Судебная петля. Секретная история политических процессов на Западе - Черняк Ефим Борисович - Страница 175

К их числу, несомненно, принадлежал и 36-летний уроженец Нью-Йорка Лафайет Бейкер, внук одного из известных деятелей войны английских колоний в Северной Америке за независимость. К 1861 г. за плечами Бейкера был уже немалый опыт странствий по стране, участия в наведении жесткого буржуазного «порядка» в Сан-Франциско. Бейкер — член городского «комитета бдительности» и на этом посту проявил уже свои способности к сыскной службе. Опытный стрелок, не раз пускавший в ход револьвер, когда ему это казалось выгодным или безопасным, Лафайет Бейкер считал полезным носить и маску пуританского ханжества: избави бог осквернить свои уста «вульгарным» словом или рюмкой спиртного.

В январе 1861 г., когда в воздухе уже пахло порохом, этот крепко сколоченный человек с рыжей окладистой бородой и холодными серыми глазами почувствовал, что настало его время. Покинув Западное побережье, Бейкер явился в Вашингтон на прием к командующему северян генералу Скотту. Бейкера ввели в кабинет к усталому старику, совершенно растерявшемуся в хаосе и неразберихе первых месяцев Гражданской войны. Скотт не знал, кому доверять в условиях, когда множество кадровых офицеров уже дезертировало, а другие ждали только удобного случая, чтобы перебежать на сторону неприятеля.

Бейкер умел войти в доверие. Ловко вставленное в разговор мимолетное упоминание, что отец Бейкера сражался под командованием Скотта в войне против Мексики, растрогало старого генерала и расположило его к, может быть, слишком самоуверенному, но, видимо, неглупому посетителю. Скотт сам упомянул о трудностях, вызванных полным отсутствием информации о противнике. Бейкер тут же вызвался помочь добыть нужные сведения. Он готов отправиться в столицу мятежников Ричмонд и вернуться с нужной информацией. Генерал принял предложение и тут же передал посетителю десять 20-долларовых бумажек на расходы.

Желая продемонстрировать свои способности, Лафайет Бейкер немедля отправился в дорогу. Он не взял с собой ни револьвера, ни федерального (т. е. северного) паспорта, которые могли его выдать. Бейкер решил путешествовать под видом бродячего фотографа (в те годы подобное занятие являлось еще новым делом). Новоиспеченный разведчик запасся огромной фотографической камерой — меньших тогда не было — хотя лишь смутно представлял, как с ней обращаться.

Бейкер действовал в одиночку, и об его экспедиции не был поставлен в известность ни один из командиров северян. Поэтому большие трудности пришлось преодолевать при переходе через линию фронта. Выручала фотокамера: он с готовностью делал снимки и обещал позднее доставить карточки. Шансы получить их у снявшихся были невелики. Однажды, под предлогом съемки военного лагеря, Бейкер кочевал с холма на холм, потом скрылся в находившемся неподалеку лесу и вскоре очутился в расположении южан. Так по крайней мере казалось Бейкеру, пока перед ним не вырос… часовой северян. Разъяренные любители фотографии быстро отослали Бейкера под конвоем как захваченного шпиона южан к генералу Скотту. Пришлось опять начинать сначала. Второй раз Бейкера арестовали, когда он попытался незаметно пристроиться к шедшему на фронт полку. Тогда Бейкер махнул рукой на фотокамеру и, подкупив окрестного фермера, вскоре действительно по укромным тропинкам добрался до линии конфедератов.

Его сразу же арестовали первые двое повстречавшихся ему солдат-южан. Но ярому противнику спиртного удалось подпоить конвоиров и удрать лишь затем, чтобы вскоре быть снова задержанным, на этот раз кавалеристами. Все свое путешествие по южным штатам Бейкер проделал главным образом по этапу, в качестве арестанта, что, однако, совсем не мешало ему заниматься шпионажем. Доставленный под стражей к известному южному генералу Борегару, Бейкер получил от того любезное обещание немедля повесить его, как только будет окончательно установлено, что он шпион «проклятых янки» (так на Юге называли северян). Однако полной уверенности у Борегара не было — вводили в заблуждение фальшивые бумаги на имя Сэма Менсона, калифорнийца, которого Бейкер встречал на Западном побережье. Менсон был сыном судьи из южного штата Теннесси. При Бейкере были обнаружены также сфабрикованные в Вашингтоне различные письма и деловые бумаги.

