Охота на орлов - Кейн Бен - Страница 11

– Размечтался, – осклабился Мело.

Они заговорили о германских племенах – какие откликнутся на призыв Арминия бороться с Римом, а какие нет. Удастся ли перетянуть на свою сторону колеблющихся? Сколько копий пришлет каждое племя, останутся ли они под командованием Арминия на весь сезон военных действий? Обескураживало то, что ни на один вопрос не было однозначного ответа. Несмотря на обещание помощи от остальных военных вождей, твердо рассчитывать на нее не приходилось – нарушение клятвы было обычным делом. Нравилось ему это или нет, но до весны Арминию предстояло побывать у каждого своего союзника.

Догадка посетила вождя, когда Сегест со спутниками уже появились в виду деревни.

– А может, старик едет повидаться с Ингломером? – прошептал он.

– Возможно, – согласился Мело, сдвинув брови, – если он уже слышал новости о нем.

– Должен был слышать. – Пять лет назад Ингломер, вождь третьего крупного племени херусков, помог разбить войско Вара, но Арминию пришлось приложить немало усилий, чтобы добиться его согласия незадолго до сбора урожая. – Молва летит, как птица; сам знаешь, как это бывает.

– Да, вполне возможно. – Мело внимательно рассматривал подъезжающих всадников, которых было около двух десятков человек. Все – воины, в середине – Сегест. – Может, ты и прав. Сегесту не понравится, если Ингломер снова выступит с нами.

– Вот и он. – Арминий поднялся. – Добро пожаловать, Сегест, защитник Рима!

Воины Арминия сопроводили приветствие своего вождя сердитым ворчанием – они не одобряли приверженности Сегеста союзу с Римом.

Лица прибывших с Сегестом воинов побагровели от возмущения. Они расступились, пропуская своего вождя к Арминию. Сегест улыбался, но в его глазах полыхал гнев. Не столь крепкий, как пять лет назад, совсем седой, практически беззубый, он сохранил представительный вид и был одет в тунику и штаны из прекрасного сукна, а его меч на перевязи ничем не уступал клинку Арминия.

Гость остановился в десяти шагах от хозяина и, едва заметно кивнув, громко и отчетливо произнес:

– Приветствую тебя, Арминий, клятвоотступник.

Вождь поднял руку, чтобы унять гневный ропот своих воинов.

– По-моему, клятва, принесенная ненавистному хозяину, не является действительной. Лишь договор, заключенный равными, обязателен для исполнения.

Все поняли, что Арминий обвиняет Сегеста и подобных ему вождей в сделке с завоевателями, в том, что они превратились в послушное орудие в руках римлян. Воины Сегеста заволновались, с трудом сдерживая ярость, но понимая, что любое ложно истолкованное движение обойдется им слишком дорого.

Сегест показал себя игроком более опытным и хитрым.

– Многие согласятся, что клятву, принесенную перед богами, следует неукоснительно соблюдать, независимо от того, кому она принесена. Моя совесть чиста! Я соблюдаю клятву, данную Риму, больше пятнадцати лет и горжусь этим!

– Соблюдаешь и гордишься, – презрительно произнес Арминий и пренебрежительно махнул рукой. – Мы можем играть словами до самого заката, Сегест. Я не глупец и понимаю: ты приехал не за тем, чтобы убеждать меня. Опять же, я не настолько самонадеян, чтобы попытаться перетянуть тебя на свою сторону. Я просто говорю: добро пожаловать. Как отец моей жены ты здесь дорогой гость.

– Благодарю тебя, Арминий. – Сегест наклонил голову немного ниже, чем в первый раз. – Как моя дочь?

– Посмотри сам. – Арминий повернул голову и позвал: – Жена! Покажись.

Когда Туснельда вышла из дома, у всех перехватило дыхание. Ее вид наполнил Арминия гордостью и желанием. Роскошные волосы блестели на солнце; она была прекрасна и заметно превосходила красотой всех женщин племени. Длинное зеленое платье, незатейливое и скромное, не могло скрыть соблазнов обворожительного тела. В ушах и на запястьях сверкало золото, а шею украшало бесценное ожерелье из полированного янтаря.

Туснельда улыбнулась Арминию, и сердце у него ухнуло куда-то вниз. Отец удостоился легкого наклона головы, означавшего только уважение к родителю.

