Эльминстер в ярости (ЛП) - Гринвуд Эд - Страница 5

Что искало это чудовище? Или червь бывал здесь раньше и знал, куда направляется?

Эл попытался печально покачать головой, хотя головы у него не было. Прожил намного больше тысячи лет и по-прежнему так мало знаю о Фаэруне. Всё своё время я проводил в битвах, в тревоге или в интригах, чтобы ещё несколько человек могли выжить вместо того, чтобы погибнуть… и терпел неудачу, слишком часто терпел неудачу…

Проход делал резкий поворот, и он неожиданно услышал крики. Певучие, мелодичные голоса — дроу.

К тому времени, как Эл добрался туда, откуда смог их увидеть, все тёмные эльфы были мертвы, раздавлены. На камнях остались кровавые пятна, копья и арбалеты были сломаны и разбросаны вокруг.

Глараг прорвался прямо через сторожевой пост в расположенную за ним большую пещеру. Чудовище направлялось прямо к тёмному выступу камня, торчавшему на открытом пространстве, как нос некого исполинского корабля богов, погребённого здесь — каменная стена, усеянная многочисленными балконами и башенками, в сотнях окон которой виднелось мерцание червячных ламп и грибов.

Цитадель дроу, арраугры которой — более быстрый и элегантный эквивалент орудия, которое большинство людей называли баллистой — обрушили дождь копий на надвигающегося гларага.

Эл инстинктивно уклонился от одного свистнувшего копья, хотя полосе пыли на самом деле не требовалось ни от чего уклоняться, и посмотрел на несущегося червя, чтобы проследить за его реакцией.

Копьё за копьём попадали в цель — шкура чудовища в конце концов оказалась не такой уж и прочной — но глараг, похоже, даже не замечал этого.

Барраж прекратился, когда у защитников-дроу закончились заряженные и готовые к ведению стрельбы арраугры. Эл видел, как на балконах мечутся стройные тёмные тела, пытаясь перезарядить, но глараг не стал ждать. Он протаранил самый центр торопливо выстроенной стены воинов перед ближайшими воротами цитадели и не стал останавливаться.

Он ворвался внутрь крепости, где сразу же застрял в узких проходах и крошечных комнатах, хоть стены и были очень гладкими. Тёмноэльфийская архитектура могла предпочитать плавные изгибы и гладкую поверхность, но тесные помещения оставались тесными…

Глараг толкнул себя в очень узкий проход, вытянувшись, как лента, затем резко напрягся. Камень вокруг него застонал и в бесчисленных местах раскололся, рухнув дождём обломков, из которых глараг освободился с помощью пары взмахов своего хвоста, после чего пополз вперёд.

Раздался треск, грохот, затем шум повторился. Великая цитадель, которой пробурили сердце, начала рушиться.

Глараг выпотрошил большую часть сердцевины крепости быстрее, чем Эльминстер смог бы выхватить волшебный жезл, и теперь червь ударял головой в открывшиеся комнаты, кусая и всасывая. Дроу напрасно сражались с преследующими их щупальцами, торчащими с боков чудовища — и все погибли.

Тогда глараг затих неподвижно.

Затем, когда эхо устроенного им разрушения наконец стихло и воцарилась неподвижность, существо внезапно взметнулось в едином великом взмахе. За этой могучей конвульсией последовал ментальный натиск, ударивший Эльминстера приливной волной, грохочущая безмолвная тьма, которая разбила его мысли и почти смела его прочь, утащив его ближе к гларагу, чем он собирался когда-либо оказаться.

Когда это случилось, Эльминстер следил, как какие-то маги-дроу торопливо вытаскивают зачарованные скипетры, чтобы разделаться с противником, и очень хорошо разглядел эффекты ментальной атаки гларага. В одно мгновение тёмные эльфы воплощали собой бешеную ловкость, отпирая запоры и доставая завёрнутые жезлы — а в следующее они безвольными кусками мяса рухнули наземь, как марионетки с обрезанными ниточками, лишившиеся воли и мозгов. Один даже ухитрился нанизать себя на собственный скипетр.

