Охота на орлов - Кейн Бен - Страница 15

– Стой! – скомандовал Тулл. – Опцион, ко мне. Дегмар, ты тоже.

Подбежав к центуриону, Фенестела тихонько присвистнул:

– Клянусь задницей Вулкана, они сделали это. Взбунтовались-таки, дурни безмозглые…

Слова Фенестелы подтвердили мысли центуриона, что не добавило последнему настроения. Тулл поскреб щеку, размышляя, что предпринять.

Дегмар, невысокий, жилистый черноволосый воин, наблюдал за происходящим с недоумением и как будто интересом. Перед самым разгромом в Тевтобургском лесу он стал слугой и телохранителем Тулла, и все эти годы, вплоть до сегодняшнего дня, следовал за центурионом как тень.

– Какие будут приказы? – спросил он.

Есть два пути, размышлял Тулл. Первый – и самый простой – провести подчиненных мимо сборища прямо к палаткам. Потом можно послать Фенестелу или другого младшего командира выяснить, что происходит, а самому тем временем оценить обстановку в лагере. Второй вариант – вести центурию к толпе. Там сразу станет понятно, насколько серьезна ситуация. Но, если это действительно мятеж, он рискует утратить контроль над центурией.

Тулл окинул взглядом колонну. Видно было, что солдатам не терпится узнать, что происходит на плацу. Но они сохраняли строй, и сердце Тулла сжалось. Как ни старался он сохранять дистанцию, эти люди уже стали дороги ему. По большей части они были хорошими, дисциплинированными солдатами. Он был почти уверен, что, как бы дерьмово ни пошли дела, легионеры последуют его приказам. И все же Тулл не хотел подвергать их испытанию. Нагоняй, полученный от него восемью легионерами, еще был свеж в памяти солдат, а реакция на происходящее могла оказаться непредсказуемой.

– Мы все возвращаемся в лагерь, – скомандовал Тулл.

Фенестела сузил глаза:

– Из-за утреннего происшествия?

– В основном – да.

– Мудрое решение.

Замечание Фенестелы развеяло последние сомнения центуриона относительно того, что он избрал слишком осторожный путь. Раздумал Тулл и посылать в разведку Дегмара – преступая закон, бунтовщики склонны обращать ярость против тех, кто не с ними, да и необходимости рисковать безопасностью подчиненного пока не было.

– Приготовьтесь, братья! – гаркнул он. – Возвращаемся в лагерь.

По колонне прошло движение. Тулл не знал, что оно означает – радость или возмущение, и сердце его екнуло. Исполнят ли легионеры команду?

– Хорошая новость, центурион. Я уже голоден, как волк, – отозвался Пизон.

Раздался взрыв смеха.

– И я, центурион! – поддержал друга Вителлий. – У меня там мех вина, который давно следует прикончить.

В мгновение ока солдаты воспрянули духом, и настроение изменилось на радостно-приподнятое. Тулл подождал, пока легионеры угомонятся, и объявил, что каждый получит не по одной, а по две чаши вина.

Ответом ему были восторженные крики.

Тулл быстро повел центурию к воротам лагеря, надеясь, что мысли о даровом вине отобьют у солдат интерес к происходящему на плацу.

– Сколько лет нам не повышали жалованья? – донесся крик из гущи собравшихся.

– Двадцать! – ответил чей-то голос.

– Больше! – завопил другой.

– По крайней мере, двадцать пять! – добавил третий.

– Вот и думайте! – снова донесся голос первого. – Как же мало империя заботится о нас, если допускает такое… Мы охраняем ее границы, сдерживаем варваров. Мы страдаем от ран и отдаем жизнь во имя империи, а в награду получаем жалкие гроши и службу до самой смерти от старости. Почему мы должны терпеть такую несправедливость?

Солдаты отвечали гневным, поднявшимся до небес ревом.

Тулл почувствовал облегчение – его солдаты прислушивались к речам, но продолжали маршировать к лагерю. Центурион оглянулся. Люди на плацу грозили кому-то кулаками и даже обнаженными мечами. Ситуация становилась опасной и неуправляемой. Нужно посоветоваться с Цециной.

Необходимо принять меры, а иначе прольется кровь.

