтовка Гроза, с порванным ремнем. И рядом в куче стреляных гильз девяти миллиметровый пистолет Макаров. И, похоже, тело не шевелилось совсем и не двигалось. Оно лежало ничком и лицом воткнувшись в ту траву на самом верху косогора, раскинув в стороны руки и ноги в военных на длинной голяжке кованных ботинках.

Труп лежал недалеко от трех растущих прямо на том высоком холме вверх высоченных молодых чернокорых сосен. И словно обнимался с землей.

Это был труп военного.

Алексей стал лихорадосно наводить резкость. И ему показалось, что тело пошевелилось.

— Не может быть! — произнес он, негромко вслух удивленно сам себе.

— Что, не может быть? — услышал он голос Светланы Лесковой — Что ты там увидел, боец Егоров.

Она это произнесла по отношению к нему почему-то совершенно холодно и без каких-либо душевных сейчас эмоций. Как скорее, его непосредственный личный командир, а не любовница или просто женщина.

Лескова сейчас вела себя действительно крайне странно. Даже Гарик Резвый это заметил. Она Багира не назвала его по имени. А как командир по фамилии. И для Алексея уже это было странным.

И Алексею это было совершенно не понятно, как и ее поведение по отношению к любимому. Он в своей еще недолгой прожитой жизни двадцатилетнего парня первый раз сталкивался с таким женским резко обратным поведением. Поведением, вызванным для него непонятно чем-то, что он не понимал. И не знал.

Еще в вездеходе и с самого утра она вела себя странно по отношению именно к нему. Почему и отчего так, он понять не мог совершенно. Она почти с ним не разговаривала. А если и говорила, то холодно и жестко.

Алексей посмотрел на свою Светлану глазами несколько удивленными и даже в некотором недоумении и произнес ей — Там, на пригорке, где три сосны в траве человек, военный и похоже он еще живой.

— Он офицер — добавил Гарик Резвый, смотря снова в электронный свой бинокль — И никого больше поблизости.

— Он там один — произнес, все еще глядя на Лескову искоса Алексей — В метрах, где-то ста от насыпи и от нас. Прямо, почти на склоне самой горы.

— Сама вижу, что один — ответила резким нервным голосом командира Лескова, рассматривая в бинокль противоположную часть дороги и тот в ста метрах от них косогор с растущими на нем тремя соснами.

— Надо проверить, живой он точно или нет — Алексей ей добавил.

— Хочешь проверить, вот и проверь — произнесла вдруг ему его любимая Багира — Слабо тебе Егоров, раз вызвался сам.

— Я не вызвался сам — произнес ей, глядя недоумевыающе от резкого такого ее по отношению к нему поведения Алексей — Я, лишь предложил.

— Раз предложил, вот и проверь — произнесла, не глядя на Алексея даже Лескова — Если как пацану, не слабо.

Гарик тоже посмотрел на Багиру удивленно, и, оторопев от такого поворота своей боевой командирши, посмотрел и на Алексея своими черными армянина глазами.

— Нафига надо, Багира — произнес Гарик ей — Мы здесь не для этого.

— Ты молчи, Резвый — обрезала она его — Я здесь командую, что и кому делать, и, как и для чего мы тут.

И она обернулась на Алексея, и уставилась холодными своими зелеными глазами, в которых было что-то совершенно необъяснимое, но только не внимание и любовь.

— Хочешь проверить, так проверь — произнесла она Алексею еще раз — А мы с Гариком посмотрим, как ты это сделаешь. Хочешь быть командиром, так докажи это хотя бы нам двоим. Слабо тебе, боец Егоров?

— Ты че, Багира — произнес снова Гарик Резвый — А, если появиться поезд, а у нас приказ от Кравцова, следить и докладывать.

— Тебя не спрашивают, Резвый — произнесла уже более жестко и грубо Лескова — Я тут командир, ясно тебе.

Лескова зыркнула на Гарика зло и нервно, дернувшись в девичьем своем миленьком личике.

— Заткнись вообще, понял! — она крикнула на него. И Гарик отвернулся от своего командира, снвоа рассматривая тот косогор в бинокль.

Она снова посмотрела на Алексея, резко повернув в облепленной ветками с листьями кевларовой каске свою девичью русоволосую голову.

И уставилась, снова на него зелеными своими девичьими ледяными и издевательскими уже глазами. Уставилась в упор в его Егорова Алексея синие мальчишеские удивленные и потрясенные таким ее поведением глаза.

В тех ее зеленых глазах стояло некое злобное издевательское ехидство и презрение.

— Докажи мне, что ты герой, а не трус — произнесла она Алексею — Или ты может, как твой старший брат Иван? Тоже, сейчас побежишь и бросишь нас здесь умирать? Если нет, так докажи, что не такой!

— Что с тобой, Светик? — тихо и напугано произнес оторопевший и ошеломленный ее такими необъяснимыми странными обвинительными наездами Алексей. Он смотрел в Лесковой Светланы глаза и не понимал ничего в той ее лютой уже по отношению к нему женской дикой свирепости. Озлобленности, а не прежней как раньше страстной любви.

Губы Лесковой Светланы вдруг скривились в колкой и ехидной девичьей злорадной издевательской ухмылке.

— Я тебе сейчас не Светик — произнесла, шипя, уже как злобная дикая кошка Багира Алексею — Я твой непосредственный сейчас командир, понял, ты меня, боец Егоров. Здесь нет майора Кравцова, чтобы прикрыть твою как твоего старшего трусливого братца задницу.

Она это так произносила, даже, не обращая внимания, на такого же оторопевшего и офигевающего от своей Багиры радиста группы Гарика Резвого. И повторила — Слабо, да? Сбегать туда и обратно? Трус? Трус, боец Егоров Алексей? Тебе приказывать надо?

— Багира! — Гарик снова, уже так же недоумевающе и возмущенно произнес — Багира, ты чего?!