Слишком близки (ЛП) - Робертс Джейми - Страница 32

— Что случилось?

Она не могла смотреть на меня. Я знал, что это была моя вина, и знал, что она все еще злилась на меня, но еще я знал, что она была унижена после того, что случилось этим утром.

— Я пыталась открыть банку, но из-за швов не смогла. Мне удалось открыть половину, но потом я пролила немного на пол. Я собиралась вытереть все, но поскользнулась. Сейчас мне нужен душ, — она вздохнула в изнеможении.

Я посмотрел на ее джинсы и заметил небольшое мокрое пятно. Черт, даже ее мокрая от рассола тунца задница заставила мой член среагировать. Все утро... ничего. Но только один взгляд на мокрую попку Эйджей участил мое дыхание. Какого хрена со мной происходит?

— Я приготовлю тебе ванну.

Впервые она посмотрела на меня.

— Я не ребенок, Хантер. Я могу вести себя так, как ты красноречиво выразился, но я сама могу помыться.

Я улыбнулся.

— Тебе нельзя мочить руку, — я указал на ее руку и увидел кое-что в ее глазах. Это была глубокая печаль. Она пыталась скрыть это, но ее глаза лгали.

— Я могу сама наполнить себе ванную. Мне просто нужно что-нибудь съесть. Я не ела со вчерашнего обеда.

Твою мать! Она сведет меня с ума! Почему она не заботится о себе?

— Ты говоришь, что с тобой не нужно нянчиться, но эти слова опровергают это. Питание — это необходимость, Эйджей, и если ты не можешь сделать это самостоятельно, то будь я проклят, если позволю себе наблюдать за твоей голодной смертью.

Она вдруг разозлилась.

— Какое тебе дело? Тебе нужно чем-то заняться, чтобы заполнить время между траханьем шалав?

Почему мой член реагирует каждый раз, когда она ревнует? Я ненавидел, когда девушки ревновали.

— Знаешь, для умной и пробивной девушки, ты временами ведешь себя как упрямый, незрелый ребенок.

Эйджей бросила повязку на стойку.

— Ты хочешь увидеть упрямую и незрелую? Отлично! — она показала мне язык и оттолкнула в сторону, ринувшись к лестнице.

Черт, я не знал, хотел ли задушить эту девушку или трахнуть ее. Я понимал, что не должен был следовать за ней, но мои ноги просто не могли удержаться.

— Отвали, Хантер. Я не хочу видеть твое лицо до конца выходных.

Я начал смеяться, пока догонял ее.

— Мое лицо вскоре будет так близко к тебе, дорогая, что ты сможешь объезжать его.

Она посмотрела на меня так, будто обнаружила дерьмо на подошве своей обуви.

— Тьфу! Ты так отвратителен.

Я улыбнулся.

— Я еще много каким могу быть, милая.

Она добралась до вершины лестницы и повернулась ко мне лицом.

— Почему ты не можешь просто оставить меня в покое?

Потому что ты мне нужна.

— Потому что ты все еще задолжала мне один день, Эйджей. Я же сказал, что не собираюсь сдаваться.

Она сжала руки в кулаки, но вздрогнула, когда ее левая рука явно заболела.

— Ты все еще думаешь об этом? Корабль уплыл, Хантер. Покончено. Я, определенно, не буду очередной дешевкой, которая станет еще одной отметкой на твоей кровати, — она продолжила идти к себе в комнату.

— Мы еще посмотрим.

Эйджей подошла к двери и повернула ручку.

— Никогда в жизни!

Она открыла дверь и собиралась зайти, когда я крикнул:

— Отличная попка.

— Иди на хер! — она захлопнула дверь.

— О, только после тебя.

После этого я больше ничего от нее не услышал, но улыбался от уха до уха, и мой член пульсировал. Думаю, это была лучшая прелюдия за всю мою жизнь. Просто наблюдать за Эйджей — эротическая мечта, но когда она так отвечает?

Черт!

Я все еще стоял возле ее двери, когда услышал звук воды. Мысль о том, что вскоре она будет полностью голой, завела меня не на шутку. Мне нужно было действовать быстро. Либо я собирался выбить дверь и взять ее, либо мне придется самому побеспокоиться о себе. Я бы предпочел первое, но после того, что случилось с ней прошлой ночью, не думаю, что она бы это оценила.

Поэтому я пошел в свою комнату, закрыл дверь и включил душ в ванной. Я быстро разделся и проверил воду, перед тем как забраться в нее. Мой член был твердым, как сталь. Я его никогда таким не видел.

Простая мысль о ее великолепных губках, обернутых вокруг моего члена, заставила меня дрочить, как похотливого ублюдка.

