За краем небес (СИ) - Сурикова Марьяна - Страница 43

— И правда в сторону озера полетел, — запрокинул голову Тинар, — ты гляди! Что там у вас за король такой? Сокола дрессированного имеет, через воду разговаривает. Кто он?

— О короле мы и сами мало, что сказать можем. Он в озере живет и целый мир под водой создал. Там у него дворец и чудеса всякие, а еще это он тебе облик человеческий вернул…

Принялась я рассказывать, а сама повернулась и в ту сторону направилась, в которой диор исчез. Пару шагов сделала, а Тинар по привычке рядом зашагал, да и остановился.

— Запамятовал с тобой, Мирка, про приказ. А ноги не слушаются.

— Тальраир, — позвала снеговолосого, а тот где стоял, там и стоит. Сам смурнее хмурой тучи. — Смирись уже с моим решением, я от него не отступлюсь, а вид делать и притворяться не в моих привычках. Меня лучницей на службу королевскую брали, и хоть клятв я не давала, не до того предводу было, а Эртен и для меня предводитель. Пока задания не исполню, не отступлюсь.

— Сейчас ты для всех невеста моя, а не лучница.

— А это как посмотреть, — взяла и снова Миркой обернулась для упертого этого, а он вздохнул в ответ досадливо и поморщился.

— Тальраир, помоги сплести для волкодлака нашего лежанку поудобнее. Сам идти не может.

— Чего сплести? — Тинар удивился.

Не зря северные чащи непролазными и непроходимыми величают. Сколько уж мы в них ходим, а, и правда, выйти не можем. Хоть теперь по своей воле к топям отправились. Тальраир чуть позади шел, а дальше носилки с Тинаром своим ходом пробирались. Воин голову ладонью подпер и рассказ мой о приключениях слушал, с той самой ночи, как он в волкодлака недообратился.

У меня, чай, у самой как у перевертыша нюх особый стал проявляться, поскольку запах болот еще издали ощутила. Сыростью повеяло в воздухе, багульником запахло, а ветерок дышал холодом и гнилью. Прежде ведь подобного не ощущала, пока вплотную к топям не подходила. Для Тальраира небось зашелестело вокруг и зароптало тревожно, а я голоса природы расслышать не могла, но посыл лесной разобрать получилось. Ощущения лес особые дарил, такие, что замерла на секунду и эльфа подошедшего за руку ухватила.

— Не волнуйся, — Тальраир по голове погладил, — природа эльфийская пробуждается, предупреждает тебя о гибельности этих мест. Прежде связи ты не ощущала, но чем дальше, тем сильнее проявляются черты тех, к кому теперь принадлежишь.

Хотела ответить, что не очень желаю совсем уж эльфийкой становиться, еще влюблюсь безответно в жениха собственного, но прервал речь порыв воздуха, по лицу прошедшийся. У этого запах иной был, теплом пах, свободой и полетом. Вскинула голову, а там сокол кружит, в лапах шар мерцающий держит. Я руки протянула, и птица вниз рванулась, чудо сие прямо мне в ладони забросила.

Обхватила я дрожащую, мерцающую вещь, а она будто живая. Магией от нее веяло и мощью, я теперь ощутила. Поняла сразу, о чем тогда Эртен говорил, от короля силу почувствовавший, я ее теперь в руках осязала. Дрогнули пальцы, не удержали подношение, и упал шар на траву, ярче вспыхнул, а когда я глаза ослепленные вновь открыла, узрела под ногами наряд мой и лук, пару мечей с рукоятями серебряными, а еще мешок с вещами необходимыми. Ох, спасибо, король, умеешь свои обещания выполнять. А я ж вопросом задавалась, как птица умная, но не шибко большая, все это дотащить возьмётся.

Эльф тут же склонился, меч с земли подхватил, а я одежу сцапала и оглянулась, кусты погуще присматривая. Тинар тоже дернулся, но не дотянулся до меча. Я тогда ему сама поднесла, а он на носилках устроился и довольно оружие свое стал разглядывать. Чего еще воину для счастья надобно?

Закончили обряжаться да вооружаться и путь продолжили. Сокол на моей перчатке уселся, эльф с Тинаром вновь позади зашагали, спину мою прикрывая. А я шла и все дивилась, что теперь послания леса читать умею, как письма человеческие, а еще тропинка проходимая сама под ногами стелилась, отодвигались в сторону камни, сплетения корней и коряги. Удивительная сила у эльфов, мирная, жизненная, такой бы матушку наделить. Вот бы она из простой знахарки волшебницей сделалась. Скольких тогда спасла бы.

