Танец для двоих - Романовская Ольга - Страница 38

Подрагивающая тончайшая зеленая вуаль накрыла баночку с кремом для бритья и обрела форму браслета, чтобы с бесшумным хлопком взорваться мелкими искорками.

Норман зажал рот ладонью, сдерживая нервный смех. Последнее место, куда он бы заглянул!

Выходит, браслет не принял нового владельца или банально не подстраивался под мужскую руку. Ну да, лорд Шалл не мог вспомнить ни одного Хранителя, только женщины, а хрупкая ручка Тарьи и лапище Арона не сопоставимы по размерам.

Проректор аккуратно вскрыл баночку, засунул в нее пальцы и нащупал браслет. Склизкий, обляпанный пахнущим лавандой кремом, он не давался в руки, но Норман таки вытащил его и, протерев, убедился: браслет подлинный.

Артефакт перекочевал в кошелек — тот, который лорд Шалл надежно спрятал. Ушлые пальчики девчонок не добрались до него, хотя они постарались. Только, видно, ни один клиент «ночных бабочек» не делал подобного потайного кармана.

«Жена бы непременно отыскала, — мысленно усмехнулся Норман. Под супругой он понимал абстрактную женщину, а не Тарью. — Жены вообще умнее и сообразительнее любовниц, деньги бы и в игольном ушке откопали».

Итак, браслет найден, предстояло прежним образом вернуться в свой номер.

Лорд Шалл скрупулезно перемешал содержимое баночки, стер подтеки и плотно закрыл крышку. Жестянка встала ровно туда, откуда он ее забрал. Теперь нужно тщательно протереть полотенцем Арона — так проректор надеялся перебить собственный запах. Пусть он надел перчатки, но лучше перестраховаться.

Норман задумался. Нет, вроде, он больше ни к чему не прикасался, можно уходить.

И тут лорд Шалл напрягся, уловив движение. Дверь не открывалась, он готов поручиться, значит, в номер открыли портал. Как только проректор не заметил всполоха! Видимо, возился с кремом. Норман мысленно заскрежетал зубами. Он угодил в ловушку. Глупо надеяться, что Арон Ронш не заглянет в ванную, еще глупее полагаться на силу «отведи глаза». Оборотень уловит запах, ему не нужно видеть, чтобы вычислить врага в двух шагах от себя. Оставалось уйти порталом или первым завязать бой. За него все решил владелец номера, оказавшийся вовсе не Ароном Роншем.

Яркий свет ослепил, но Норман успел среагировать, уклонился от удара.

— Кто ты? — хрипло спросил брюнет, чьим заплетенным в косу волосам позавидовали бы многие девушки.

Родственное сходство прослеживалось, но, определенно, не близкое — иная, более тяжелая, линия подбородка, раскосые глаза. У Арона Ронша черты чуть правильнее — на то и «белая кость», лорд. Или же все же сын? Сойдет ли за Сельфа? Проектор не отказался бы проучить любителя волочиться за женщинами против их воли.

Норман промолчал. Каким наивным нужно быть, чтобы надеяться получить ответ! Его лучше обрушить на голову ненужного свидетеля.

Темный оборотень тоже оказался ловким и в прыжке, сделав сальто, попытался достать проректора ножом — грубо, но эффективно. Только некроманта кормит реакция. Вывернув сопернику запястье, лорд Шалл повалил оборотня на пол и откинул ногой нож в дальний угол. Темный не собирался так просто сдаваться и едва не проклял. Черное облачко развеял удар кулаком в челюсть.

Ситуация складывалась патовая. Оборотень запомнил вора, значит, этой же ночью надлежало ждать гостей.

Лучший свидетель — мертвый свидетель, только, несмотря на специализацию, Норман не замечал за собой жажды крови. Зато в противнике ее оказалось в избытке. Лорд Шалл недооценил его, за что и поплатился.

Голова болела; перед глазами расплывались радужные круги. Темный знатно приложил соперника о бортик ванной. Победоносно скалясь, он наступил поверженному врагу на грудь и достал амулет связи. Норман понимал, с кем собирался связаться оборотень, и дернулся.

Крепкая ловчая сеть, как же без нее, только в плетении заклинания существуют слабые звенья, нужно только найти. Лорд Шалл сосредоточился, пытаясь уловить разрывы в потоках энергии. Ну же, он ведь сам учил адептов укреплять сеть, так почему возится, не может найти прорехи?

— Доброй ночи, милорд, — темный тем временем связался с Ароном Роншем. — Как вы и предполагали, у нас гости.

