Разбойник с большой дороги. Бесприданницы - Чиркова Вера Андреевна - Страница 48

— Мы представлены? — осведомилась она с холодной, граничащей с презрением гордостью.

— Встретимся утром, тогда об этом и поговорим, — едко усмехнулся разбойник.

— Думаю, — поднявшись с кресла и нарочито аккуратно оправляя складки юбки, словно для себя тихо произнесла Октябрина, — разговаривать я вряд ли захочу.

— А это хорошая мысль, — в тон ей задумчиво согласилась вставшая следом за сестрой Августа и учтиво склонила голову перед королевой: — Спокойной ночи, ваше величество.

— Не просто хорошая, а замечательная, — тихо подтвердила Бетрисса, в свою очередь раскланиваясь с Зантарией: — Сладких вам снов!

— Поддерживаю, — коротко выдохнула Кателла и, присев в полупоклоне, лучезарно улыбнулась королеве: — Надеюсь, мы не очень вас утомили, ваше величество.

— И я, — вынуждена была сказать Тэрлина, старавшаяся не смотреть в сторону саркастически усмехающегося наставника. — Спокойной ночи, ваше величество.

— Никогда не любила разговаривать со всякими разбойниками, — с милым вздохом сообщила княжна Марьено и направилась к двери следом за подругами.

— Стоять, — тихо приказал граф, и в его голосе прорезался рык взбешенного зверя, но никто даже не замедлил шаг.

Ну разве чуть дрогнули обтянутые муслином и шелками девичьи плечи, словно в ожидании хлесткого удара.

— Ваша милость, — предупреждающе окликнула советника ее величество, — оставьте их. Девочки устали и перенервничали.

— От чего устали? От прогулок по пляжу? — сердито фыркнул он и тут же, осознав, что выдал себя, примирительно улыбнулся ее величеству: — Больше ведь здесь делать нечего.

В этот момент дверь за кадетками захлопнулась, и королева вмиг про них забыла. Словно подхваченная порывом урагана, сорвалась с диванчика, трясущимися руками вцепилась в плечи графа и зарыдала, прижав лицо к его рубашке:

— Больше никогда… ты слышишь? Никогда не смей так поступать! Или оставляй там меня, или уходи с нами. Я чуть с ума не сошла!

— Эх, ваше величество, — бормотал Дирард, бережно разминая ее вздрагивающие от плача плечи, — сама ведь знаешь, как сейчас не права. Не мог я оставить друзей, после такой выходки они оставили бы меня. И тебя там оставить не мог, мальчишки тут наломали бы дров. Как тебе удалось справиться с Алем, даже не представляю.

— Это они, кадетки, — сквозь слезы улыбнулась королева, — прибежали, окружили… Бетрисса послала воспитанницу за Майзеном и Габердом, и барон сразу взял принцев под опеку.

— И даже не торговался? — удивленно приподнял бровь Дирард, незаметно подводя королеву к креслу и бережно усаживая на подушки. — Чего тебе налить? Может, полбокала вина? Где тут чистая посуда?

— Ничего не нужно, меня Дора весь вечер какими-то отварами поила, кстати, они у нее получаются весьма неплохо. Габерд тоже удивил, хотя в тот момент мне было не до него. Зато теперь припоминаю, он ведь слушался кадеток ничуть не меньше, чем меня, а возможно, и больше. Каждую просьбу выполнял беспрекословно. Мне кажется, зря ты напал на девушек, они вели себя очень достойно, хотя им тоже пришлось нелегко.

— Ничего с ними не случится, — суховато отмахнулся советник, поймал укоризненный взгляд королевы и мягче пообещал: — Завтра со всеми разберусь, сейчас нужно идти помочь капитану встретить обоз. А ты зови служанку и ложись отдыхать, не жди Олифанию. Ей сегодня досталось, уже несколько часов возится с перепуганными дамами.

— Вы на меня сердитесь? — едва войдя в их общую гостиную, резко обернулась Октябрина, меряя подруг испытующим взглядом.

— Нет. — Бетрисса, снявшая обувь еще в проходном зале, куда выходили двери всех покоев женской половины, твердо и серьезно глядела герцогине в глаза. — Меня ты спасла. Я уже примеривалась, чем бы запустить в разбойника, чашкой или вот этой туфелькой. Боюсь, ни того ни другого королева бы мне не простила.

