Эквей. Трилистник судьбы (СИ) - Серганова Татьяна - Страница 45

Ведь он помнит, как мне было плохо, что я чуть не умерла, когда способности активировались.

— Ты сейчас ищешь способы отказаться или всё-таки посмотришь в глаза фактам? Кроме тебя Переславцеву надеяться не на кого. Так что думай и принимай решение. Своё мнение я высказал.

Для этого мне понадобилась всего пара секунд.

— Что я должна делать?

— Работать и развивать свой дар. Не бояться и не останавливаться на полпути. Помнить, что только ты стоишь между Александром и смертью, — жестко произнёс Князь.

Но полный смысл его слов дошёл до меня значительно позже.

Когда скрючившись на ковре в комнате, кусала до крови губы и пыталась не сойти с ума от жуткой головной боли.

Жизнь или смерть…

Что может значить какая-то боль, если на кону стоит так много.

У меня перед глазами словно возникли весы. На чаше одной была жизнь Сашки, а на другой — вся боль.

И поэтому я молчала, стонала, дрожала всем телом, скрипела зубами, чувствуя, что еще немного — и они раскрошатся в пыль…

Молчать… терпеть…

Дышать…

Да, надо сосредоточиться на дыхании.

Вдох-выдох… вдох-выдох…

И так продолжалось каждый день по несколько раз, пока я не теряла сознание от боли.

— Кэтти, милая. Так нельзя, — шептала через неделю моих тренировок мама, стоило мне только открыть глаза.

Моя голова привычно лежала на её коленях, а она подносила к пересохшим окровавленным губам бокал с водой.

— Пей, милая, пей. Ты ведь не поможешь Александру, если загубишь себя.

— Всё нормально, — сделав пару глотков, прохрипела я и вновь откинула голову, чувствуя невероятную слабость во всём теле.

Сегодня это была уже третья попытка взять контроль — и опять провальная.

Что-то липкое и противное полилось из носа, но я не сразу поняла, что это кровь. Лишь прикоснувшись пальцами, смогла увидеть алые капли на своих руках.

— Господи, Кэтти. Полежи, я позову врача, — ахнула мама, положив мою голову на ковёр и вскакивая с пола.

Понятия не имею, куда именно она побежала, я видела лишь красные разводы и не могла насмотреться.

Какой красивый, оказывается, цвет, такой бархатный… глубокий.

Все исчезло, кроме этого цвета, исчезли все шорохи и я…

Вновь вспыхнула болью голова, и от неожиданности я захрипела, выгибаясь в спине и цепляясь скрюченными пальцами в мягкий ворс ковра.

Красный… бархат… шторы в кабинете Посла… я видела… слышала… Получилось!

Правда, долго продержаться не вышло, уж слишком ослабленным был организм. Но я поняла, что надо делать и как. Разобралась, наконец, в паутине этого сложного процесса.

Это я вечером и сообщила Князю.

— Всё, Кэтти! Всё! — строго скомандовала мама, продолжая мерить шагами комнату. — Больше никаких экспериментов. Не надо было снимать блок. Ты же так угробишь себя. Взгляни на себя — одна кожа и кости! Вы слышали меня? Я запрещаю!

— У меня получилось, — смотря прямо в лазоревые глаза Князя, прошептала я.

— Кэтти!

— Я видела красные шторы в кабинете Посла и слышала разговор. Ничего особенного, он подписывал какие-то документы. Но я знаю, что надо делать. Я могу…

— Шан! Хоть ты скажи ей! — в отчаянии вскричала мама.

А тот посмотрел на меня и одобрительно улыбнулся, слегка приподняв уголки губ.

— Молодец, Кэтти.

— Князь! О, Господи! Два фанатика! Меня хоть кто-нибудь слышит?

— Мама, у меня получилось, — осторожно повернув голову на подушках, я взглянула на неё. — Порадуйся за меня. Я смогла.

— Порадуюсь… Ты в зеркало себя видела?

— Нет, не хочу пугаться, — попыталась пошутить я, но сил не было.

Язык уже заплетался. Слова с трудом срывались с губ. Хотелось просто закрыть глаза и спать.

— Тебе надо отдохнуть и выспаться, — аккуратно похлопав меня по руке, произнёс эквейт.

— А как же Посол?