Каким-то образом — он так никогда и не узнал, как это вышло — Эльминстер вырвался из хватки гларага, хватки тёмного и голодного разума, который хотел поглотить его сознание, и смог хорошо разглядеть лицо одного из павших магов дроу. Пустые глаза, из открытого рта течёт слюна, обвисшее тело. Безвольное мясо, никаких сомнений.

Глараг позади снова взметнулся, и ментальную тягу будто ножом отрезало. Затем великий червь развернулся. Взмах его хвоста обрушил ещё несколько комнат и освободил достаточно места, чтобы чудовище могло развернуться и покинуть крепость.

Оно скользнуло обратно в пещеру уже не так быстро, как атаковало цитадель, и замерло. Казалось, оно обнюхивает доступные пути, прежде чем выбрать один из них — снова направившись к источнику дуновения. Червь отправился дальше в Подземье. Энергичное подёргивание его хвоста, когда он покидал пещеру, казалось почти… удовлетворённым.

Эльминстер наблюдал за его уходом. Он уже решил остаться в цитадели. Среди стольких безмозглых тел дроу он мог выбрать подходящее тело для себя. Тёмные эльфы были сама гибкость, и… Мистра!

Что это, именем Девяти Пылающих Адов, такое?

Он много лет не испытывал этого неожиданного зуда, и даже не надеялся почувствовать его снова. Холодная прохлада, почти чувственный прилив внутри, который заставил его непроизвольно замурлыкать вслух, мягкое рычание, что разбросало короткие серебряные вспышки у него прямо под носом.

Серебряный огонь.

Божественный огонь Мистры тёк в него из какого-то источника поблизости, где-то в разрушенной цитадели!

Взволнованный, Эльминстер забыл о глараге и обратил своё внимание на окружающие руины. Великая цитадель была расколота, её центр разрушен. Позади зиял заполненный обломками провал. Каменный выступ превратился в две расколотые, отдельные стены из камня, между которыми были лишь обломки и несколько шатких стен и колонн, которые долго не простоят и вскоре присоединятся к грудам камня.

Он чувствовал себя взбодрившимся, как никогда сильным. С этим новым огнём внутри иначе и быть не могло — но он должен был узнать, кто умирал поблизости, какой Избранный Мистры покидал этот мир и отдавал свой божественный огонь, сочившийся в окружавшие Королевства. Он должен был узнать!

И кто осмелился убить Избранного Мистры?

Сияя серебряным огнём, обезумев от возбуждения, которое всегда рождала в нём такая энергия, и жаждая большего, быстрый поток мерцающей пыли, который был Эльминстером, скользнул в руины.

Кто или что ожидавшее там могло убить хранителей божественного огня, принадлежавшего владычице всей магии?

В поисках серебряного пламени Эл нырнул в разрушенные комнаты, через покосившиеся арки и рухнувшие потолки.

После первого прилива поток серебряного огня быстро утих, уменьшился до тонкой струйки. Это означало, что нужно спешить…

Повсюду лежали полузасыпанные обломками искалеченные тела дроу, из-под многочисленных каменных насыпей текли влажные полосы крови.

Менее кровавыми, но более жуткими были последние жертвы гларага, физически не пострадавшие, зато лишившиеся рассудка тёмные эльфы, распростёртые на камнях.

Эл скользнул мимо них, метаясь туда-сюда, следуя угасающему следу божественного пламени Мистры, углубляясь в остатки цитадели… в уцелевшие комнаты сбоку от разрушенного участка.

Он знал, что найдёт смерть, последние мгновения того, кто вполне мог оказаться дорогим ему человеком. Неужели на то была воля Мистры? А огонь был её подарком ему?

Такие мысли успокаивали, да, но…

Что, если это ловушка? Что, если он торопится на встречу своей гибели? Привлечённый тем, кто жаждет убить Избранного, или тем, кто просто готов прикончить любого незваного гостя?

Эльминстера это не беспокоило. Он должен был знать, кто истекает серебряным пламенем, должен был испить больше этого огня, если сможет… должен был…

Эл оказался в последней комнате, где на полу вокруг стола лежало множество распростёршихся дроу — паучьих жриц и магов. На столе цепи удерживали распластанное тело, которое было так сильно изрублено, что не поддавалось опознанию. Жертва была Избранной и эльфийкой. Это всё, что он сумел определить.