Голоса драконов (ЛП) - Вон Кэрри - Страница 37

— Я не хочу, чтобы кто-нибудь видел меня с этим. Они поймут, что я планирую, а я хочу удивить их. Мне нужно удивить всех, — говорила она быстро с ноткой отчаянья в голосе. Она никогда так не говорила, даже после пожара.

— Кого удивить? Кто может тебя увидеть?

— Военные следят за мной. Это долгая история. Слишком долго объяснять. Но, пожалуйста, ты можешь сделать это для меня?

Он колебался, но взял веревка, когда она протянула ему их узлами вперёд. Он посмотрел на карту.

— Итак, я спрячу веревки здесь. Кей, это прямо у границы, я туда никак не смогу попасть. Никто из нас не сможет туда попасть.

Она покачала головой.

— Если ты поедешь рано и будешь осторожным, у тебя получится.

— А как насчет тебя?

— Я просто должна сделать это.

Он вытаращил глаза, и у нее в животе все перевернулось, потому что он был слишком сообразительным, чтобы она смогла провести его. Это была одна из черт, которые ей в нем нравились.

— Ты собираешься пересечь границу? Кей, зачем? Чего ты хочешь добиться? Хочешь поговорить с ними? Наорать на них за убийство твоего отца?

— Я уже много месяцев пересекала границу, — тихо сказала она.

Он задержал на ней взгляд. Она чувствовала себя ужасно, потому что лгала ему все это время. Но раньше она не могла рассказать ему правду. Всю правду она не могла рассказать и сейчас — она не могла рассказать ему об Артегале. Этот секрет принадлежал не только ей, чтобы она могла его рассказывать.

— Значит, всегда, когда ты говорила, что идёшь в поход одна, вот, где ты была, — наконец-то произнес он.

— Угу.

Он грубовато усмехнулся.

— Думаю, я должен испытывать облегчение. Я уж думал, что ты прячешь где-то другого парня.

Она обиделась.

— И кто бы это мог быть? Больше никого нет. Я единственная девственница в долине Серебряной Реки.

— Нет, не одна, — сказал он.

Она почувствовала прилив тепла. Взглянув на него, она положила свою руку поверх его руки, которая все ещё оставалась на верёвках.

— Итак, — произнес он, глядя на их руки и не шевелясь. — Ты видела дракона? Я имею в виду, вблизи.

Она не ответила, и это было ответом само по себе.

— И зачем ты хочешь опять туда пойти? Когда за тобой следят военные, а реактивные самолёты могут начать бомбить в любую минуту…

— Я должна что-нибудь предпринять. Военные выяснили, что я делала, и хотят, чтобы я шпионила, но я не могу, потому что если есть шанс остановить это, я должна попытаться.

— Кей, есть причина, почему мы бомбим их. Эти существа убили твоего отца!

У нее защипало глаза. Она ещё не оплакала это. Но столько всего нужно было сделать, а она не смогла бы перестать плакать. Когда она заговорила снова, ее голос стал хриплым:

— И как сидя и злясь на это, когда весь мир рушится, можно все изменить?

Ей хотелось думать, что ее отец понял бы ее. Он бы захотел, чтобы она попыталась остановить это. Он был бы горд ею.

— И какое отношение это имеет к дракону? — спросил он, показывая на веревки и упряжь.

Если бы он узнал, он бы не стал делать этого. Не помог бы ей. Он бы, как и ее мать, пришел в ужас от того, что она подвергает себя такой опасности, вероятно, всего лишь из-за причуды. Очевидно, что скалолазание — это одно. Полеты не драконе — совершенно другое.

— Мне просто это нужно, — сказала она, ограничившись лишь этим.

Он нахмурился, но загрузил снаряжение в грузовик.

— Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

Она и сама надеялась.

Когда они закончили, она произнесла:

— Я не шутила. Я бы все ещё хотела прогуляться, если ты хочешь. Мы можем остановиться у дороги, там, где посветлее.

Небо было глубокого тёмно-синего цвета, солнце уже почти зашло.

Джон взглянул на часы.

— Всего час до комендантского часа. Если только ненадолго.

— Ну, хорошо.

