Рождество в Шекспире (ЛП) - Харрис Шарлин - Страница 24

— Мод? Мэри Мод? — Я недоверчиво смотрела на нее.

Она порывисто спустилась вниз и обняла меня. Я пошатнулась под ее весом. Мэри Мод по-прежнему была красивой и всегда будет, но стала намного полнее, чем в школе. Я заставила себя обнять ее в ответ.

— Мэри Мод Пламмер, — сказала я неуверенно, осторожно погладив ее пухлое плечо.

— Ну, я была Мэри Мод Баумгартнер в течение пяти лет, а сейчас я снова Пламмер, — сказала она мне, слегка фыркая. Мэри Мод всегда была эмоциональной. У меня сжалось сердце. Много воспоминаний об этой женщине.

— Ты ни разу не звонила мне, — сказала она, глядя на меня. Она имела в виду после насилия. Я никогда не могла сбежать от этого здесь.

— Я никогда никому не звонила, — сказала я. Следовало сказать Мэри Мод правду. — И не сталкивалась. Это было слишком тяжелое время для меня.

Ее глаза наполнились слезами.

— Но я всегда любила тебя.

У нее всегда было право на искренность, как бы неудобно это ни было. Поэтому ли я ни разу не звонила Мэри Мод после своего плохого периода? Мы отпустили друг друга, шагнув назад.

Я вспомнила другую важную правду.

— Я тоже люблю тебя, — сказал я. — Но я не могла выдержать нахождение среди людей, всегда вспоминающих о том, что произошло со мной. Я не могла сделать этого.

Она кивнула. Ее рыжие волосы, почти до плеч, откинуты назад, в ушах висят тяжелые золотые серьги.

— Думаю, это я понять могу. Все эти годы я прощала тебя за отказ от моего утешения.

— Мы в порядке?

— Да, — сказала она, улыбаясь мне. — Теперь мы в порядке.

Мы рассмеялись, отчасти от радости, отчасти от смущения.

— Так ты собираешь коробки для Верены?

— Да. Она вывозит вещи из коттеджа. Свадьба послезавтра. А после вчерашнего убийства…

— Ох, верно, убийство произошло рядом с тем местом, где Верена снимала жилье! Ты знаешь, муж той женщины, Эмори, работает со мной. — И Мэри Мод указала на дверь, из которой она вышла. — Он самый милый парень.

Он, конечно, знал о Кристофере Симсе в переулке в дальнем конце магазина.

— Так ты знала, что этот парень, уличный воришка, жил здесь в переулке?

— Ну, мы мельком видели его. Последние два дня, до того как полиция поймала его. Подожди… Боже Мой, Лили, это ты скрутила его?

Я кивнула.

— Ничего себе, детка, что ты с собой сделала? — Она посмотрела на меня сверху вниз.

— Брала уроки каратэ несколько лет, отрабатывала движения.

— Ничего себе! Ты такая храбрая!

— Значит, ты знала, что Симс был здесь?

— Хм? О, да. Но мы не были уверены, что делать с этим. У нас никогда не было с этим проблем, и мы пытались решить, что делать с точки зрения безопасности, а что — с точки зрения христианства. Трудно, когда эти мировоззрения не совпадают! Мы заставили Джесса О’Ши поговорить с мужчиной, выяснить, надо ли ему билет на автобус домой? Болеет ли он? Или голоден?

Так Джесс встречался с бомжем.

— Что сказал Джесс?

— Что этот парень, Симс, сказал ему, что ему очень даже неплохо живется тут, он получал подачки от каких-то людей, знаешь, это афроамериканское сообщество, и он просто собирался остаться в переулке, пока Господь не велит ему уйти куда-то в другое место.

— Куда-то, где больше сумочек?

— Может быть. — Мэри Мод рассмеялась. — Я слышала, что Диана положительно описала его. Он сказал Диане в полицейском участке, что был ангелом и пытался указать ей на опасность обладания слишком многими мирскими благами.

— Оригинально.

— Да, за выдумку ему набросим очков.

— Он говорил об убийствах? — раз уж у Мэри Мод доступ к местным сплетням, я подумала, что я могу надавить на нее.

— Нет. Это ли не странно? Он же не сошел с ума, признаваться в более тяжких преступлениях, и еще он говорил, что он никогда не видел трубы, пока полиция не нашла ее за его коробкой, где он спал.

