Трени-ян (с иллюстрациями) (СИ) - Кощиенко Андрей Геннадьевич - Страница 77

— Да, господин заместитель, — кланяется ЁнЭ, видя, что начальник замолчал и ждёт её реакции, — я всё сделаю.

— Хорошо. Встретишься в школе с господином ДонХё. Передашь ему один экземпляр расписания ЮнМи…

— Да, господин…

— В ответ, он передаст тебе её табель. Он знает. Господин президент СанХён хочет знать, как она учится не с чьих-то слов, а по её табелю успеваемости.

— Да, господин…

— После того, как ЮнМи прочтёт сценарий, она должна будет запомнить свои реплики. К съёмкам она должна всё запомнить, ЁнЭ!

— А… а..?

— Что — а?

— Так ведь времени почти не осталось, сонсен-ним! Когда же она их выучит?

— Это твои проблемы как стафф-менеджера. Твой артист должен быть всегда подготовлен к выступлению. Не давай ей спать, договаривайся со школой, чтобы её отпустили ещё с каких-нибудь занятий, делай что хочешь, но это должно быть выполнено! Ты меня поняла?

— Да, господин КиХо, — печально произносит стажёрка, смотря на толстую стопку сценария и понимая, что это будет её провал, — поняла…

— А раз поняла — действуй!

Время действия: вторник, позже

Место действия: метро

В одном из вагонов несущегося под землёю состава, одною рукою схватившись за поручень, чтобы не упасть, а другою рукой держа перед собою раскрытую папку, первый раз в своей жизни читает сценарий любопытная ЁнЭ.

— Ну, ничего себе! — вслух произносит она, подняв голову от текста, — Так вот кто, оказывается, написал эту песню! Теперь понятно, почему СыХон так себя вёл. Он знал об этом! Надеется, что моя трени напишет ему песню? Хитрый какой!

Время действия: вторник, ещё позже

Место действия: школа Кирин. Выйдя от господина ДонХё, по коридору, движется ЁнЭ, в одной руке держа сумку со сценарием, а в другой — только что полученный табель ЮнМи, который она внимательно разглядывает.

— Ну, ничего себе, — бормочет себе под нос ЁнЭ, при этом удивлённо качая головой, — английский, японский, китайский, музыка, история, математика… Одни высшие балы! Ей определённо есть чем гордиться! Но что же у неё такое с корейским языком и литературой? Она что, их совсем не знает? Пфф… Ну и дела! Хореография… Откуда у неё такой минус? Она что — безногая? … Вокал, вообще прочерк… Какой же из неё айдол, если она ни петь, ни танцевать не умеет? Вот оно что… Агентство дало мне бесперспективную… А я-то ещё, дура, радовалась, как у меня удачно всё сложилось… Божечки мои! А с дисциплиной-то у неё что такое?! МИНУС 573 балла!! Аджжжж… Что нужно было сделать, чтобы столько получить?! Ну, всё! Теперь меня точно с работы выгонят, из-за неё!

…

ЁнЭ, идя по коридору в печальных думах, подходит к последней двери справа, там, где ей сказали, должна быть сейчас ЮнМи. Подходит и видит, что табличка, вверху на двери, на которой должен быть написан номер класса, закрыта листком бумаги, вставленным между нею и дверью. «Пак ЮнМи» — крупными буквами написано на нём. ЁнЭ несколько секунд растеряно хлопает ресницами, пытаясь понять, что это может значить. Потом она делает шаг вперёд, подходя вплотную к двери, и приподнимает рукою листок за край, желая прочесть то, что написано под ним на табличке. «Класс отстающих» — гласит краткая, прочитанная ею, надпись.

— Божечки мои… — шепчет ЁнЭ, выпуская из пальцев листок.

Взявшись рукою за ручку двери, она тихонько поворачивает её и, немного приоткрыв, осторожно заглядывает в класс, тут же натыкаясь глазами на внимательный взгляд ЮнМи.

— Здравствуйте, сонбе, — кивнув, приветствует она своего стафф-менеджера, — Рада вас видеть, но позвольте спросить, что привело вас в эту обитель скорби?

…

Сижу, читаю принесённый ЁнЭ сценарий. Моя «мелкая начальница», нахохлившись, сидит на стульчике, вытащенным мною для неё из кучи старой мебели и с мрачным видом оглядывается по сторонам, явно чувствуя себя некомфортно.

— Разве тебе не неприятно находится среди мусора? — подаёт она голос, — Ты же девушка!

— Весь мусор, который дурно пах, я выкинула, — отвечаю я, переворачивая страницу, — остался один не вонючий декор. Наличие мусора — это условие договора пользования этим помещением, сонбе.

Наклонив голову к плечу, сонбе обдумывает мой ответ.

— Но, ты же тут одна? — подумав, спрашивает она.

— Ну и что? — отвечаю я, переворачивая следующий лист, — Маньяков в школе не водится. Если вы про то, что мне страшно, то мне — не страшно.

— Разве тебе не дискомфортно, в одиночестве?

— Абсолютно, — отрицательно мотаю я головой, не отрываясь от чтения.

— Да?… Странно…

— Скажи, — помолчав, вновь спрашивает ЁнЭ, — я видела твой табель. Дисциплина у тебя просто ужасная. Что ты сделала такого, чтобы оказаться здесь?

— Разошлась с администрацией в трактовке пунктов правил поведения школы, — глубокомысленно отвечаю я.

— Каких именно? — вновь после паузы, интересуется ЁнЭ.

— Они утверждали, что я не имела права продавать выигранную в карты одежду проигравших. Хотя в школьных правилах запрета на это нет.

Подняв голову от чтения, с интересом смотрю на реакцию ЁнЭ на мои слова. Та сидит, открыв рот, и смотрит на меня во все глаза.

— Я им это легко доказала, — говорю я, — но администрация не смогла признать свою неправоту и отправила меня в «карцер». Сюда.

— Ты играла в карты на раздевание? В Кирин?!

— Правилами школы это не запрещено, — отвечаю я, — а мне было нужно. Я как-то совершенно несправедливо попадала в рабство к парням, нужно было из этого выбираться.

— Так ты ещё с парнями играла на раздевание?!

— Ну да, — говорю я, — а что такого? Трусы остались на них, так что всё, было прилично…

— Прилично?!

— Сонбе, — говорю я, — судя по вашим эмоциям, у меня создаётся впечатление, что вы на стороне ангажированной администрации, которая не в состоянии внятно написать правила поведения для своих учащихся. Разве вы не должны быть на моей стороне? Вы ведь мой стафф-менеджер?

— На твоей?! Стороне?! — подпрыгивает на стуле ЁнЭ, — Да меня вот-вот выгонят из агентства с такой трейни как у меня! Я только обрадовалась, что нашла работу, а у тебя успеваемость — минус 573 балла!

— Что, правда, что ли? — удивляюсь я, — Хм… действительно, многовато… Госпожа ЁнЭ, а почему вы думаете, что вас из-за меня уволят?

— Потому, что у тебя плохие результаты в школе! И ты не умеешь ни петь, ни танцевать! Какой из тебя айдол?!

— Ну, с танцами, у меня действительно, не очень, — кивнув, признаю я указанный мне недостаток, — но, я учусь. Чему-нибудь да научусь. Петь я буду хорошо, но позже. Когда закончится мутация голоса. А школьные оценки… У меня почему-то есть подозрение, что никакого отношения к моему будущему они не имеют. Так что, сонбе, не печальтесь. Не всё так плохо, как кажется. Господин СанХён опытный организатор и умеет считать деньги. Подумайте, стал бы он их тратить, нанимая персонального менеджера для человека, на которого у него нет планов?

ЁнЭ «сурово» задумывается.

— Госпожа, — говорю я, обращаясь к ней, — не нужно так сильно думать. У вас от этого мрачное выражение лица. Когда вы улыбаетесь, вы гораздо красивее. Вообще, вы — красивая девушка. Мне нравится, что у меня такой менеджер.

— Ты ещё школьница и не понимаешь! — разворачиваясь на стуле ко мне, пылко возражает она, — Это моё первое место работы! Меня взяли с испытательным сроком! И я уже один раз ошиблась! Президент СанХён сказал, что ещё одна моя неудача, и он меня выгонит! А тут ты! В карцере! Что будет, если президент узнает об этом?

— А что будет? — удивляюсь я, — Президент СанХён не так давно сидел примерно там, где вы сейчас сидите и вроде бы даже на том же стуле… Он знает, как у меня тут идут дела. Директор школы — господин СокГю его друг и я тут полностью у него под колпаком. Так что, что-то вы не то себе нафантазировали, госпожа менеджер.

— Так президент всё знает?! — неподдельно изумляется ЁнЭ, — И он от тебя не отказался?