Ужин у госпожи Шварцхаар (СИ) - Комаров Виталий - Страница 16

— Сера, древесный уголь… мёд? — глаза Марты картинно расширились, когда она стала принюхиваться у запального отверстия штрайга, — кто учил этих бестолочей?! Вы что-то сказали, Виктор? Простите, не расслышала.

Она с отвращением откинула в сторону, и тот с приглушённым стуком ударился о серо-пепельный пол.

— Иахим с тебя живой не слезет, а со мной у тебя были шансы подняться…

— Виктор, — Марта устало вздохнула, а фон Берге внезапно почувствовал на своём горле чью-то холодную руку. У герцога перехватило дыхание, страх на секунду парализовал мышцы, и он застыл, не двигаясь.

— Мне нет никакого дела до тебя или твоего кузена. Но так получилось, что реальная власть сосредоточена в его руках, а я катастрофически не успеваю. Он предложил расстроить твой нелепый заговор, а в оплату обещал мне свободный проход из Канзора куда угодно. В методах меня не ограничивали, но его светлость поставил одно очень занятное условие. Вы должны увидеть, как рушатся ваши старания. Прошу вас, герцог, — Марта медленно подняла руки, и Виктор почувствовал, как его горло нежно обхватили холодные пальцы, а мгновение спустя он перестал ощущать пол под своими ногами, — наслаждайтесь зрелищем. Обещаю, вас оно не разочарует!

И он увидел.

Заскрежетало, треснуло, и пол, на котором всё ещё стояла Марта, покрылся сетью мелких трещин. Марта раскинула руки в стороны, прокричала что-то на не понятном языке. С глаз Виктора как будто спала пелена. Он увидел, как от тел терзаемых жертв поднимаются вверх тонкие желтые и розоватые нити. А чёрная жидкость потолка поглощает их с жутким хлюпаньем голодной бездны.

И внезапно герцог понял, что он видит. Переведя взгляд на Марту, он с ужасом обнаружил вместо молодой и красивой женщины сгорбленную старуху со сморщенным лицом, невероятно длинными, по колено, руками и редкими, седыми волосами. Она истошно завывала, кружась вокруг себя и беспорядочно тыкая во все стороны крючковатыми пальцами. Вокруг неё крошился и разламывался каменный пол. Где-то уже возникали и тут же расширялись глубокие провалы.

Лишь тот пяточек, на котором бесновалась Марта, и лежал неподвижный Вильхе, оставался целым. Пыточные устройства шатало из стороны в сторону. Некоторые из них рухнули в бездну, открывающуюся под ногами герцога. И лишь тоненькие нити, тянущиеся вверх, напоминали о несчастных, канувших в непроглядную темноту.

— Кхх… Нега. кх. тос — раздалось рядом. Виктор, забывший на мгновение о графе, потрясённо обернулся к нему. Грегори висел рядом. Из его разбитого рта текла струйка крови, глаза уже заплыли синяками, а губы пытались протолкнуть ещё какое-то слово.

— Кхх… Двум…ма…кхх…г…кхх, — граф поперхнулся кашлем.

— Двумаг, — прошептал герцог, — Виталис и Негатос. Жизнь и смерть.

Он увидел, как с жутким скрежетом в воздух взмыли пыточные устройства с растянутыми на них жертвами. И каждое из них тащили вверх несколько десятков бесплотных и почти неразличимых в белом свете шаров, теней. И чем выше поднимались бестелесные носильщики со своей ужасной ношей, тем ярче и сильнее становились разноцветные нити, тянущиеся от несчастных людей к чавкающей и беснующейся, словно в нетерпении, чёрной жиже.

— Ахх…хаа — раздался рядом то ли всхлип, то ли вздох, и Виктор увидел, как от Грегори до колдуньи протянулась толстая, с корабельный канат, зелёная жила. Она извивалась, как червь и источала резкий кислый запах свежескошенной травы. Графа трясло, как в падучей, а Марта на глазах преображалась. Она легко выпрямилась, словно скидывая с себя старческую скрученность и немочь. Её волосы, секунду назад висевшие редкими и седыми клочками, отросли в момент, и снова красиво ниспадали с плеч. Несколько мгновений спустя на герцога снова смотрела полная жизни и энергии госпожа Шварцхаар.

Грегори, поддерживаемый в воздухе неведомыми Виктору силами, безвольно обвис. Герцога затрясло, когда он увидел, во что превратился граф: иссушенный годами лысый старик лет семидесяти, всхлипывая, ронял слюни вперемешку с окровавленными зубами.