— Завтра, Кэтти, всё завтра. Один день ничего не решит, а тебе надо набраться сил.

Его последние слова я уже едва слышала, растворяясь в тумане снов.

Понять принципы работы собственных способностей — это одно, а начать ими пользоваться — уже другое. Засыпая, я искренне думала, что самое страшное осталось позади. И завтра утром с новыми силами и раскрытыми способностями я спасу Сашку, и мы будем жить долго и счастливо, забыв о тревогах и заботах. Всё как в сказке.

Не получилось.

Для того чтобы овладеть всеми способностями, мне понадобилось не пару часов и даже не целый день, а почти неделя. Целая неделя адской работы над собой и своими навыками. Хорошо, что рядом была мама. Именно её поддержка помогла мне удержаться и довести все до конца, не сдавшись на полпути.

Также посильную помощь оказал Князь. Именно он посоветовал поставить своеобразные «маячки» в Посольстве, реагирующие на определённые слова.

— Ты не можешь всё время быть в трансе, — сказал эквейт мне тогда. — Это просто физически невозможно. Гораздо лучше не тратить силы, а запастись ими. Ждать удобного случая, когда сработает «маячок» на нужном слове или фразе, и только потом входить в транс.

Такие «маячки» я училась ставить еще дня два или три. Первое время они у меня просто взрывались, оглушая и вызывая искры перед глазами, потом отказывались активироваться, затем не реагировали на слова.

Но, в конце концов, мне удалось и этому научиться.

Князь вновь оказался прав, это значительно упростило мне жизнь.

Саша оставался в тюрьме уже третью неделю, и нам всё еще нельзя было видеться. Я жила лишь надеждой на то, что разлука близится к завершению, и совсем скоро мы будем вместе. Только это давало мне силы жить дальше и работать.

До первого заседания суда оставалось два дня, а новостей и каких-либо зацепок всё не было. Я каждый час проверяла «маячки», боялась, что могу пропустить что-то важное.

Когда, наконец, один из них сработал. Тот самый, что находился в личном кабинете Посла Альянса.

Дрожа от страха и нетерпения, сделала знак маме и принялась слушать.

Мне казалось, что я готова ко всему, к любому повороту событий, и что бы они ни сказали сейчас, меня будет сложно удивить. Но как я ошибалась.

Когда разговор закончился, мне понадобилась еще пара минут, чтобы прийти в себя и осознать всё это.

— Кэтти? Что случилось? Что ты узнала? — мама села рядом и аккуратно взяла за руку.

— Мне надо поговорить с Князем. Прямо сейчас, — глухо ответила ей, открывая глаза и смаргивая непрошеные слезы.

— Что ты слышала?

— Они… ох, мама. Это не объяснишь в двух словах.

И в трёх. Я вообще не знала, как это можно объяснить и рассказать.

— Тогда надо быстрее сообщить всё Шану. Как ты себя чувствуешь? Можешь идти, или пусть лучше он придёт сюда?

Князь у меня на побегушках, надо же, как высоко я, оказывается, взлетела.

— Сюда, если это возможно.

А я у меня будет как раз время, чтобы осмыслить всё услышанное.

— Есть новости? — без лишних предисловий произнёс Князь, входя в комнату вместе с Дерионом. — Тебе удалось что-то узнать?

— Да, удалось. Прибор будет использован во время перевозки Саши из тюрьмы в зал суда. У самого входа. Активирует его, — я задержала дыхание, — отец Финора. Прибор уже у него.

— Значит, всё-таки Сарус, — медленно проговорил Дерион. — Интересно, что за компромат у Альянса на него, если он готов подставить собственную шкуру.

— Это не компромат… Сарус даст команду Саше бежать в определённое место, в котором он будет находиться вплоть до того момента… Через три дня мама должна присутствовать на торжественном открытии нового корпуса больницы. Александр должен будет её там убить. Начнётся паника. Княгиня мертва, Князь последует за ней. Сашу поймают, — с каждым словом слёзы всё сильнее текли из моих глаз. — Из-за того, что он является братом Алексии, Дериону и его семье будет отказано в доверии. Их сошлют в провинцию. Алекс еще слишком мал для того, чтобы править, нужен будет наместник. А кто лучше подойдёт для этой роли, как не муж приёмной дочери Князя и его отец? Сарусу нужен трон.