— Да, я заметила, — подхватила Кателла, — как она ему обрадовалась. Мне даже стало неудобно на нее смотреть. А объявить бойкот этому злобному выскочке было самой правильной идеей.

— Боюсь, она дорого нам обойдется, — вздохнула Августа. — Хотя смотреть на разбойника в тот момент было очень приятно. Вы замечали, как меняются у него глаза, когда он по-настоящему рассержен? Становятся желтыми и похожими на волчьи. У нас такой изображен на старинной картине, отец так и не смог ее продать, никто не берется снять и не повредить.

— Если бы граф был из Дройвии, я сказала бы, что у него в родне есть оборотни, — пожала плечами Дора. — Но этого быть не может. Никто из влиятельных герцогов и князей не допустил бы чужака в советники к королеве.

— Ее величество не из тех, кто особенно прислушивается к мнению этих самых влиятельных господ, — заметила Бет, направляясь к двери в свои комнаты, — но в этом случае я с тобой согласна. Хотя контрабандисты и привозят иногда торемских женщин или беженцев из Ардага, но никто не сможет сделать им храмовые документы, подтверждающие знатное происхождение. Завтра я намереваюсь посмотреть в библиотеке списки всех знатных тальзийских домов, а сейчас просто падаю с ног. Спокойной ночи.

Тэрлина, слушавшая их, не проронив ни слова, поплелась в спальню, даже не пытаясь объяснить самой себе, откуда могло взяться вспыхнувшее вдруг в душе сочувствие к зло сжавшему губы разбойнику, когда мимо него одна за другой проходили ее подруги. Ведь они были правы, и ее тоже обидно ударила его грубость. Так почему же лишь ей одной пришла в голову мысль, что и ему сполна досталось там, под жаркими всполохами магического огня, о котором Тэри раньше слышала только от сказочниц?

Утром маркиза Дарве Ульгер проснулась от знакомого противного дребезжащего звона, доносившегося из-под купола муслинового балдахина, и на краткое мгновение девушке даже почудилось, что она снова в горном замке. И вокруг нет ни роскошных садов, ни королевы, ни нападающих на обозы злодеев, только просторное небо да обрамляющие его с севера белоснежные горные пики. Но пронесся пахнущий розами сквознячок, всколыхнул легкую занавесь, и сразу навалились воспоминания, а с ними и ломота в спине и мышцах ног.

— Боюсь, сегодня мне придется ползти по лестницам, как гусенице, — заявила Бетрисса, оглядывая столпившихся в заветной комнате кадеток. — Дора, сними ты эту накидку. Старайтесь одеваться с утра попроще, жаль, нельзя ходить сюда в серых штанах. А насчет разбойника… я тут подумала и поняла — выбора у нас нет. Придется держаться до конца — раз решили молчать, то молчим, пока не попросит прощения. Приказы выполнять будем, за это нам платят, а отвечать не станем. Надеюсь, до него дойдет.

— Или до королевы, — вздохнула осунувшаяся за ночь Октябрина, — и она нам всыплет. Ох, дура я, втянула вас в такую передрягу. И ведь что самое обидное — раньше я его слова стерпела бы, даже внимания не обратила бы. На нас и похлеще прикрикивали — все, кто считал себя выше знатностью или богатством. А теперь вдруг почувствовала себя… даже объяснить не могу. Свободной, что ли, или равной другим.

— Окти, прекращай терзаться, — укоризненно прикрикнула на сестру Августа, — ты правильно сделала. И мы просто не могли тебя не поддержать. Вот за это и ценю нашу дружбу, хотя, как ни странно, благодарить за нее мы должны злобного разбойника. Но прощать ему грубость не обязаны. А королевского наказания нам все равно не избежать — все заметили, как счастливо она ему улыбалась? На советников так не глядят.

— Вы можете обижаться на мои слова, — предупредила Бетрисса, обводя подруг строгим взглядом, лишь на миг дольше задержав его на хмуром лице воспитанницы, — но жестоко осуждать женщину, семь лет живущую без мужа. У нее и так жизнь не сахар. Хотя тут что-то непросто, не верится мне, что она не сумела бы сохранить свои чувства в секрете от всех. Но кем бы он ей ни был, это не наше дело. И давайте поспешим, нехорошие у меня предчувствия.