Тулл повел своих людей прямо к главным воротам лагеря – вопреки правилам, они не охранялись – и оттуда прямо к принципии, штаб-квартире всех собранных в лагере легионов.

Дела обстояли даже хуже, чем он мог себе вообразить. В собрании на плацу приняли участие далеко не все солдаты. Группы по двадцать-тридцать человек разбрелись по всему лагерю, распевая песни и поджигая палатки командиров. Многие выглядели пьяными, и Тулл предположил, что склады провианта, где хранились в том числе и запасы вина, уже разграблены. Идущая строем дисциплинированная когорта вызвала град насмешек и даже камней. Хуже всего пришлось одному бедняге-опциону – мятежники вытащили его из палатки и принялись избивать. Быстрое вмешательство Тулла и его солдат заставило бунтовщиков бежать. Побитый опцион тяжело поднялся с земли.

– Что, будь оно проклято, здесь происходит? – спросил Тулл, прерывая благодарственные излияния несчастного.

– Все началось вскоре после завтрака, центурион. Кто говорит, что в Двадцать первом, кто – в Пятом. Начали с командиров. Оскорбляли, унижали, в общем, сам понимаешь. – Опцион вытер бегущую из разбитого носа кровь. – Дела пошли из рук вон плохо, когда какой-то дурак-центурион – ты уж прости меня – обнажил меч. Они набросились на него, как стая изголодавшихся волков, и изрубили на куски.

Тулл слушал опциона с нарастающим гневом и ужасом. Марш был ошибкой. Ему следовало пренебречь приказом Септимия и дойти до Цецины. Но разве правитель обязательно стал бы его слушать? Вар, например, не послушал, Септимий тоже, а чем Цецина лучше? В любом случае, ничего исправить нельзя. Дегмару пора уезжать.

– Дегмар, – позвал Тулл.

Воин возник рядом как призрак.

– Я здесь.

– Ты должен покинуть лагерь.

Новость не обрадовала германца.

– Я здесь, чтобы охранять тебя.

– Тебе лучше уехать – по крайней мере, до тех пор, пока здесь все не успокоится.

– Если ты приказываешь, я повинуюсь.

– Я приказываю. – Времени на объяснения не было; оставалось только надеяться, что Дегмар все поймет сам. – Вернешься через несколько дней.

– А если ты погибнешь?

Тулл не стал обращать внимание на сердитое шипение Фенестелы и неожиданную реакцию опциона. Отношения между центурионом и Дегмаром были сложные, скорее родственные; обычно они вели себя как два товарища, но чаще – как заботливый отец и своенравный сын. Ни в коем случае это не были отношения хозяина и слуги. После поражения от Арминия Тулл часто думал о том, что Дегмара ждет дома беременная жена. Из случайной встречи с торговцами из племени марсов на римском берегу реки они узнали, что она умерла во время родов и спасти ребенка не удалось. Тулл предложил Дегмару съездить домой, побывать на их могиле, но тот отказался, сказав только: «Она ушла. Я остаюсь с тобой».

Теперь Тулл пожал плечами:

– Если я погибну, ты будешь свободен и сможешь возвратиться к своему народу.

Дегмар уставился на центуриона немигающим взглядом темных глаз.

– Тогда попробую заняться охотой. – Он слегка склонил голову в знак уважения и направился к воротам лагеря.

Уход Дегмара снял часть груза ответственности с плеч Тулла. Он посмотрел на опциона.

– Пройдусь к принципии. Какая там обстановка?

– Там забаррикадировался Цецина, центурион. Насколько я знаю, легатов, префекта лагеря и трибунов мятежники схватили и держат под арестом в их же палатках.

Тулл потер переносицу. Попробовать выручить старших командиров Пятого легиона – или сразу направиться к Цецине, поддержав его своей центурией? Пожалуй, лучше придерживаться первоначального плана: Цецина – военный правитель провинции и знает, что делать.

Принципию защищали стражники правителя и легионеры, собравшиеся из разных центурий; когда Тулл подъехал, их было около трех сотен. Большинство копали ров и насыпали вал, остальные охраняли. Напряженные лица и обнаженные клинки охранников лучше всяких слов говорили о преобладающих настроениях в штаб-квартире лагеря.