Не полагается при опасности близкой в мыслях далеко уноситься, но перед самой гибелью всегда лучше о доме мечтается, о родных тоска сердце сдавливает, сил нет бороться. Крепко задумалась и не приметила, как один из плетунов из под ноги не вывернулся, остался кольцом на земле лежать. Одно различие у нас с Тальраиром имелось, ему лес помимо того, что ощущения дарил, еще и в уши шептал, о ловушках предупреждал, а я этот голос расслышать не смогла, как и оклика эльфийского.

Взметнуло меня вверх, только пискнуть успела и руками в воздухе махнуть. Закачалась вниз головой под веткой высоченной, а под дерево тут же тень черная метнулась. Я только ее заметить успела, как подол юбки зрения лишил, весь обзор мне загородил. Это ж хорошо еще, что вниз исподнее надевала, мужское, — не рубаху длинную, как полагается, а короткую до бедра и штаны до колен, — иначе бы вид красивый открылся для того, кто рядом со мной, на ветке качающейся, замер.

Подняли тогда юбищу мою, сняли с глаз завесу тканую и в лицо мне уставились. Пристально уставились, не мигая даже, и сразу притвориться захотелось, что это не я, а сокол королевский, которому повезло в ловушку не попасться. Смог он крыльям благодаря от напасти сероглазой вверх улететь и небось на ветке где повыше притаился, а я наоборот повисла грушей спелой, срывайте, раз созрела.

Пока диор меня рассматривал, эльф с воином подоспели, но не бросились меня из тисков царедворца выручать, Поглядели, что красиво вишу, и дали и ему время картиной насладиться.

Губы мужские сжались, а после зашевелились, но читать вниз головой не шибко удобно, пришлось снова в Мирку обращаться.

— … вместо твари поймал, — Эртен договорил. Только догадываться оставалось, как в этот раз меня повеличал. Наставил тут силков, добрым людям не подойти, еще и зыркает, мороз по коже. — Тальраир, подними выше, — приказал, — привяжи крепче, чтобы не свалилась.

— Эй! — я крикнула, — Что удумал? Не трожь, эльф! Я же все твои веточки вмиг расплету.

— И вниз головой снова повиснешь, — ответствовал диор, — моя веревка не из трав, эльфийской магии подвластных, сплетена. Хочешь на себя внимание тварей отвлечь? Пока тебя грызут, мы больше успеем?

— Речи долгие ведешь, а у меня уже кровь к голове прилила. Отвязывай!

— В таком положении от тебя больше пользы. И выглядит заманчиво, руки так и чешутся… Поднимай, Тальраир, а то в соблазн впадаю.

Пришло тут на ум воспоминание, как диор меня с дерева поваленного за бедра-не бедра тянул.

— Чешутся, стало быть, за зад пощупать?

— По заду надавать. Вяжи поскорей, эльф, от греха подальше, а я уже хворостину приметил.

Подхватили меня бережно веточки, листочки пощекотали ласково, мол, не сердись, о тебе печемся, подняли на ветку повыше, оплели со всех сторон, как в кресло удобное усадили.

— Ух! — это Тинар к дереву подскочил, на меня голову задрал. Рядом сокол приземлился, а я сижу королевишной, даже руками пошевелить могу. Пошевелила, и веточка кустарника, за диором растущего, отогнулась да распрямилась, прямо по той части распрямилась, которая царедворца больше всего во мне привлекала. Эртен отпрыгнул и мне крикнул:

— Допросишься, Мирка, длинную хворостину найду! — а после к эльфу стопы свои направил, беседы вести, а я Тинара попросила:

— Тинарушка, отвяжи. Видал, какой произвол творят?

— Мирка, я же с ними согласен. Тебе выше лучше будет. Способ предводом проверенный.

— Не хочу я здесь! — даже слезы на глазах вскипели, — уж слишком ясно помню, как предвод после просил стрелой его добить.

— Не кручинься! Давай лук тебе подам. На высоте от тебя пользы больше. Стреляешь метко, характер стальной, так что рука не дрогнет. Ты почти боец, Мирка, только к походам непривычная. Сразу видно, что хоть и растили тебя в деревене и к делу любому приучали, а за околицу ходила только ягод собрать и мелкую зверушку подстрелить. На тверди нам проще, нас на бой наземный немало лет натаскивали. Не сердись и не рвись сюда, лучше помоги, чем можешь, и наши души тем успокой.