Я заметила, что Мэри Мод вышла без пальто, она дрожала в своей дорогой белой блузке и свитере с вышитыми рождественскими украшениями. Наше воссоединение состоялось под свое собственное звуковое сопровождение: громкоговорители, помещенные вокруг площади, продолжали извергать рождественскую музыку.

— Как ты выдерживаешь это? — спросила я, кивая головой в сторону шума на площади.

— Гимны? О, через некоторое время ты просто подстраиваешься, — сказала она устало. — Они выбивают из меня дух.

— Так вот из-за чего вор стал невменяемым. — Предположила я, и она рассмеялась. Мэри Мод всегда смеялась легко, очаровательно, лишая возможности, по крайней мере, не улыбаться вместе с ней.

Она обняла меня снова и взяла обещание позвонить ей, когда я вернусь в город после свадьбы, и опрометью бросилась обратно в магазин, трясясь от холода. Я смотрела ей вслед. Затем бросила пару коробок в машину и аккуратно выехала из переулка.

Свернув из переулка на боковую улицу Мейкон, я проехала мимо аптеки Дила.

У меня было о чем подумать.

Я отдала бы всё, что угодно за свою боксерскую грушу.

Я вернулась к дому Верены и упаковала все, что смогла найти. Каждые полчаса или около того, я выпрямлялась и смотрела из окна. В доме Осборнов было много посетителей: женщины, несущие, главным образом, еду. Эмори время от времени появлялся во дворе, беспокойно расхаживая, и пару раз плакал. Один раз он уехал на своей машине и вернулся меньше чем через час. Но не стучался в двери к Верене, к моему большому облегчению.

Я тщательно свернула оставшуюся одежду и уложила в чемоданы, не имея представления о том, что она планировала на медовый месяц. Большая часть ее одежды уже была у Дила.

Наконец, к трем часам все вещи Верены были упакованы. Я перетащила все коробки в свой автомобиль, за исключением небольшого зеркала у парадной двери, которое просто не влезало. Оставалась мебель, но это уже не моя проблема.

Я принялась за уборку.

Уборка пошла на удивление споро. Верену лентяйкой не назовешь, но и навязчивой домоправительницей она тоже не была, поэтому тут было чем заняться. Я наслаждалась перерывом в общении с моей семьей и одиночеством.

Когда я пылесосила, то услышала тяжелый стук в дверь. Меня подбросило. Я не слышала, чтобы тормозил автомобиль, но тогда и гул автомобиля тоже не услышала бы.

Я открыла дверь. За ней стоял Джек, и он был зол.

— Что? — спросила я.

Он прошел мимо меня.

— В мою комнату в мотеле влезли. — Он был в ярости. — Кто-то влез через окно в ванной. Я опросил народ. Никто ничего не видел.

— Что-нибудь взяли?

— Нет. Кто бы это ни был, он рылся везде, даже сломал замок на моем портфеле.

Тугой комок сжался в моем животе.

— Ты нашел мою записку?

— Что? — Он уставился на меня, гнев уступил место чему-то еще.

— Я оставила тебе записку. — Я резко села на пуфик. — Я оставила тебе записку, — повторила я глупо. — О Кристе О’Ши.

— Ты подписалась?

— Нет.

— Что там было написано?

— Что она не ходила к врачу уже несколько недель.

Глаза Джека глаза метались от вещи к вещи в чистой комнате, когда обдумывал мои слова.

— Ты звонил в полицию? — спросила я.

— Они уже были там, когда я приехал. Мистер Патель, менеджер, позвонил. Он увидел, что окно разбито, когда пошел выносить мусор за здание.

— Что ты сказал им?

— Правду. Что мои вещи выпотрошили, но ничего не украли. Я не оставлял деньги в моей комнате. Я никогда так не делаю. И не перевожу ценные вещи с собой.

Джек чувствовал себя злым и больным, потому что его пространство, хотя и временное, подверглось вторжению, в его вещах копались. Я понимала его чувства слишком хорошо. Но Джек никогда не говорил бы об этом в таких терминах, потому что он был мужчиной.

— Теперь кто-то точно знает, почему я нахожусь в Бартли. — Его раскрыли, что нарушило все практические соображения.

— А еще он знает, что у меня есть сообщник, — продолжил он.

Это был его способ разложить все по полочкам.

Вдруг я встала, подошла к окну. Во мне потрескивала беспокойная энергия. Назревали проблемы, и каждый нерв в моем теле попросил меня сесть в машину и поехать домой в Шекспир.