Оружейник (СИ) - Пекальчук Владимир Мирославович - Страница 50

— Я оставил парочку не надкушенными, а то ты так огорчаешься, если не удается свистнуть у кого-то десерт…

— Ах, какой ты милый, душенька! — обрадовалась она, вернулась к столу и схватила с тарелочки оба пирожных, которые Данила там оставил, предварительно спрятав два других в соседнюю тарелку с крышкой, — знаешь, я даже раскаиваюсь, что в сегодняшней порции противоядия использовала самые омерзительные на вкус компоненты, которые только могла. Ты же не сердишься?

— Да нет, что ты, как бы я мог сердиться на такую хорошую тебя, — печально вздохнул Данила, скопировав речевой оборот Роктис, и не удержался от вопроса: — слушай, а ты сегодня сколько пирожных уже съела?

Роктис проглотила остатки первого и откусила от второго, подсчитывая в уме.

— Ну, утром мне подали четыре, я отправила слугу за добавкой, это будет восемь, потом после тренировки прошла на кухню и съела еще то ли десять, то ли одиннадцать, должно быть, кто-то из младших чинов, живущих при дворце, остался без сладкого… ну, получается то ли двадцать, то ли двадцать одно… А что такое?

— Господи… Ты всегда столько кушаешь?

— Да, а что?

— Знаешь, некоторые девушки в моем мире душу отдали бы, чтобы знать, как кушать по двадцать пирожных в день и не толстеть.

Роктис проглотила еще кусок и пожала плечами:

— Ну как тебе сказать… Если они смогут делать вот так…

Она сбросила с ног туфельки, развернулась спиной к Даниле и метнулась, словно ветер, от него к стене, будто намереваясь убиться о нее, но вместо этого стремительно взбежала вверх до середины, оттолкнулась обеими ногами и, приняв положение головой вниз, успела сделать по потолку два молниеносных шажка, пробежав при этом над головой Данилы. Затем, завершая круговой «оверкиль», в полете снова приняла нормальное положение и мягко приземлилась прямо за спиной изумленного инженера, все еще держа в пальчиках недоеденное пирожное.

Данила с трудом вернул отвисшую челюсть на место. Он в свое время видал аттракцион «мотоцикл в шаре», где каскадер наматывает вертикальные круги, но то же самое, исполненное в квадратной комнате и без мотоцикла, повергло инженера в глубочайшее изумление.

— А ты… быстрая… — пробормотал он.

Роктис отправила в рот остатки лакомства, проглотила и легкомысленно обронила:

— Это — еще не быстро, так, разминка. Быстро — это когда один мерзавец, булькая кровью, завопил, что я поплачусь за воткнутый в его пузо кинжал, а я спросила — за который из шести? Да, ну вот. Кто способен делать такое упражнение каждый день — может есть что угодно и сколько угодно, не опасаясь за фигуру… Ладно, душенька, мне пора. Приятного аппетита, и это… Постарайся не выблевать противоядие после того, как примешь, ладно?

Она упорхнула, что-то насвистывая себе под нос, и оставила Данилу в состоянии такого удивления, что даже возмутиться редкостно мерзким вкусом противоядия сил не хватило.

Произошли и некоторые другие события. Когда ударный отряд отбыл в рейд, что-то очень неуловимо изменилось в отношении к Даниле со стороны других обитателей дворца, и даже на улице карету, в которой он ездил, провожали не только положенным приветствием королю, но также долгими удивленными и любопытными взглядами.

Вскоре выяснилось, в чем дело: из дальнего разведпохода вернулись эльфы-разведчики и привели с собой добрых четыреста узников, которых им удалось собрать по лесам и глухими чащобами вывести с вражеской территории. И вместе с этими людьми пришел и молниеносно распространился слух о неизвестном колдуне, который разрушил магический барьер концлагеря волшебным посохом, сделанным из лома, а теперь сидит где-то и создает для солдат новое оружие. Конечно, при таком размахе производства с задействованием сотен, а то и тысяч представителей многих профессий утечка была неизбежной, но в конечном итоге это пошло только на пользу, подняв боевой дух того разношерстного и разноязычного сброда, из которого королевские офицеры пытались создать боеспособное войско. Ну а не самые умные и знающие жители дворца довольно закономерно сделали верный вывод о том, что могучий чародей — это и есть Данила.

