Сохрани любовь (ЛП) - Коллинз Мелисса - Страница 51

Держа руки на его бёдрах, и поддерживая игривое настроение, я отчиталась:

— Конечно, есть, остряк! — Рид рассмеялся. Напряжение, которое витало в воздухе, чуть-чуть рассеялось.

Ещё более серьезным тоном я сказала Риду свое предположение.

— Моего папу звали Брейден. Поэтому я подумала, что имя Брейден Шейн было бы идеальным для нашего сына.

Держа меня в своих объятиях, Рид поцеловал меня в макушку.

— Это два самых красивых имени, которые я когда-либо слышал, — он до сих пор плакал, когда держал меня в объятиях, я понимала это по тому, как дрожало его тело.

Когда эмоции немного улеглись, я услышала, как Рид вздохнул, восстанавливая дыхание.

Мы простояли так ещё несколько минут, пока Кэтти не постучала в дверь, давая нам понять, что уже пора идти.

Когда мы спускались вниз, крепко держась за руки, я уловила удивление на его лице, когда Рид увидел не только маму и Мел, которые приехали сюда, как только узнали, но и Джека, Камми, Лею и Логана, которые прибыли ради Рида.

Он посмотрел на меня и был такой милый и сбитый с толку. И прежде чем Рид даже спросил, я ответила на его вопрос:

— Конечно, я позвонила им. Они — наши друзья, и были твоей единственной семьей до недавнего времени, — Кэтти обняла Рида сбоку, и он посмотрел на неё с такой любовью, какую каждый брат чувствует к своей сестре.

Рид сжал мою руку.

— Спасибо, Мэдди. Я бы не пережил этот день без тебя.

Джек самым первым подошёл к нам, крепко прижимая к себе Камми. В её глазах были слезы. Джек протянул руку Риду, и они неловко пожали руки друг другу. Рукопожатие наполовину было обниманием, которое мужчины всегда делают, когда показывают, что они есть у друг друга, но при этом не хотят от этого выглядеть менее мужественными.

Камми обняла Рида и сказала, что ей очень жаль. Лия и Логан последовали их примеру, а потом присоединились мама и Мел, но, даже не успев всё осознать, мы уже садились в машину, чтобы ехать прощаться с мамой Рида.

Рид

Этот день был наполнен разными эмоциями. Я встретил сегодня столько друзей Джо и мамы, что только сейчас понял, насколько она изменилась после расставания с моим отцом. И вечные разговоры с Джо и Кэтти помогли найти мне внутренний мир, несмотря на боль, которая разъедала внутренности. Джо вспоминал об их с мамой свадьбе, показывая коллаж из фотографий, который висел в гостиной. На этих фотографиях мама выглядела очень счастливой, такой счастливой она не была на фотографиях со свадьбы с моим отцом. И за все время Мэдди ни разу не отошла от меня. Так было намного легче и проще.

Когда настало время сказать последние слова, новая волна грусти захлестнула меня. Мэдди и я стали на колени перед её гробом, я вытащил бумажник, достал из кармашка фотографию УЗИ нашего ребенка и положил ее на шелковую ткань. Мэдди держала меня за руку, когда мы в последний раз прощались с моей мамой, и я прошептал: «Прощай, мама. Я люблю тебя». Я понимал, что она не слышит меня, но надеялся, что даже в последние минуты жизни она знала, что я любил ее все то время, когда мы были вдали друг от друга.

Было невозможно больно наблюдать за тем, как Джо и Кэтти склонились над гробом. Они были настоящей семьёй. И вот их настигла жестокая реальность — теперь они остались вдвоем. Кроме брата Джо, Эвана, у них больше не было семьи.

И после того как последние посетители ушли, до меня дошло, что мой отец так и не появился. Я, конечно, не мог сказать, что очень его ждал, и что расстроился из-за этого. Если он не уважал маму, когда она была жива, то с чего бы он начал проявлять уважение к ней после смерти?

Когда мы уже собирались уезжать, один последний посетитель зашел в комнату. Он мне казался таким знакомым. Мужчина был одного роста со мной и такого же телосложения. Я встал, чтобы поприветствовать его, как и Кэтти, Джо и Эван, которые сидели в другом конце комнаты, потерянные от горя.