Норман проклинал себя. Таки ловушка! Но как, как они узнали о его появлении? Лорд Шалл проверил, в номере нет следящей магии.

Кристалл!

Вот зачем ворох одежды на полу — для маскировки, но не оборотня, а специально ограненного, наполненного магией куска горного хрусталя. Попался, как адепт-первокурсник!

Злость придала сил.

Сеть лопнула, не выдержав мощи воздействия.

Норман выбил из рук брюнета амулет и, не мучаясь угрызениям совести, материализовал магический жезл. Всего одна вспышка, и оборотень с тихим стоном сполз на пол.

«Нежить всегда добивают», — мрачно пробормотал проректор и воспользовался жезлом, как некогда лорд ти Онеш — вогнал в сердце наподобие меча. Темные оборотни к обитателям кладбищ, безусловно, не относились, но лучший результат всегда дает сочетание магии и прямого физического воздействия.

Позаботившись об амулете связи, Норман задумался. Разум подсказывал избавиться от тела. Сказано — сделано.

Отойдя на безопасное расстояние, лорд Шалл наблюдал за тем, как огонь пожирает останки темного. Как некромант, он позаботился и о душе: отрубил привязку к телу. В академии Норман проведет ритуал и дарует нематериальной оболочке врага вечный покой, заодно исключит возможность допроса. В Закрытой империи тоже есть некроманты, Арон Ронш, несомненно, прибегнет к их услугам.

Спустив пепел в трубу, лорд Шалл вымыл руки и ополоснул лицо.

Тяжелый выдался денек! И, кажется, Норман обзавелся кровным врагом. Хотя вдруг пронесет? Могут же у главы клана найтись важные дела, и он отсрочит появление на сцене хотя бы на пару минут.

Тщательно уничтожив следы преступления, прихватив испорченный амулет связи, проректор вернулся в комнату и ногой разрушил пирамиду из одежды. Он полагался на чудо, что кристалл выпадет, найдется до того, как явится Арон. И ведь действительно вывалился, покатился по полу. Норман и сам не знал, как извернулся поймать его, одновременно строя арку портала. Торопился он неслучайно: воздух подозрительно потрескивал, как случается перед открытием телепорта. Оставалось надеяться, со спины никто не признает лорда Шалла под иллюзией, в нелепом костюме, потому как Арон Ронш прекрасно сумел ее разглядеть, даже наградил парочкой неприятных ожогов. Ничего, в лазарете вылечат, главное, ушел, успел захлопнуть портал.

Дико ныл затылок, спину нарывало до костей.

Проректор тяжело вывалился на заснеженную дорожку парка. Определенно, Арон чуть сбил координаты, потому как Норман рассчитывал очутиться не в сугробе.

Лорд Шалл поднялся на колени, затем, чуть пошатываясь, встал. Предательская голова кружилась, и, убедившись, что вокруг ни живой души — мертвые по известным причинам промолчат, — он тихо застонал. Хорошо, адепты не видят! Норман не одно поколение учил терпеть, а тут раскис. Некромант обязан стойко сносить любые удары, и проректор сносил, капал на тело горячим воском, резал кожу, только вот теперь он не проводил ритуал и не стоял перед желторотыми магами смерти.

— Не заслуживаешь ты упокоения! — прошипел Норман.

Кого из двух темных он имел в виду, лорд Шалл не уточнил.

— Похоже, там серьезнее, чем я думал, — мрачно пробормотал пострадавший и, сориентировавшись, побрел к лазарету.

Браслет на месте, Норман проверил, не вывалился. Кристалл тоже. Раз так, пострадал не напрасно.

В приемном покое поджидал сюрприз: на полу, обложившись всеми возможными источниками света, устроилась Тарья и сосредоточенно писала углем прямо на половицах. Хмурясь, она то стирала, то меняла отдельные символы, а то и строчки. Приглядевшись, проректор понял: проклятия. Рядом небрежно валялись фолианты из Запретного хранилища.

Брови лорда Шалла сошлись на переносице.

Выносить книги из хранилища категорически не разрешалось. Как только духи-охранники пропустили!

Мало того, Тарья притащила гримуар! Зубастый том рвался с магической привязи, щелкал латунной застежкой, пугая дежурную целительницу. С ногами забравшись на стул, она жалась к стене. Круглые глаза, не мигая, следили за прыжками фолианта. Человек. По виду, третий или четвертый курс. Россыпь веснушек по щекам, курносый нос — и абсолютно белая кожа. Проректор догадывался, не от природы — от страха.