Оружейник (СИ) - Пекальчук Владимир Мирославович - Страница 52

— Я запомнил, — сказал Йонгас, — завтра сделаю.

— Что дальше? — просил король.

— Трофеи. Во-первых, осмотрим их оружие, поглядим, чем оно нам поможет. Во-вторых, испытаем, что же на самом деле могут их доспехи. Четыре телеги трофеев — это, надо сказать, все же большой успех.

Осмотр привезенного вооружения оказался сопряжен с небольшой неприятностью: все — чехлы ружей, топоры орков, доспехи — было запачкано грязью, и очень многое — еще и кровью, пришлось закатать рукава и основательно замараться. Но результаты осмотра радовали.

Рыцарям Кэлхара удалось собрать около двухсот чехлов с аркебузами и патронами, боеприпасов, правда, не больше десяти на ствол, но их сделать не проблема. Неприятно поразила степень сходства оружия: два любых экземпляра почти одинаковы, несмотря на явные следы кустарного производства, калибры совершенно идентичны. Получается, у врага огромное количество мастеров, изготовляющих оружие по единому образцу. Сам факт наличия такой штуки, как стандарт, говорит очень многое, даже не столько о технологическом уровне врага, сколько о его организованности. Черт.

Даниле пришлось пережить несколько минут тяжелейшей борьбы с самим собой. Двести стволов — что с ними делать? Готовое оружие дает соблазнительную возможность прямо сейчас подготовить две роты стрелков, которые могли бы быть большим подспорьем в следующем бою. Или же использовать сами стволы как таковые, вставляя навитой ствол в форму и заливая его снаружи тонким слоем прочной стали, можно легко получить двести куда более тяжелых, но при этом и более прочных заготовок для производства аркебуз повышенной мощности.

В итоге Разумовский решил, что утро вечера мудренее: выспится и подумает.

Новый день принес новые заботы. Вместе с Кадиасом Данила испытал доспехи врага, оказалось, металл такой же, или почти такой же, как сплав дварфов. А вот работа далеко не так хороша, но прочность брони все равно была на высоте. Проведя тестовые стрельбы на пустыре у окраины города, Данила установил, что гарантированное пробитие гоблинских доспехов из гоблинской же аркебузы — только с пятидесяти шагов, с двухсот стрелять уже бесполезно. Обычный рыцарский доспех гарантированно пробивался со ста шагов, от выстрела с трехсот защищал недостаточно надежно, хотя попасть с такого расстояния в одиночную цель можно было только волею случая. В то же время прототип мушкета с оперенными пулями прошивал гоблинский доспех со ста шагов навылет и пробивал нагрудную пластину второго доспеха в половине случаев. На триста — только по толпе стрелять можно, но если попасть — как минимум нагрудная пластина будет пробита, что равнозначно игре в ящик.

Все это давало определенные надежды. Мушкеты Разумовского смогут поражать противника на расстоянии триста шагов и даже больше, может, и на четыреста. В то же время гоблины опасны только с трехсот. Если армия короля применит щитоносцев, которые будут нести большие, непробиваемые щиты в первом ряду — гоблины вообще окажутся по уши в дерьме. Другой вопрос, что они и сами применят щиты в следующем же сражении, как только поймут, что у арлансийцев тоже появился огнестрел.

Большое искушение — изготовить стреловидные пули по калибру гоблинских аркебуз и спланировать новую атаку с их применением, но риск высок. Стреляться с гоблинами придется на равных — превосходство в бронебойности против превосходства в защите — плюс риск, что гоблины получат хоть одну пулю, а попадание концепции оперенной пули врагу равнозначно поражению. Увы — но применить огнестрел можно будет только в генеральном сражении.

Поразмыслив, Данила решил действовать наверняка. Трофейные аркебузы послужат благому делу, с их помощью можно начинать обучение солдат прямо на следующий день, и когда армия получит первые партии огнестрельного оружия, из него уже будет кому стрелять.

В полдень появились новости, как хорошие, так и плохие.

Данила, пытаясь пойти к королю для согласования мелких деталей, внезапно наткнулся на еще одного гвардейца-полуорка, который не выпустил инженера ни из крыла, ни даже с этажа.