Впрочем, условия заключения оказались не очень суровыми — некоторое время штаб Борегара просто забывал, за множеством дел, сообщить, в чем подозревали человека, именующего себя Менсоном. Оставшиеся золотые монеты в десять долларов помогли Бейкеру не только получить право гулять по окрестностям в сопровождении конвоира, но и, подпоив своего стража, совершать прогулки в полном одиночестве. Но он избежал искушения бежать и вернулся в тюрьму. А тем временем там уже было получено извещение, что он арестован по подозрению в шпионаже. Один из заключенных, выдавая себя также за арестованного агента северян, попытался войти в доверие к Бейкеру. Конечно, без успеха. Однажды к Бейкеру в тюрьме подошла молодая женщина, раздававшая заключенным книги религиозного содержания. Филантропка шепнула, что она собирается перебраться на территорию Севера к сестре и надеется получить пропуск Борегара, не нужно ли что-либо передать в Вашингтон? Мнимый Менсон вежливо отклонил услуги незнакомки. (Следующая их встреча произошла уже на территории, занятой Севером, когда начальник федеральной секретной службы Бейкер столкнулся со шпионкой Юга Белл Бойд.)

Для расследования его дела Бейкер вскоре был доставлен в Ричмонд, причем по дороге ему удалось высмотреть немало полезного. Неожиданно по прибытии в столицу южан заключенному сообщили, что его желает видеть президент рабовладельческой Конфедерации Джефферсон Девис, руководивший шпионажем и контрразведкой. «Вы посланы сюда в качестве шпиона», — в упор, пытаясь огорошить арестованного, заявил ему Девис. Но Бейкера нелегко было сбить с толку: он ответил потоком жалоб на незаконный арест человека, занимавшегося нормальной деловой деятельностью. Президент южан всем своим видом показывал, что не верит ни одному слову. Бейкер был отправлен в тюрьму, где он с тревогой ожидал нового вызова к Девису. Во время повторного допроса президент задал Бейкеру целый ряд вопросов, касающихся северной армии. Тот попытался ограничиться выдачей каких-то крох маловажной информации, стараясь вместе с тем не сообщать явной лжи. Казалось, что его дела улучшаются. Но Бейкер недаром был настороже. Неожиданно Девис спросил, кого из жителей своего родного города Ноксвилля в Теннесси знает мистер Менсон. Бейкер, обливаясь холодным потом, с трудом выдавил из себя несколько фамилий. Он понимал, что предстоит выдержать очную ставку. Действительно, Девиз позвонил и передал вошедшему на зов клерку какую-то записку. Это был приказ привести кого-либо родом из Ноксвилля. Бейкера могло спасти лишь чудо! Он сидел в кабинете Девиса у самой двери и успел заметить, что в приемной у секретаря люди, вызванные к президенту, записывали свои фамилии на бумажных карточках… Дежурный потом относил эти карточки к Девису.

Клерк, получивший указание президента, вскоре вернулся с каким-то человеком, также записавшим свое имя на карточке. Пока президент был занят другими делами, Бейкер успел бросить косой взгляд на карточку — там стояло имя Брок. Когда же человека ввели в кабинет президента южан, Бейкер решил, что единственный шанс на спасение — взять разговор в свои руки. «А, Брок! — воскликнул он. — Как вы поживаете, дружище?» «Вы знаете этого человека?»— спросил Девис вошедшего, указывая на Бейкера. Ошеломленный Брок пролепетал: «Да… но я не могу вспомнить сейчас его фамилию». Бейкер поспешил на помощь: «Менсон, разве вы не знаете сына судьи Менсона, уехавшего в Калифорнию?» «Сэма Менсона?»— спросил в раздумье Брок. «Конечно!» — «Ну, в таком случае я вас вспомнил».

Девис поверил. Но опасность еще не вполне миновала. На другой день в камеру Бейкера явился Брок. Разведчику северян не нужно было объяснять: житель Ноксвилля пришел убедиться, что он не ошибся, признав «земляка». Бейкер на этот раз предоставил инициативу в разговоре своему собеседнику, ограничиваясь неопределенными замечаниями и умело оперируя немногими известными ему сведениями о Ноксвилле. Бейкер делал вид, что понимает намеки на совершенно не известные ему городские происшествия, и хохотал над столь же непонятными ему ссылками на местную скандальную хронику. Интервью закончилось благополучно, и через несколько дней Бейкер был выпущен на свободу, подписав обязательство не покидать без разрешения Ричмонд. Однако, бродя по улицам южной столицы, он не раз замечал за собой слежку. Южным сыщикам, впрочем, не хватало опыта, им так и не удалось проследить многочисленные прогулки «Менсона», неизменно пополнявшего свои сведения о боевых силах южан.