Когда я шёл к нему, то осознал, кто это был. Протягивая ему руку, я сказал:

— Привет. Дилан Хопкинс, правильно? — он пожал мне руку в ответ и улыбнулся.

— Да, чувак. Вау, прошла целая вечность. Я не видел тебя около четырёх лет. Ты до сих пор играешь? Я знаю, что ты всю жизнь мечтал играть за команду колледжа, — да, он был прав. Всю жизнь я мечтал играть в первом составе. И они даже несколько раз интересовались мной, но после смерти Шейна я потерял всё желание играть. Я не видел смысла в этом без брата. Мы прошли и сели на стулья перед множеством фотографий, расставленных в комнате.

— Нет. Приоритеты поменялись после смерти Шейна. А что насчёт тебя? Ты же играл год, не так ли? Во Флориде, правильно? — Дилан был звездой нашего школьного бейсбола, я не помнил ни одной игры без участия его и Шейна. Кроме меня Дилан был единственным человеком, который действительно хорошо знал Шейна. В мгновение ока они оба исчезли из моей жизни, и я был по-настоящему один. Ни брата. Ни лучшего друга. Ни семьи.

При упоминании имени Шейна я заметил, как плечи Дилана опустились. Наклонившись вперёд, он опёрся локтями на бёдра и низко опустил голову.

Даже не посмотрев на меня, парень несколько раз помотал головой, прежде чем заговорил:

— Ты никогда не догадывался, правда?

Вдруг понимание словно ударило меня, и я резко повернулся к нему.

— Ты имеешь в виду… вы двое были..?

Дилан медленно поднял голову и, когда его глаза пересеклись с моими, он вдруг открылся мне совершенно с другой стороны.

— Да, мы были… вместе, — его слова были наполнены болью. Голос был наполнен горечью. Дилан потерял гораздо больше, чем лучшего друга. Невольно, я оглянулся назад и увидел, как Мэдди разговаривала с мамой. Я даже не мог представить свою жизнь, если бы из неё исчезла Мэдди. А таковой была реальность для Дилана последние несколько лет.

— Когда? Как долго? Как никто не узнал о вас? — я не хотел, чтобы вопросы посыпались таким потоком, но не мог их сдержать. Это просто было так неожиданно.

Глаза Дилана нервно пробежались по комнате, он боялся, что его кто-нибудь услышит. И я ненавидел этот страх. И никакие уверения не успокоили бы его; они никогда не успокаивали Шейна. Когда глаза Дилана вновь вернулись ко мне, он сказал:

— Рид, я обещаю рассказать тебе всё. Но не здесь, — его слова были тихими и неуверенными. Он вообще был взволнован.

Парень подошёл к столу, на котором была специальная книга для гостей. Взяв ручку и вырвав последнюю страничку из книги, он что-то быстро написал и передал мне клочок бумаги.

— Вот мой номер. Я буду в городе несколько дней. Позвони, и мы обязательно встретимся.

Похлопав его по спине и одновременно пожимая руку, я сказал:

— Спасибо. Обязательно позвоню. Я остаюсь здесь до понедельника. Может, встретимся где-то в воскресенье? — я нервно теребил бумажку, пока мы продолжали говорить.

— Отлично, чувак. Послушай, мне очень жаль твою маму, правда. Я очень хотел проявить уважение, было здорово снова увидеться с тобой. На связи, ладно? — Дилан проговаривал слова со скоростью света, словно хотел сбежать от болезненных воспоминаний.

Когда он вышел из комнаты, Мэдди подошла ко мне и обняла, положив голову на плечо. Я наклонился и поцеловал её шелковистые волосы.

— Кто это был, милый?

— Его зовут Дилан Хопкинс. Мы играли вместе в бейсбол, когда были детьми, — осторожно сказал я.

Мэдди посмотрела на меня; от искренней любви и доверия её зелёные глаза блестели еще сильнее.

— Это очень мило с его стороны спустя столько лет прийти и попрощаться с твоей мамой.

— Да, — я легко улыбнулся, — Я очень удивился, увидев его здесь.

Я прижал Мэдди ещё сильнее к себе, прекрасно понимая, что она чувствовала, что я не договариваю что-то. Но прежде чем она успела задать этот вопрос, который уже вертелся на кончике её языка, я ответил на него. Пошептал тихо, прямо ей в ухо. Я не хотел, чтобы ещё кто-то узнал секрет Дилана: