Танец для двоих - Романовская Ольга - Страница 33

Тарью поджидали двое. Норман безошибочно определил, где они стояли — вот под тем дубом. Снег характерно притоптан, от сапог пахнет смальцем. Портала не открывали — значит, в курсе защиты. Пользоваться телепортами без пропуска ректора могли только преподаватели, остальных бы невидимый купол болезненно отправил обратно, просигнализировав о нарушении.

Значит, ушли на своих двоих. Нужно расспросить привратника. Увы, еще не стемнело, ворота открыты, а Устав не возбранял адептам выходить после полудня. Правда, на месте похитителей Норман потащил бы жертву вглубь парка и попытался выйти через калитку у кладбища. На ночь ее запирали, но при свете солнца некроманты беспрепятственно шастали на учебный полигон. Словом, идеально, брыкающаяся в мешке Тарья сошла бы за умертвие или иной полуживой материал из лаборатории, благо адепты вечно умудрялись учудить, никто бы и слова не спросил.

Однако гадать не стоит, след выведет к преступникам.

Предположения лорда Шалла оправдались: неизвестные попытались скрыться, вызвав минимум подозрений. Норман в зверином обличии передвигался быстро, поэтому сумел настичь их чуть поодаль от кладбища. Парочка с мешком на плече направлялась к окраине Ротона.

Двое мужчин. Полукровки — они самые крепкие. При оружии, которое спрятано под синей формой Академии колдовских сил.

Норман заскрежетал зубами.

Предусмотрительные! Ткань, шитье — все точно. Арон Ронш запомнил детали и не поскупился на оплату. Проректор не сомневался, двоих из местной гильдии убийц нанял оскорбленный темный оборотень. Расчет прост — обвинить в еще одном преступлении лорда Шалла. Да, административном, но вкупе с остальным оно приведет к отставке, а то и судебному разбирательству.

Норман старался двигаться неслышно. Припадая к земле, держась ближе к стенам академии, оборотень следовал за похитителями. Он не собирался принимать человеческий облик, пусть думают на неизвестного зверя. Да и вряд ли наемники владеют магией, а против быстроты кинжала полезнее ловкость оборотня.

Пугала Тарья. Отчего она не дергается? Усыпили эфиром?

Вряд ли долговязый наемник ожидал, что ему на спину прыгнет черный зверь. И уж точно его товарищ не собирался пропахать носом борозду в сугробе. Он даже не успел вытащить дагу: рассчитывал на человека.

Черный волк со взъерошенной на загривке шерстью произвел неизгладимое впечатление на преступников. Оскаленные клыки не оставляли сомнений относительно серьезности его намерений. И наемники дрогнули, извергая проклятия, они предпочли постыдно сбежать. Видимо, Арон Ронш заплатил недостаточно, чтобы рисковать жизнью.

Убедившись, что они не вернутся, Норман приблизился к Тарье, принюхался: жива. Он рванул зубами холстину и освободил пленницу. Та выпала безвольной куклой, лишь укрепив в предположении насчет эфира. Лорд Шалл ткнулся носом в ее лицо, проверяя реакцию — никакой. Тяжко вздохнув, проректор ухватил временную жену за шиворот и поволок к академии. Перекидываться он не хотел: все же днем следовало соблюдать приличия, а не щеголять нагишом перед горожанами и адептами, иначе министр справедливо обвинит в совращении малолетних.

Норман догадывался, какое неизгладимое впечатление произвел на учеников. Еще бы, со стороны казалось, будто он волочит бездыханное тело. Стайки адептов дружно растекались, освобождая проход. Шепотки раздражали. По мнению некоторых, он убил Тарью! Большей дурости представить сложно! Наконец проректор втащил обмякшее тело фиктивной супруги в преподавательскую и нетерпеливо рыкнул на изумленных свидетелей. Дамы, а именно они оккупировали помещение, оказались непонятливыми, пришлось добавить словесный приказ. Глотка зверя коверкала слова, в силу строения, не могла воспроизвести многие звуки, но лорд Шалл добился нужного эффекта, преподавательницы поспешно ретировались за дверь.

Норман спешно вернул человеческий облик и потянулся за одеждой. Ее, как и просил, не тронули. Тарья до сих пор не пришла в сознание, а вуайеризм давно не юных дам не волновал, хотят, пусть подсматривают в щелку, все равно публично обсуждать не позволит.

Затянув ремень брюк, лорд Шалл склонился над Тарьей и похлопал ее по щекам. Вновь никакой реакции. Всерьез забеспокоившись, проректор окликнул ее и, нахмурившись, собрался уже отнести в лазарет, когда в сознании щелкнуло.

Он не знал, отчего решил проверить ауру оборотницы. Может, сыграла роль ее специализация? Так или иначе, Норман отправился за специальной пирамидкой. На вид — ничего особенного, обычный восьмигранник из дешевого кристалла, зато море возможностей.

Увы, лорду Шаллу в который раз пришлось убедиться в постоянстве темных. Стоило положить пирамидку на пол и активировать заклинанием, как от нее по комнате разбежались лучи, поделив преподавательскую на сектора. Обычно такими артефактами пользовалась Особая служба, в чьи обязанности входил контроль над наделенными магией существами и пресечение преступлений в данной сфере, но в Академии колдовских сил, как во всяком порядочном высшем учебном заведении, имелись подобные вещицы. И вот проректор, хмурясь, смотрел на потемневший сектор — тот, где полулежала Тарья.

— Только не еще один ритуал! — вполголоса взвыл лорд Шалл и пригляделся к ауре молодой женщины.

К счастью, жива, зато стало понятно, отчего наемникам удалось так быстро сломить сопротивление жертвы. Оставалось только гадать, когда Тарью прокляли. Норман полагал, Арон Ронш озаботился заранее, отсрочил действие и замаскировал чары.

Занятное проклятие! Называется «Кукла». Вроде, четвертый уровень, вред проклявшему минимален, не требует особых усилий, но, если ошибешься, не сработает. Человек или иное существо на заданное время, в зависимости от вложенной энергии, становился беспомощным. Отмирали органы чувств, наступало подобие летаргического сна с той лишь разницей, что автор проклятия мог отдавать жертве короткие четкие команды. Например, Арон мог бы заставить Тарью идти, сидеть и тому подобное.

Предельное действие — сутки, но обычно проклятие распадалось за час: все-таки четвертый уровень. Тем не менее, лорд Шалл предпочел не рисковать и отдал Тарью на растерзание эльфам. Их в академии много, и целители, и защитники, даже парочка проклятийников. Последние успокоили: Арон Ронш не видоизменил заклинание.

Оборотница пришла в себя через полтора часа и изъявила желание переговорить с Норманом. Удивившись, тот тем не менее пришел в лазарет.

Тарья лежала в отдельной палате и, когда вошел проректор, ругалась с дежурной целительницей. По мнению молодой женщины, она «не труп, чтобы валяться в постели».

— Рад, что вам полегчало, — эльфийка выскользнула за дверь, стоило только глянуть. — Однако полежать придется. Откаты — вещь опасная.

— Я не колдовала, — насупилась оборотница.

Норман закатил глаза и менторским тоном напомнил:

— Не далее, как вчера, вы прокляли врага. Думаю, не мне говорить об ослабленности организма…

— Я ведь не убила его! — фыркнула Тарья и мрачно добавила: — О чем безмерно жалею.

Лорд Шалл предпочел не заострять внимание на отношениях с Ароном Роншем и перешел сразу к делу. Отогнув край одеяла, он присел рядом с оборотницей и абсолютно серьезно посоветовал:

— Вам нужно бежать, затаиться на некоторое время.

Тарья застонала и откинулась на подушки.

— Я устала! — страдальчески протянула она. — Вечный бег, вечная жертва! Может, вы, — гневный быстрый взгляд, — соизволите пошевелиться? Весь фарс с кольцами затеян ради моего спокойствия, и где оно? Вы умываете руки.

— Вовсе нет! — проректор с трудом сдержал раздражение. Так и подмывало рассказать, кто нашел ее и отбил у наемников. — Вы поедете не абы куда, а к моим знакомым.

— Еще скажите — к родственникам, — съязвила оборотница.

Она села, обхватив руками колени. Одеяло туго обтянуло ноги, оставив открытой тоненькую сорочку. Под ней часто вздымалась грудь. Норман мысленно усмехнулся. Сейчас он видел больше, чем в первую брачную ночь.