Эльминстер в ярости (ЛП) - Гринвуд Эд - Страница 34

Эл нашла место, которое показалось ей самым подходящим, затем прыгнула. В конце концов, останется достаточно времени, чтобы наколдовать лёгкость пёрышка, прежде чем она превратится в кровавое пятно на этих поджидающих внизу камнях…

Она на это надеялась.

Эльминстер приземлилась тяжёло, беспомощно соскользнула по мелкой щебёнке и ударилась о булыжник.

Боль была настолько сильной, что она вздрогнула. Похоже, рёбра дроу были не крепче человеческих.

Она застыла на месте, стиснув зубы, чувствуя пронизывающую каждый вздох агонию, пока её руки и ноги не перестали дрожать.

Замёрз, как зимний лёд, принц Утраченного Аталантара?

Несмотря на резкость, насмешки Симрустар были… любящими, да.

Ну конечно, Эл. Я люблю тебя, и теперь ты — всё, что у меня осталось. На то краткое время, что у меня ещё есть.

Эл послала тепло, чтобы обогреть и утешить этот грустный мысленный голос, затем заставила себя отползти от булыжника и проложить путь к заваленной камнями расселине. Прочь с открытого склона, подальше от глаз возвращающегося дракона — и как раз вовремя.

Она потерялась в медленной, осторожной и кажущейся бесконечной работе по нахождению очередной опоры, решению, где можно отпустить камни и упасть, а где — отдохнуть и использовать крошечные искорки серебряного огня, чтобы исцелить сломанные и кровоточащие пальцы или восстановить треснувшие рёбра или ступни — и один раз, после того, как она неожиданно оскользнулась, большую часть костей в своём новом теле.

Ты не слишком хорошо о нём заботишься, поддразнила Симрустар. Это намного облегчило оставшийся спуск, поскольку Эл провела большую его часть, вспоминая полузабытые ругательства и грубые выражения, чтобы бросить их своей ментальной гостье в неком подобии весёлой игры — гаснущее эхо эльфийки, так давно встреченной ею в Корманторе, с притворным ужасом принималось отрицать то, как её называли, объявляя себя возмущённой, обесчещенной и того хуже…

А потом бесконечный спуск почти закончился, и с неба не бросился изрыгающий кислоту или кусающийся и хлестающий жестокими когтями дракон, и Кормир перестал быть  распростёршимся перед нею великим зелёным ковром, превратившись в отдельные устремлённые в небо деревья, сливающиеся в близкий горизонт.

Эл застыла на корточках на последнем выступе над землёй. Она находилась на высоте пяти человеческих ростов от подлеска и мёртвых деревьев, и нижние три из этих пяти представляли собой не грубый горный камень, а выступающий склон рыхлой земли и гравия, смытых с горы частыми бурями и исчерченных бесчисленными канавами, проделанными стекавшей вниз водой. Она видела тени под стоящими рядом с изгибающейся лентой дороги к Орондстарам деревьями. Эти тени падали на усеянный солнечными зайчиками лесной пол восточной границы Хуллака. Скорее всего, этот бескрайний лес станет её спальней на будущую ночь — спала она внутри любой магической защиты, которую могла возвести. Учитывая, что все драконы в той или иной степени способны унюхать или почувствовать магию, от драконьего логова стоит убраться как можно дальше. И лучше заняться этим без дальнейшего промедления, и…

Там. Вон там. Она могла напиться из того ручья, затем ступить под лесные своды, и…

Стойте, а это что?

Прямо из-под выбранных ею деревьев в поле зрения вышел человек, истощённый и промокший от пота. Он сжимал кинжал, по руке сочилась кровь, капая с костяшек и кончиков пальцев. Он едва держался на ногах, продолжая шагать лишь усилием воли. Одежда охотника, лёгкая, но прекрасно изготовленная кожа, практически униформа…

На среднем пальце обеих рук по кольцу! Боевой маг!

Эл обернулась кругом, опустилась с уступа, повисла на кончиках пальцев — и отпустила руки, разворачиваясь в воздухе.

Она приземлилась на склон вполоборота, соскользнула, угодила ногой в неподатливый камень и полетела вверх тормашками, чтобы остановиться в грязной канаве, по дороге смяв несколько кустов крапивы. Она подняла взгляд и увидела боевого мага…

Тот испустил последний вздох, из ослабевшей руки выпал кинжал — с трёх сторон его пронзили три клинка.

