Тонкий лёд (СИ) - Цыпленкова Юлия - Страница 81

— Не хочу вас слушать, — я замотала головой и рванулась прочь из удерживающих меня рук. — Вы лжете!

— Я не смогу докричаться до глухого, — Эйнор опустил руки, отпуская меня. — Но я прошу вас только помнить о моем предупреждении. Подумайте хорошенько, и вы всё сами увидите. Фло…

Но я уже спешила прочь, желая оказаться, как можно дальше от Эйнора Альдиса и его слов, наполненных ядом. Не буду думать о том, что он говорил. Не позволю отравить себя и свое сердце! Я буду верить только одному человеку — своему мужу…

— Фло, — Аристан перехватил меня, и я поняла, что в своем гневном порыве забылась и устремилась из залы, не заметив его приближения. — Что случилось? Что вам наговорил Эйн? — Я гулко сглотнула, решая, что ответить. Мне вовсе не хотелось, чтобы мой супруг вновь накинулся на племянника. Я смотрела в глаза Аристану и не могла промолвить ни слова. Лицо мужа вдруг исказилось, он сжал мои плечи и сильно встряхнул. — Отвечайте!

Испуганно вскрикнув, я отпрянула от него. Обернулась к Эйну, но того уже не было видно.

— Флоретта, — голос диара звенел от напряжения. — Ответьте, что наговорил вам этот паршивец.

Супруг сделал ко мне шаг, но я снова отпрянула и мотнула головой, выставив перед собой руку. Но Аристан перехватил мою кисть и притянул к себе.

— Ответьте.

— Арис! — воскликнула я. — Арис, вы делаете мне больно!

Диар опустил взгляд на мою руку, которую все еще продолжал сжимать и, охнув, резко отпустил. Запястье покраснело, и мне подумалось, что, наверное, теперь останутся синяки…

— Фло, — Аристан сделал шаг ко мне, но больше не трогал. — Простите меня, это все… Только ответьте, что вам сказал мой племянник. Мне нужно это знать.

— Арис, — голос вдруг задрожал, и я сердито поджала губы. Не буду плакать. Не на глазах у всех. Это Альдисам плевать на то, что о них станут говорить, мне — нет. Обида клокотала во мне, и боль в руке еще больше подогревала ее. Наконец, взяв себя в руки, я ответила, как можно более спокойно. — Простите, мне нужно освежиться. Скоро я вернусь и отвечу на ваши вопросы, ваше сиятельство.

— Флоретта…

— Арис, — Наэль приблизился к нам и положил руку на плечо диара. — Пусть Арти сопроводит диару.

На удивление, супруг не стал с ним спорить. Он молча кивнул, развернулся и стремительно направился к противоположному выходу из залы. Одмар Наэль поспешил следом. Я проводила мужа взглядом и всхлипнула, но вновь подавила желание заплакать. Артиан взял меня за руку, уместил ее на сгибе своего локтя и повел к тому выходу, через который я намеревалась покинуть зал.

Заметив пристальные взгляды свидетелей сцены, я нашла в себе силы натянуть улыбку. И хоть внутри все клокотало и хотелось скорей оказаться подальше от праздничной суеты, я шла степенно, продолжая улыбаться. Отвечала на вопросы гостей, отговаривалась срочным делом и шла дальше. Арти с кем-то пошутил, с кем-то раскланялся, отвлекая на себя внимание. И я была за это благодарна брату.

Но недалеко от игровой комнаты нам встретился папенька, и брат остановился, чтобы приветствовать родителя.

— Оставлю вас, — жизнерадостно улыбнулась.

— Фло, — окликнул меня брат.

— Я хочу на воздух, — ответила я и свернула в коридор, который вел к другой лестнице.

Здесь не было никого, и я позволила себе расслабиться. Перед глазами вновь встал хищный взгляд диара, его руки на моих плечах и приказ, так несвойственный ему, когда дело касалось меня: «Отвечайте!». «Он страстный и взрывной…». «Я не хочу, чтобы вы страдали». Пальцы Аристана сжимают мое запястье: «Отвечайте!». «Просто помните о моем предупреждении». «Не слушайте паршивца. Верьте мне. Это так важно для меня».

Рука тут же отозвалась болью. И теперь слезы лились сплошным потоком, и остановить их не было сил.

«Быстро загорается, быстро остывает». «Вы так же ослеплены, как и те, кто был до вас».

— Хватит, — простонала я, закрывая уши ладонями. — Все ложь. Не буду слушать. Не буду верить!

«Только верьте мне». И снова ноющая боль в запястье помешала успокоиться. «Вы моя первая настоящая любовь». «Он разобьет вам сердце».

— Хватит! — сердито воскликнула я и топнула ногой, сердясь на себя.