Время шло, разведка донесла, что противник начал готовиться к марш-броску на Вайландрию. Времени оставалось критически мало, и если отряд хромого рыцаря не достигнет хоть какого-то успеха — все закончится быстро и трагично.

Сэр Кэлхар выехал из-за густого кустарника на обочине так, чтобы видеть поверх растительности, в то время как он сам и его конь оставались скрыты от неприятеля. Так и есть, тысяча с лишком серых сволочей. Впереди толпа громадин-орков, затем колонна закованных в латы бойцов — то ли гоблины, то ли карликовые орки, то ли вперемешку, не разобрать издали — затем длинная вереница телег с мешками, в конце — еще одна толпа орков. И чуть сбоку — небольшой отряд кабаньих кавалеристов.

Рыцарь облизнул пересохшие губы. Сейчас-то все и решится. Упорные тренировки, долгий поиск врага и удобного момента, дожди, тревожный сон под открытым небом, когда на теле ни единой сухой нитки — зря все это было или нет? Их — горстка. Врагов — тысяча. Достаточно ли будет мощи оружия, покоящегося в седельных сумках? Если верить мастеру-чужаку — да. Если нет… Уйти уже вряд ли получится, но сэру Кэлхару не привыкать к девизу «победа или смерть», один раз он уже проиграл, и теперь, можно сказать, живет в долг. Кэлхар пережил очень многих достойнейших людей в битве под Сигной, и сейчас должен либо победить ради них, либо присоединиться к павшим в посмертии.

Он проверил, хорошо ли горит промасленный фитиль, закрепленный на внутренней стороне щита, и махнул рукой, подавая команду скрывающемуся за леском отряду: пора. В ответ земля вздрогнула, когда отряд тяжелой кавалерии пришел в движение.

Враг немедленно начал разворачивать в оборонительный порядок головную ватагу орков и те сразу же перекрыли дорогу, но всадники понеслись вскачь по обочине. Сэр Кэлхар рванул из сумки первую гранату, поравнялся с первыми рядами орков, поднес к фитилю запал. По шнуру гранаты заплясал веселый огонек.

Он метнул увесистый кругляш в середину толпы и втянул голову в плечи, насколько это позволяли сделать шлем и наплечники. Треска их нечестивого оружия нет — либо не успели, либо мастер-оружейник был прав. Затем позади раздался грохот — и дикий вой следом. А потом начали рваться гранаты, брошенные другими рыцарями.

Сыр Кэлхар выхватил из сумки вторую гранату, на всем скаку увернулся от выскочившего ему наперерез орка-громилы, еще одного, мелкого и в доспехах, сбил конем — и второй кругляш шлепнулся в грязь в середине вражеской колонны. Получайте, гады! Следующего за Кэлхаром рыцаря сбили вместе с конем броском тяжеленной дубины, но затем начала рваться вторая партия смертоносных гранат.

Вражеская колонна, растянувшаяся по дороге длинной тонкой змеей, оказалась застигнута врасплох. В считанные мгновения серую чуму забросали доброй сотней гранат, и еще до того, как рыцари на скаку сумели произвести третий бросок, вся эта длиннющая толпа бросилась наутек.

Сопротивления не было. Все противодействие противника заключалось в нескольких выпущенных арбалетных болтах, да еще кабанья кавалерия попыталась помочь атакованной колонне, но на них вихрем налетела легкая сотня и рассеяла, многих перебив. Серые гоблины, увидев, что дело плохо, бросали оружие и пытались спастись в лесу, откуда уже летели стрелы эльфов-разведчиков, которые, собственно, и навели ударный отряд на вражескую колонну.

— Они бегут, бегут!! — ликующе завопил кто-кто.

Вот она, разница. Сэр Кэлхар ринулся с копьем на ужасного дракона, даже понимая, что шансов почти нет, в самой безнадежной ситуации он шел на смерть, верный королю, присяге, долгу перед своей родиной. А эта серая мразь разбегается во все стороны, как только дело обернулось не в их пользу. Честь, принципы, боевые товарищи — все это ничто для них. В их мелких душонках нет ничего, кроме животного страха за свои дряблые шкурки.