Спенсер (ЛП) - Хэванс Керри - Страница 50

— Да, — хнычу я.

— Это хорошо чувствуется?

— Мммммм.

— Удивительные ощущения, — вздыхает он. — Невероятно. Как же это здорово — быть в тебе.

Он выходит и снова скользит в меня всей своей длиной, сильным долгим толчком.

— Такой большой, — бормочу я, теряясь в словах, сказанных вслух и оставшихся в моей голове.

Смех зарождается в его груди.

Черт.

Но стоило мне решить, что он козел, как он удивляет меня.

— Это тело делает меня твердым.

Он осматривает мое тело и снова толкается.

— Эта тугая киска.

Спенсер опять толкается.

— Эти гребаные сексуальные туфли.

Во время этого толчка он громко стонет.

Без предупреждения он выходит, разворачивает меня и поднимает на руки. Я обвиваюсь вокруг него, в то время как он проникает в меня. Обхватывает меня обеими руками, используя все свою впечатляющую силу, чтобы удержать меня, пока толкается внутрь. Он нетороплив, не показывает и признака слабости. Я вскрикиваю, когда он входит на всю длину, снова и снова.

Он проносит меня через всю комнату, его член все еще внутри, пульсирует при каждом движении. Отпихнув нашу одежду в сторону ногой, он усаживает меня на туалетный столик, скидывая все, что мешает, на пол. Я теряю дар речи. Он едва ли пропускает толчок, прежде чем начинает двигаться снова.

Мне приходится отклониться назад, опираясь на руки, чтобы удержаться. Он хватает меня за бедра, удерживая на месте, и начинает жестко трахать. Туалетный столик стучит о стену, и флаконы и тюбики с косметикой скатываются с движущейся поверхности. Уверена, Мэгс слышит стук, но я слишком далеко зашла, чтобы беспокоиться об этом. Он отпускает бедра, проводит ладонями по моим ногам и стонет, когда скользит по лодыжке и достигает мягкой замши. Он заставляет меня плотнее обхватить его торс ногами, и я уверена — острые кончики каблуков вонзаются в его мускулистый зад.

— Черт возьми, — стонет он, все быстрее толкаясь в меня.

Я на грани того, чтобы кончить, и знаю, что он тоже.

— Коснись себя, — требует он.

Отталкиваясь одной рукой навстречу ему в такт движениям, я опускаю другую руку между ног и скольжу пальцем по клитору. Я уже на грани. Пальцем я касаюсь его члена, скольжу по нему и на мгновение замираю, наслаждаясь скользким ощущением нашей связи.

Он рычит:

— Сделай это сейчас. Коснись себя. Я хочу, почувствовать, как ты кончишь.

Я охотно повинуюсь, скользя мокрыми пальцами туда, где нам обоим это необходимо.

Пара круговых движений — и я уже на пределе.

— Сильнее, давай, — требует он.

Я тереблю клитор еще сильнее, почти делая себе больно, но не останавливаюсь, пока не достигаю пика.

— О, Боже! — кричу я, кончая.

Он еще раз вонзается в меня и жестко кончает.

— Ты в шоке, не так ли? — Уилл вдруг нарушает тишину в машине.

Я пытаюсь издать безразличное, пренебрежительное мычание, но вырывается что-то вроде фырканья. Сильно сжимаю рычаг коробки передач и бросаю быстрый взгляд на придурка рядом со мной, а он подавляет смешок.

Мудак.

А что, это похоже на шок? Да, не буду спрашивать это вслух, потому что знаю, он разовьет тему и скажет, что я слишком много возражаю… он поймал меня.

Но он не прав — насчет шока, имею в виду. Просто задумался, и все. О Туфельке и о том, как я покинул ее всего час назад совершенно затраханную и голую, если не считать туфель, и самодовольно улыбающуюся.

— Ну-ну.

— Заткнись, ублюдок.

Он смотрит на меня.

— Я просто давно не видел тебя таким, вот и все.

— Каким таким?

— Ты прямо сам не свой. Мечтаешь весь день, — смеется он.

— Я, черт возьми, не мечтаю весь день!

— Ладно, — говорит он самым небрежным веселым тоном.

— Иди на хер.

— Оооооооо!

Я открываю рот, чтобы сказать все, что думаю, но закрываю снова. Его не победить.