«Всё можно выяснить, если не таить в себе. Высказанное уладить проще, затаенное же может привести к непоправимым последствиям». Вот именно. Сейчас я успокоюсь, всё расскажу Арису, он объяснит свое поведение, и опять меж нами будет мир и покой. «Вы видели, как он накинулся на меня». Но ведь не просто так накинулся. Только после упоминания некой тайны. В бальной зале его сиятельство казался… испуганным? Ах, как сложно судить, когда находишься в смятении. Напряженным казался уж точно. Встревожился, что Эйнор сказал мне то, о чем Аристан хочет рассказать сам, когда будет готов? Но рассказал ли младший Альдис тайну старшего? Неужто все дело в скрытой грубости диара? Но ведь это же не повод жениться, и тем более выбирать жену по определенным условиям, ведь так? Или же тихая безответная бесприданница молча стерпит порывы супруга? А его щедрость стала оплатой за ущерб, который он принесет, вымещая дурной нрав на взятой за себя девице? Глупость какая!

— Ох, Богиня, — протяжно вздохнула я, немного успокоившись.

Оглядевшись, я заметила, что нахожусь рядом с музыкальной гостиной. Там имелся выход на небольшой балкон, и я толкнула дверь, входя в темную прохладную комнату. Камин тут сегодня не топили, и стены успели остыть. Однако на прохладу я не обратила внимания, сразу отправившись на балкон.

Холодный воздух заставил съежиться. Порыв ветра вместе с противной моросью в одно мгновение прочистил голову. Но я упрямо стояла, подставив лицо ветру, желая полностью изгнать из головы мысли, продолжавшие жалить, словно разъяренные осы. Тело уже трясло от холода, когда мне на плечи легла теплая ткань. От неожиданности я вскрикнула и обернулась, тут же оказавшись прижатой к мужскому телу. Белая рубашка, знакомая стать…

— Арис, — прошептала я.

И задохнулась от порывистого поцелуя, страстного, даже жадного. Я обвила шею мужа руками, прижимаясь к нему всем телом. Его ладонь легла мне на затылок, сдвинув корону диары, пальцы зарылись в волосы, сжав их в кулаке. Вторая рука остановилась на спине, все сильней вжимая в мужское тело. А у меня перед глазами вдруг встал костюм диара, вспомнилось, что на нем была надета безрукавка, но не жилет. И плащ…

— Эйнор?! — вскрикнула я, отстраняясь. — Как вы смее…

Мой протест оборвался в новом поцелуе, более грубом, навязанном, нежеланном. Уперевшись ему в грудь ладонями, я попыталась вырваться, и от резкого толчка корона все-таки слетела с головы и покатилась по полу балкона.

— Отпустите! — выкрикнула я, вновь вырываясь. — Отпустите же, мерзавец!

— Фло, — голос младшего Альдиса прозвучал хрипло, — дорогая…

— Не хочу, не хочу слушать! — замотала я головой, закрывая уши ладонями. — Ничего не хочу слушать! Всё ложь!

Неожиданно чьи-то руки оторвали от меня младшего Альдиса, втащили в гостиную. Вместо него на балкон вошел Арти, он одарил меня пристальным взглядом и обнял за плечи.

— Идем, сестрица, — сказал он.

Я послушно сделала шаг к двери, ведущей в гостиную, но опомнилась и схватилась за голову.

— Корона, — охнула я и присела, вглядываясь в темноту. — Корона диары.

— Арис! — до меня долетел возглас Наэля. — Арис, хватит! Арис!

Вскочив на ноги, я бросилась в гостиную, но брат закрыл мне проход.

— Ты нашла корону? — ровно спросил Артиан.

— Нет, — прошептала я, прислушиваясь к тому, что происходило в гостиной.

— Давай искать вместе, — сказал братец и подтолкнул меня в этот раз назад на балкон.

Корона нашлась быстро. Ее поднял Арти. После вручил мне венец, и я прижала его к себе, вдруг подумав, что это плохой знак. Корона упала с моей головы…

— Ты перешел все грани, — услышала я голос мужа. — Я желаю, чтобы ты сию же минуту покинул мой дом. Отправляйся немедленно, твои вещи я отправлю следом. Единственное, что я еще могу для тебя сделать, это предоставить свой городской особняк, где ты дождешься вещей. Кухарки там нет, но ты уже показал, что не стеснен в средствах, значит, можешь нанять ее себе, если решишь задержаться. Но к моему поместью, к моей жене и ко мне ты больше не приблизишься. Ты лишился моего покровительства, и всё, что еще сотворишь, расхлебывай сам. Будешь трепать языком, я тебя уничтожу. На этом всё. Убирайся!