И они пошли бок о бок. Джон нащупал ее руку и крепко сжал. Около ста метров они прошли в тишине. Кей обнаружила, что она не ответила Джону пожатием, потому что нервничала. Больше, чем нервничала, она была напугана. Даже в ужасе. Она не была обязана это делать, могла просто уйти. Но она помнила слова пилота, капитана Коннера, который сказал, что они с Артегалом были единственными, кто общался друг с другом. Если людям и драконам было суждено начать общаться, то это должно было начаться с них.

Она должна была попытаться, или ей придется смотреть, как война становится все жёстче, и гадать, могла ли она остановить ее.

— Если Тэм узнает, что мы были здесь, она начнет распускать всякие слухи о том, чем мы тут были заняты, — сказал Джон. — Твоя репутация будет уничтожена.

— Может быть, это и к лучшему. Она перестанет доставать меня.

— А она достает?

— Она считает, что все должны с кем-нибудь спать.

— А ты что думаешь? — спросил он, внимательно посмотрев на нее.

— Я не знаю, — сказала она, спустя мгновение. Она внезапно почувствовала прилив тепла и, если бы закрыла глаза, все равно ощутила бы, как Джон изучает ее реакцию. — Я думаю, что не хочу этого делать лишь потому, что все так делают.

Джон долго колебался, потом спросил:

— Ты когда-нибудь думала об этом? Ты вообще хочешь этого?

Она вспомнила кое-что, что Тэм говорила о потере девственности, потом подумала о том, что собиралась сделать завтра, и задалась вопросом, а что если им с Джоном сейчас убежать в лес и заняться сексом. Это было не то, как она представляла себе их первый раз — не то чтобы она была уверена, что вообще когда-либо представляла это. Как было в фильмах или в романах, которые ее подружки передавали друг другу по кругу с загнутыми страницами с сексуальными сценами. Что-то полное страсти на постели с мягкими подушками и зажженными свечами. А не на холоде, когда они испуганы, растеряны и нервничают.

— Да, — в конце концов, призналась она. — Иногда. Но иногда я не могу представить себя, ну ты понимаешь, занимающейся сексом.

Джон тихо произнес:

— А я часто об этом думаю.

Она наблюдала, как ноги шаркают по земле, не в состоянии посмотреть в глубину его глаз.

— Тэм говорит, что это лучшая вещь на земле. В половине случаев я думаю, что она сама не знает, о чем говорит. Она считает, что это ненормально, когда двое встречаются и не спят друг с другом.

— А что насчёт тебя?

У нее вспыхнуло все тело от того, что она была так близко к Джону, от этого разговора. Что-то внутри нее, какой-то голос — и это был совсем не голос Тэм — нашептывал ей: «Давай, просто поверни лицо. Просто посмотри на него. Просто поцелуй его. Просто повернись и поцелуй. Подумай, как было бы чудесно поцеловать его».

Она сильнее сжала его руку.

— Я жду чего-то, что подскажет мне, когда придет время. Я думаю, что получу какой-нибудь знак, говорящий мне, что я готова.

— А что если не получишь? В смысле, разве так бывает?

Она пыталась понять, пытается ли он сказать ей, что хочет переспать с ней прямо сейчас, но не может подобрать слов.

— Ты хочешь мне что-то сказать, Джон? — спросила она, потому что так устала и запуталась, чтобы разбираться с этим самой.

Они прошли ещё немного, переплетя руки, они были ближе, чем когда-либо, и им было неловко ещё и оттого, что они были одеты в зимнюю одежду и сильно закутаны от холода. Он сказал:

— Просто мысли вслух.

Если она ждала знака, не упустит ли она его, когда он появится? А если она упустит один шанс, будет ли другой? Было слишком думать об этом сейчас, когда это казалось таким незначительным по сравнению с драконами, войной и смертями.

Она остановилась, развернулась к нему, приподняла лицо и хотела встать на цыпочки, но ей не пришлось, потому что он уже был там, целуя ее. Словно ждал, держался позади, пока она не сделает первый шаг. После этого она едва могла угнаться за ним. Их губы прикасались друг к другу, двигались в одном ритме. Она ощутила приятное головокружение, ей уже было совсем не холодно, она почти хотела снять верхнюю одежду, чтобы быть ближе к нему. Он опустил руки на ее талию, нашел край ее куртки и скользнул под нее. Он был уже без перчаток, и она задрожала, когда его кожа коснулась ее.