— Я просто хочу сказать, — бесстрашно продолжает он, — что ты немного не в себе. Не припомню, когда такое было, чтобы одна девушка удерживала твое внимание больше пяти минут.

— Не в себе? Что, черт подери, это значит?

— Ну, давай подумаем. Ты смотришь на дом около четырехсот тридцати восьми раз в день. Постоянно смотришь на свой телефон, а твое поведение говорит о том, что мыслями ты в другом месте.

— Мое поведение?

— Этим утром я поднял свою чашку, чтобы выпить чай, и получил по лицу мокрым чайным пакетиком.

— Ох, и что! Сожалею, драгоценный, в следующий раз я буду более внимательным.

— Дело не только в том, что… — он колеблется.

— Что?

— Я, эмм… — он ерзает. — Я слышал, у тебя на днях был незащищенный секс?

Я поворачиваю голову и смотрю на него, затем переключаю внимание обратно на дорогу — едва не выехал на бордюр.

— О, говоришь, ты слышал?

— Да.

— Какая прелесть, ты записался в кружок по вязанию? Выяснил что-нибудь еще?

— Только то, что ты нарушаешь свои же правила и не можешь нахрен заварить нормально чай.

Я вздыхаю.

— Итак, возвращаясь к тому, с чего я начал. Она зацепила тебя, не так ли?

— Нет, она меня не зацепила, я просто… — я замолкаю, не зная, как назвать то, что чувствую. Я просто… что? Я с ней просто сам не свой. Это лучшее, что я могу сказать. Дело не в том, что она меня цепляет.

— Ты просто?..

Я пожимаю плечами, и Уилл поворачивается лицом ко мне.

— Тебя влечет к ней. Вот, что я думаю.

— Она горяча, — защищаюсь я.

— Ты бесишь ее, — продолжает он.

— Эй, это талант.

Уилл смеется.

— А когда она в бешенстве и едва может тебя терпеть, она становится для тебя неотразимой. И тогда случается самое плохое.

— В этом нет ничего плохого, приятель.

Я вздыхаю и осознаю, что говорю почти как девушка. Поэтому прочищаю горло и вновь сосредотачиваюсь на вождении.

Он делает паузу, а потом притворяется, что не услышал моих слов.

— В любом случае… ситуация, когда вы оба взбешены, и она неотразима для тебя…

— Я неотразим для нее, — исправляю я его.

— Ладно, — продолжает он. — Вы неотразимы друг для друга. Но о чем это я, вы оба попали в такую ситуацию и просто сделали то, что сделали.

— Да.

— Ну, примерно так и было.

— Ага.

Почему мне кажется, что я слушаю лекции от мамы?

— Ты переживаешь?

Я снова пожимаю плечами:

— Она принимает таблетки. Мне повезло.

— Я говорю о другом.

Он прав, я знаю, мне следует беспокоиться о здоровье тоже, но для меня это не первостепенно. Знаю, что это плохо, но думаю, что предпочел бы, чтобы мой член отрезали, чем обрюхатить ее. Я не смогу смириться с этим. Но что-то в ней подсказывает мне, что обычно она себя так не ведет. Думаю, обычно она чересчур осторожна. Именно поэтому мне нравится то, как она умоляет меня, ведь это ее шокирует. Надо бы узнать о ней больше, но я просто не способен здраво мыслить, когда она в моих руках.

Уилл прерывает ход моих мыслей, отвечая на невысказанное:

— Наверняка она всегда так же осторожна, как и ты. Так что не волнуйся.

— Сколько раз ты обсуждал это на собрании мамочек?

— Не хмурь из-за этого свое красивое лицо, — говорит он и тянется к моим волосам.

Я хлопаю его по руке и сворачиваю на подъездную дорожку.

— Да, и хватит уже об этом. Возможно, вам с Мэгс следует обсуждать то, что на самом деле важно. Я удивлен, что у вас есть время болтать, когда вы едва можете оторвать глаза друг от друга. Уверен, когда никто не смотрит, вы не можете оторвать друг от друга не только глаза.

Он открывает дверь и вылезает из машины. Пока я выхожу и закрываю свою дверь, он бормочет:

— Мы не спим вместе, — затем идет прочь по дорожке, и когда я догоняю его, открывает дверь.

— Как скажешь, чувак.

— Мы не спим!

— Ладно, ты большая девочка. Вы не «спите вместе»… тогда, что вы делаете, когда не спите? Я хочу знать.