Храст, слишком поздно! Слишком часто было слишком поздно!

Стиснув кулаки, Эл зашипела от закипающей ярости. Из лесного мрака выбежал четвёртый мужчина. Его меч был занесён, чтобы обрушить жестокий удар на горло уже захлёбывающегося кровью мага Короны, умиравшего стоя на ногах и не падавшего лишь из-за трёх по-прежнему торчащих в теле клинков.

Боги, почему такая судьба слишком часто настигала тех, кто пытался делать добро или сражаться за порядок? Эл выбросила руку и послала в убийц мага молнию. Сорвавшаяся с кончиков пальцев молния не просто затрещала, а взревела от ярости. Длинный, ослепительный разряд пронёсся над канавой, дорогой и второй канавой, ярко вспыхнул во мраке, врезался в нападавших, их мечи и раскололся, принявшись скакать между мужчинами, пока они кричали и бились в конвульсиях, пойманные в его коротких ярких вспышках.

Боевой маг осел. Его голова безвольно качнулась. Молния едва тронула его… он был уже мёртв. Четверо нападавших качались, вопили и пританцовывали, их руки и ноги непроизвольно дёргались, их волосы встали дыбом, а их глаза и рты широко распахнулись от боли. Затем что-то вырвалось из груди боевого мага, разовав кожу его жилета. Что-то яркое, изрыгающее многочисленные разряды. Амулет смерть-молнии!

Уже угасающая молния Эльминстер по сравнению с этим была почти нежной. На короткое время боевой маг превратился во вращающийся волчок, исторгающий во все стороны молнии. Эл была рада, что лежит по грудь в грязи и крапиве, поскольку мужчины среди деревьев —  кроме тех четверых, что она увидела, там было шестеро-семеро или даже больше, прибежавших, чтобы присоединиться к убийству, — подверглись жестокому правосудию.

Когда заряд амулета кончился, окоченевшее тело его носителя беззвучно рухнуло на мёртвые листья и опавшие ветви, и на краю леса остались стоять только трое. Все серьёзно пострадали, покачивались и стонали. Остальные неподвижно распростёрлись на земле.

Эл поднялась на ноги, перебралась через канаву, дорогу и канаву на другой стороне дороги, и оказавшись под деревьями бросилась в сторону резкого, похожего на подгоревшую свинину запаха жареной человечины, которую, как Эл знала, она обнаружит.

— Кто ты такой? - требовательно поинтересовалась она у первого найденного живого мужчины.

Он повернул к ней искажённое от боли лицо, зарычал от бессловесной боли и злости и попытался рубануть её коротким мечом, который Эл до сих пор не заметила. Его неловкий удар прошёл мимо и заставил мужчину рухнуть ничком. Она бросилась дальше.

— Кто ты такой? - спросила она у следующего. Тот бросил на неё безумный взгляд: половина его лица сползла, как будто оплавившись, и его зрачки были разной величины.

— Кому ты подчиняешься? - рявкнула она.

— Б-б-броудшильду, - выдохнул он и упал. Итак, это были знаменитые Звери Броудшильда, разбойники, которые…

С неба упала тень.

Эл бросилась к ближайшему большому дереву. В воздухе прямо у её подбородка свиснула стрела, а вторая провизжала сразу за спиной. Затем она оказалась под деревом, обогнула его и прижалась к стволу, пытаясь не шевелиться.

Она видела, что в к ней бегут новые разбойники, продираясь через лес с луками в руках и убийством в жестоких глазах.

До передней пары оставалось не больше дюжины шагов. Луков у них не было, зато были длинные ножи, и разбойники должны были достичь её примерно за один вздох. Трещал густой подлесок, который они ломали, приближаясь к ней, поднимая ножи — и внезапно что-то крупное, чешуйчатое и чёрное нырнуло и с ослепительной скоростью схватило их.

Оно оставило за собой залитую солнечным светом прогалину, которого раньше здесь не было — несколько деревьев надломились и рухнули, а листья других посыпались вниз следом за большим чёрным драконом, так тесно прижимающимся к горному склону, что его большие крылья, похожие на крылья летучей мыши, трепетали от прикосновения проносящихся под ними камней. По мере того, как он набирал высоту, с него сыпались новые ветки и листья. Упало ещё и что-то тёмное и влажное. Что-то, похожее на человеческую ногу.