— Приказ короля, — сказал громила и пояснил: — никто не входит и не выходит, кроме тех, на кого действует исключение.

Данила понял, что оказался буквально в заточении. Хреновый признак.

Правда, охранник согласился послать слугу за Роктис. Та вскоре появилась, неожиданно мрачнее тучи, и повела инженера в зал совещаний.

— Что-то не так? — обеспокоенно спросил Разумовский, — а то на тебе прям лица нет…

— Да все в порядке, просто настроение не ахти, — замогильным голосом ответила Роктис.

Данила отлично видел подрагивающие уголки губ, тяжелый взгляд и дергающуюся щеку. Ни фига не в порядке, она просто взбешена — но из последних сил держится. Что же произошло — видимо, и правда лучше не расспрашивать.

Хорошую новость Разумовский увидел сразу: вокруг стола с расстеленными картами, помимо уже знакомых лиц, стояли трое здоровенных орков, таких же, как те двое, что спасли его в том проклятом лесу. Оказалось — наблюдатели, посланные вождем Лагатцом, чтобы быть в курсе событий. Явились они сразу же, как заслышали о новом оружии и первой победе, и теперь с любопытством изучали мастера-оружейника.

Данила сразу же смекнул возможные выгоды от появления столь сильных ребят. Если обычные орки еще сильнее низших — а то, что видел он своими глазами в лесу, именно об этом и свидетельствовало — то в генеральном сражении можно будет применить контр-гренадеров. Разумовский не сомневался, что уже в следующем бою у гоблинов будут гранаты, и бросать их будут именно низшие орки, которые легко закидают порядки людей издали. А вот если с людьми будут эти вот ребята с габаритами, которым позавидует любой шкаф — перевес в дальнобойности гренадеров может стать решающим. Надо бы только проверить, действительно ли орки способны на дальний бросок.

Взгляд Данилы упал на массивную бронзовую перьедержательницу, выполненную в виде кувшинчика. Сгодится. Он вынул перья, взвесил в руке: килограмм есть. Открыл окно, выходящее на сад, обернулся к оркам:

— Сделайте одолжение — продемонстрируйте, насколько вы сильны. Мне надо убедиться, что вы справитесь с оружием, которое я планирую вам дать. Который из вас троих самый слабый? Вот, бери это и бросай!

— Куда? — глубоким рокочущим басом уточнил орк, детина ростом почти в два с половиной метра, с кулаками побольше головы Данилы и вчетверо шире в плечах.

— Вперед. Как можно дальше.

Кувшинчик исчез в огромной лапище оливкового цвета. Детина с ленцой, словно нехотя, размахнулся, его рука, покрытая бугрящимися мышцами, внезапно мелькнула со скоростью жалящей змеи. Сверкнув в лучах солнца, отполированная бронза унеслась вперед и вверх, прочертила красивую дугу, перелетела через ограду дворца и врезалась в крышу ближайшего дома. С расстояния в добрых сто пятьдесят метров Данила увидел разлетающиеся осколки черепицы.

— Ни хрена себе, — присвистнул он.

Сэр Кэлхар только хмыкнул:

— Ты еще не видел, мастер, как они швыряют свои топоры… Я в бою потерял двоих рыцарей — их убили вместе с лошадьми. Броском дубинки.

— Вместе с лошадью?! Это ж какая дубинка должна быть?!

Рыцарь показал пальцем в угол:

— Вон, любуйся.

Там, аккуратно прислоненные к двери, стояли два двуручных топора и молот огромных размеров. Длина рукоятей — метр восемьдесят или около того, общий вес, скорее всего, просто ужасен.

— А посмотреть можно?

Владельцы благосклонно разрешили, перекинувшись несколькими словами на своем языке. Данила взялся за молот и с усилием поднял его. Мама дорогая, килограммов сорок!

— И далеко вы можете такое бросить?

— Будешь сидеть в карете — убью тебя с пятидесяти шагов вместе с кучером и слугами на запятках, — буркнул владелец оружия.

— Я что-то не то сказал? — насторожился Данила.

Граф Гаунт наклонился к нему и негромко пояснил:

— Он только что поспорил с товарищем, что ты не поднимешь. И проспорил.