— Даа! Это ни с чем не сравнится, ваша светлость, — сладострастный голос Марты донёсся до слуха Виктора, сквозь грохот рушащегося вокруг подземелья, — чужая жизнь и сила! Ни один мужчина не подарит такого наслаждения, разве что после… — Виктор, увидел, как колдунья склонилась над Вильхе, похотливо оглядывая его, — Я заберу вашего слугу, Виктор. Мне понравилась его покорность и сила. Он будет верным пёсиком. А вот граф мне больше не нужен.

Грегори беззвучно рухнул вниз, на край разрушающейся каменной площадки и застыл без движения кучей кровавого тряпья. Герцог искренне понадеялся, что граф не пережил падения.

— Я кое-что обещала вам, Виктор! Смотрите же, потому что такого никто из ныне живущих смертных воочию не видел. Но вы должны это узнать! О да, должны! Веру и опору старого Канзората! Смотрите, Виктор, смотрите! Иахим хотел, что бы вы увидели крах своих надежд. Так смотрите, как гибнет сердце Канзора, как рушится то, во что вы вложили всю свою жизнь. Я сотру с лица земли этот город! Я отомщу и стану великой! Не будет низверга, равного мне по силам! Смотрите же Виктор!

Тени, что поднимали вверх пыточные машинерии, почти достигли беснующегося истока Негатоса, и он с громким хлюпаньем принялся втягивать в себя вопящие жертвы. Вот в жадной и ненасытной утробе сгинул магистр Шляйхе, разрезанный почти на кусочки Руан медленно втягивался в беснующуюся жижу. Новые жертвы, новая пища не способная утолить вечный голод бездны, но дающая силы тому, кто верно служит этой мёртвой пустоте.

Один за другим люди исчезали в маслянистой жиже, и с каждым поглощённым чернота становилась всё больше и больше.

Низкий, на грани слышимости, вибрирующий звук возник внезапно. Герцог содрогнулся. По всему телу прошла дрожь от распространяющейся вокруг вибрации.

— Открывайся! — Марта подняла руки к черноте, похожей сейчас на бушующее море, — открывайся!

По подземелью пронёсся раскат грома. Разросшийся от наполняющих его жертв исток взорвался и во все стороны от него рванулись тонкие аспидные молнии. И там, где пролёг их извилистый путь, как стекло треснуло, казалось, само пространство.

Ещё одни громовой раскат, и ветвистая сеть молний вновь рассекла всё вокруг. Тонкие трещины зазмеились рядом с каменной площадки. Несколько из них лишь чудом не задели герцога.

Но исток не исчез. Уменьшившись, он по-прежнему колыхался, над головой Виктора в ожидании новых подношений.

— Больше, ещё, ещё! Быстрее! — завопила Марта, и, подчиняясь её крику, бестелесные носильщики ускорили свой подъём. Из глубины показались те пыточные устройства, которые рухнули вниз. Их тащили такие же бестелесные твари.

Исток набух быстрее прежнего и третий раскат грома потряс подземелье. Тонкая ветвистая молния на мгновение окутала всё вокруг. Несколько станков с жертвами, попавшими под её удар, размело в пыль.

— Ещё, ещё! Быстрее! Несите быстрее! — последняя фраза громким эхом пронеслась по всему подземелью, и тени рванулись вверх так, как будто им грозила смертельная опасность.

Чёрная утроба Негатоса втягивала в себя всё больше и больше жертв. Вот уже последние механизмы подняты вверх и тени-носильщики не успевают увернуться от жадной бездны. Десяток жертв тех, кто их тащил, накрывает волна мрака. Громыхнуло ещё сильнее, чем раньше, и вся реальность вокруг покрылась сетью мелких трещин.

— Смотрите, Виктор! — Марта медленно развела руки в стороны, — такого вы больше нигде не увидите!

К рукам колдуньи тянулись тонкие серые нити. Сотни, нет тысячи мглистых, пепельного цвета, паутинок, прицепленные к осколкам разорванного пространства. И такие же, но только чёрные, опускались на неё сверху, опутывая со всех сторон. Словно марионетку в руках неумелого кукловода, Марту трясло, подёргивая из стороны в сторону.

Чёрные нити набухали, исток наверху кривило, корчило и будто бы выворачивало наизнанку.

— Краатха! — выкрикнула колдунья, и Виктор швырнуло вверх. Но холодная рука удержала его, сдавив сильнее.