Эквей. Трилистник судьбы (СИ) - Серганова Татьяна - Страница 21

— Чего? — по спине прошелся холодок, и я обхватила плечи руками, стараясь согреться.

— Дальнейшего развития событий, — выпрямляясь, ответил мужчина.

— А если они нас найдут? Что делать тогда?

— Найти нас будет сложно. Во-первых, зона поиска очень большая и они понятия не имеют, где именно мы свернули и куда. Во-вторых, мы находимся в отличном месте. Видишь эти рифы? — он указал рукой на темнеющие впереди груды камней, которые были покрыты растениями и полипами.

— Вижу.

— Это порода называется аугут. Слышала о такой?

— Нет.

— Изобретение эквейтов. Аугут обрабатывается, и его крошку используют для создания специального сплава, который блокирует радиосигналы и энерговыбросы. Здесь мы как за каменной стеной. Мало того, что все приборы отключены, так и аугут обезопасит нас от сканирования. В-третьих, нам придётся побыть здесь некоторое время для того, чтобы сбить их со следа.

— Сколько? — уже относительно успокоившись, спросила у него.

— Пару дней. Надо будет убедиться, что они уплыли дальше.

— Но нам придётся сменить курс, если мы не хотим натолкнуться на них позже.

— Совершенно верно. Курс придётся сменить. Это еще пара лишних дней.

Итого плюс-минус неделя.

— Ничего себе поездка, — выдохнула я. — Но как ты их заметил?

— Не поверишь, — хмыкнул он. — Увидел.

— А если и они нас увидели или засекли?

— Засечь нас не могли. Ты забыла про аугут. Увидеть могли, но мне кажется, что я успел раньше. Они так ярко семафорили, что я их издалека заметил. А мы были за рифами, потом я и вовсе отключил питание.

— У меня еще вопрос. А как мы будем жить без питания? Без света? А морозилка и продукты? Всё же пропадёт.

— А для этого мне надо перенастроить систему резервной подачи энергии.

— Ты и это можешь?

— Даже не поверишь, на что я способен, Катя, — ухмыльнулся Саша.

И он действительно смог. Пока я светила фонариком и пыталась не уснуть, Саша в столовой забрался в один из отсеков с проводами, который был расположен прямо под рабочей поверхностью, и долго там ковырялся.

— Саш, — зевнув, позвала его я и свободной рукой потёрла глаза.

Шел уже третий час ночи, и спать хотелось страшно.

— Мм? — отозвался он и опять принялся что-то откручивать, перетягивать и переставлять.

— А почему тебя никто не ищет?

— В каком смысле?

— Меня на Аквали никто не ждёт. Все знают, что я останусь в Пещерах и буду вечной слугой Богини. Но ты? Ты же должен только отвезти меня и вернуться назад. Так?

Мужчина молчал довольно долго, потом тяжело вздохнул и ответил:

— Так. Но еще рано бросаться на поиски.

— Почему? — нахмурилась я и почесала в затылке.

— Путь до Пещер составляет семь дней, туда — обратно получается четырнадцать. А мы с тобой в пути всего одиннадцать дней. Поэтому нас никто и не ищет.

— Ясно. Мы будем вынуждены провести здесь в ущелье еще два дня, так? До Пещер в связи с тем, что нам придётся уйти с курса, еще минимум четыре дня. Итого шесть. Шесть плюс одиннадцать, получается семнадцать. А для возврата тебе надо еще семь дней, итого двадцать четыре.

— Кать, ты с чего вдруг решила математикой заняться? — выбираясь из отсека, спросил Саша и серьёзно на меня глянул.

— Просто понять хочу, почему тебя не будут искать, — честно призналась ему.

Усталость и нервное напряжение давали о себе знать, и я уже не боялась задавать неприятные вопросы и не страшилась неловкого молчания. Я просто хотела знать правду. После того, что мы пережили вместе и что нас еще ждёт впереди, мне казалось, я имела на это право.

— С чего ты это взяла, что меня не будут искать? — попытался уйти от ответа Александр.

— Не знаю. Но почему-то уверена, что и тебя дома не ждут.

Может, это женская интуиция, а может, мамины способности проснулись, но я не могла объяснить свою уверенность.

— Это всё твои домыслы, — ответил Переславцев и вновь забрался в отсек.