– Добро пожаловать, отец.

– Дочь! – Глаза Сегеста засветились от счастья. – Рад тебя видеть.

– И я рада, отец. – Туснельда говорила приветливо, но Арминий с облегчением заметил в ее голосе обеспокоенность. – Ты останешься на ночь? В твою честь готовится пир.

– Я польщен. Благодарю тебя, – ответил Сегест, немного расслабившись. – Наш утренний поход был непродолжителен, но я уже немолод. На чужом ложе бока отлежишь…

– Наш дом – твой дом, – следуя законам гостеприимства, сказала Туснельда. – И будет твоим так долго, как только пожелаешь.

– Ты хорошая дочь. Мы должны уехать завтра или днем позже.

– Хочешь заехать еще куда-то? – поинтересовался Арминий.

Туснельда перестала улыбаться, а Сегест прищурился и, помолчав, ответил:

– Хочу.

– Отсюда ты поедешь к Ингломеру?

– Да.

– С какой целью? – уже недружелюбно спросил Арминий.

– Это мое дело и Ингломера, – твердо ответил Сегест.

– Ты попробуешь разорвать заключенный нами союз.

– Это твои слова, не мои. – Сегест оскалился, как волк.

– Зачем же еще тебе с ним встречаться?

– Вождь не может пригласить к себе другого вождя, своего старого друга и соратника?

– Не играй со мной! – Арминий почувствовал, что сейчас выйдет из себя.

– Прекратите! – велела Туснельда. – Я не потерплю споров.

– Прости, дорогая супруга. Я умолкаю. – Арминий широко улыбнулся той улыбкой, которой не раз вводил в заблуждение окружающих.

– И я молчу. – Искренности в улыбке Сегеста было не больше, а фальши – не меньше.

– Идем, отец. – Туснельда взяла его за руку. – Давай поговорим. Я хочу узнать новости из дома. Как там мать? Как чувствуют себя братья и сестры?

– Все, как ты и думал, – негромко произнес Мело, когда отец с дочерью отошли на значительное расстояние.

– Да, – задумчиво согласился Арминий. – Этот подонок едет к Ингломеру, чтобы отравить его слух ядовитыми словами.

– Нам не остается ничего другого, как прикончить его, – сказал Мело. – Учитывая, что у Туснельды с ним не самые сердечные отношения, место в ее постели ты потеряешь на год.

– Или больше, – согласился Арминий, мрачно ухмыляясь. – Есть другой способ, получше, и он не восстановит против меня Туснельду.

– Что за способ?

– Взять ублюдка в заложники. Не дать ему увидеться с Ингломером и не позволить вернуться к своим, чтобы строить против меня новые козни.

– Ты предлагаешь задержать крикуна на какое-то время? – Глаза Мело округлились. – Он нас всех с ума сведет!

– Я предлагаю взять его в заложники не навсегда. Отпустим в следующем году, когда закончатся военные действия. Люди будут под впечатлением от наших новых побед над римлянами, и его никто не станет слушать.

– А охрану… – Мело провел пальцем по горлу.

– Нет, мы не должны возбуждать злобу таких людей, как Ингломер. Он наш союзник, но также и друг Сегеста. Надо просто напоить его воинов сегодня вечером и разоружить. Потом объясним Сегесту, как обстоят дела. Оставим ему пару воинов для компании, остальных отправим домой.

Мело одобрительно кивнул:

– Прекрасный план.

– Завтра утром Сегест уже не будет так спесив, – сказал Арминий, улыбаясь. Убрав с дороги тестя, можно будет заняться объединением всех племен для борьбы с Римом.

«Придет весна, – думал он, – и у меня снова будет двадцать тысяч копий. Германик с его легионами не знает, что его ждет».

Тулл возвращался в расположение части, проведя вечер в палатке друга. Выпитого вина оказалось достаточно, чтобы примирить его со всем светом, и теперь он пребывал в состоянии удивительно благодушном. Мир всегда выглядит лучше после вечерней выпивки в подходящей компании. Приятное тепло разливалось по желудку, но не заметить очевидного было невозможно: легионеры возле палаток вели себя тише обычного. В обычный вечер они бы сидели, стояли и болтались у палаток, переругиваясь, обмениваясь сальными шутками и громко разговаривая. Нынче ничего подобного не наблюдалось.