Я положил одну руку на стену и представил ее голой, поглаживал себя под яйцами. С закрытыми глазами, я оттянул член и зашипел. Боже, это ощущалось так хорошо.

Я получал огромное удовольствие от того факта, что она была за соседней дверью. Так близко, что если бы я пробил эту стену, то увидел ее обнаженную в ванне.

Эта мысль заставила меня ускориться. Я представлял ее глаза, смотрящие на меня с желанием и небольшим намеком на ранимость. Представлял, как ее шустрый язычок прошелся бы по моему стволу к головке. Представлял, как наклоняю ее в душе и трахаю ее тугую, влажную киску.

Я застонал, чувствуя, как зарождающееся желание заставляет меня ускориться. Я не разочаровал себя. Застонал еще раз, скользя рукой быстрее и быстрее, понимая, что кончу в любую минуту. Я был готов взорваться, представляя Айден, кончающую на мой член — и этого было достаточно, чтобы кончить, громко застонать и привалиться к стене ванной комнаты. Клянусь, я тоже услышал ее стон.

Я замер. Черт, она меня слышала? И если так, мастурбировала ли она тоже?

Я была в ванной, но могу поклясться, что минуту назад слышала стон Хантера. Серьезно, он, что, мастурбировал в душе?

Я снова разозлилась на него, но эта мысль быстро превратилась в нужду, когда я провела пальцами по торчащим соскам и спустилась вниз к клитору. Когда слегка щелкнула по нему, я уже была мокрой и готовой. Застонала, пытаясь быть не слишком громкой. Это было трудно, но будь я проклята, если остановлюсь.

Все, что я могла услышать — звук воды из душа по соседству, но, как извращенка, я изо всех сил пыталась услышать что-нибудь еще. Затем донесся шепот, и я поняла, что он ласкал себя. От простой мысли об этом из меня вырвался стон. Я представляла его в ванной, как он водил рукой по члену вверх и вниз. Представляла его напряженные мускулы и сжатую челюсть. Представляла себя в душе рядом с ним. Затем он прижимал меня к стене душа и трахал до бесчувствия. Я чувствовала холодную стену, прижимающуюся к спине, когда он двигался. Чувствовала его член быстро входящий и выходящий из меня. Чувствовала, как мы приближаемся к оргазму.

Я была так близко. Чувствовала его приближение. Чувствовала, как жар прилил к щекам и мурашки пробежали по телу. Я собиралась кончить.

В моих мыслях Хантер целовал и кусал кожу на моей шее. После этого, он вышел бы из меня и сказал нагнуться. Он бы продолжил ублажать себя, пока не повернул бы меня и не кончил на мою грудь, дрожа всем телом и ругаясь.

Я услышала, как Хантер ругнулся и ударил по стене ванной. Для меня того, что он был по соседству и кончал в душе, было достаточно, чтобы взорваться. Я замедлила ритм своих пальцев, и медленно, но верно, спазмы в моем теле поутихли. Я не знала, слышал он меня или нет, но судя по этим тонким стенам, не удивлюсь, если услышал. Должна ли я беспокоиться об этом? Да, но почему-то мне было плевать. Мысль о том, что Хантер, возможно, мастурбировал, представляя меня, вызвала улыбку на моем лице. В тот момент я должна была быть какой угодно, но только не счастливой. Я просто не смогла сдержаться. Хантер был моим лучшим и худшим лекарством в одном флаконе. Я знала, что, в конечном итоге, подарю Хантеру его один день. Просто я беспокоилась за свое сердце после того, как сделаю это.

Я понимала, что не должна была делать этого, но, когда он находился рядом, вся сила воли испарялась. И в довершение, он был определенно под запретом, учитывая, что вскоре мы станем семьей. У меня не должно было быть таких чувств к сводному брату. Тем не менее, они были, и я должна была либо бороться с ними, либо убегать. Побег казался довольно заманчивым. Но куда, черт возьми, мне идти? Моя мать держала меня в ежовых рукавицах. Я не могла получить деньги, пока она не выдавала мне их, и всякий раз, когда я пыталась устроиться на работу, она узнавала об этом и мешала. Она не хотела, чтобы у меня была независимость. Она слишком долго наслаждалась моей потребностью в ней, моей зависимостью от нее, что в результате привыкла к этой власти. Всю свою жизнь я должна была просто сидеть и терпеть. Ну, мне надоело это. Я начала думать, что жизнь на улице — это лучшее решение всех моих проблем. Единственное, что меня останавливало, это то, что я хотела быть лучше. Хотела получить степень по криминологии и хотела в итоге написать книгу, как мой папа. У меня были мечты, но моя мать, казалось, стремилась разрушить их.