— Не скажи. Ты же не собираешься умирать, как Дерион? В любом случае это не получится. Потому что ты землянин, в Богиню не веришь, и в виде отступника тебя как-то сложно представить.

— Ты сама не знаешь, о чём говоришь, — отмахнулся мужчина, не опровергая и не подтверждая мои слова.

Я это заметила, но акцентировать не стала. Уж очень часто он уходит от ответа. Странно, почему я раньше не задумывалась об этом? Наверное, слишком была поглощена собственными проблемами и не понимала, что Саша не просто так напросился ко мне в сопровождающие. Что-то за этим стояло, но что именно? Я просто не могла понять и найти причину.

Громко щелкнул генератор, и в ту же секунду мирно затрещали и загудели холодильная камера, микроволновка и ряд других кухонных приборов.

— Всё, — выдохнул Переславцев, выползая из отсека. — Готово. Света, правда, не будет, будем пользоваться переносными лампами. Я видел парочку в кладовой.

— У тебя получилось?!

— В твоём голосе слышится недоумение, — поднимаясь, произнёс он и принялся вытирать грязные руки о небольшую тряпочку, которую достал из кармана штанов.

— Где ты всему этому научился?… Ой, что это?! — свет фонаря осветил мокрое пятно на его левом предплечье, которое на глазах становилось всё больше и больше.

Ткань его куртки защитного цвета потемнела и набухла, а потом на пол упала первая капля алого цвета.

— Где? — Саша повернулся, с недоумением рассматривая кровь, и даже коснулся раны.

— Не трогай! — испуганно закричала я. — У тебя руки грязные! Надо аптечку! Срочно! Ты же сейчас истечёшь кровью. У тебя уже шок! Ты не чувствуешь боли! — после чего вскочила с места, бросаясь к одному из отсеков, где, как я помнила, лежала аптечка.

— Кать, это всего лишь царапина, — донеслось мне вслед.

— Ты видел сколько крови?! А если заражение? С этим шутить нельзя!

Коробочка с медикаментами оказалась на месте. Положив фонарик рядом, я принялась лихорадочно копаться, выискивая бинты, мази, жгут, жидкость для дезинфекции.

— Иди сюда! — бросила я ему, не поворачиваясь и раскладывая медикаменты по местам.

— А ты в обморок от вида крови падать не будешь? — хмыкнул Саша, присаживаясь рядом на стул и поворачиваясь ко мне боком.

— Нет. У нас были курсы оказания первой помощи.

— И кого вы резали?

— В каком смысле? — с ножницами в руках я повернулась к нему и нахмурилась, пытаясь понять, о чём он сейчас говорит.

Мысленно я уже составляла план действий: промыть, помазать, перевязать.

— На ком тренировались оказывать первую помощь?

— На медицинских роботах. Не вертись, мне надо разрезать твою куртку. Больно? — сделав первый надрез, спросила у него.

— Ничего не чувствую, — ответил Александр, как-то слишком пристально меня рассматривая.

Тени на его лице от света фонаря скрывали выражение глаз, но отчего-то у меня вспыхнули щеки, и стало трудно дышать.

Аккуратно срезав рукав, я поднесла фонарь ближе, рассматривая глубокую длинную рану на предплечье.

— И где ты сумел так пораниться? — пробормотав сама себе, я аккуратно взяла ватный тампон, смочила его перекисью и принялась осторожно стирать кровь, которая всё продолжала сочиться. — Ты же должен был почувствовать хоть что-то. Это же не просто царапина.

— Может, адреналин?

— Сомневаюсь. Придётся накладывать швы. Ой, тебе же надо дать обезболивающее, — спохватилась я и вновь принялась рыться в аптечке.

— Не надо. Обколи рану по кругу вот этим, — Саша здоровой рукой достал ампулу из коробочки и протянул мне. — Этого будет вполне достаточно.

— Это же очень сильный препарат, — прочитав этикету, произнесла я и нахмурилась. — А рана у тебя не такая серьёзная.

— Кать. Пока ты думаешь, я кровью истекаю, — заметил Переславцев.

— Да, да, конечно. Но обезболивающее тебе выпить надо.

— Не мельтеши и прекрати ненужную панику. Поверь, на мне всё заживает как на собаке, — отчего-то не слишком весело ответил он.

Таблетку Саша так и не выпил, как я его ни уговаривала.