Чужое счастье. Мой чужой монстр - Савенко Валентина - Страница 28

— Подарок Лилы? — понимающе улыбнулся Лир, так и не ответив на мой вопрос о стуке.

— Угу, — обреченно вздохнула, вспомнив о трех платьях в шкафу и белье «а-ля бабушка», — побоялась обидеть, она ведь старалась.

— А может, стоило ей сказать? Лила, конечно, иногда ведет себя как ребенок, но она неглупая девочка. — Иераклионец задумчиво посмотрел на потолок, комнаты Стена и Лилы находились этажом выше. — К тому же ты — девушка… может, она тебя послушает.

Эге! Вот оно как!

— Только не говори, что ты пытался давать ей советы по одежде?

— Не я, Стен. Но она и его стесняется.

Надо же, как все запущено! Впрочем, любимый мужчина в роли советчика — мечта далеко не всех девушек. Я, например, не против. А вот кое-кто из моих знакомых считал, что мужчины пытаются их переделать, и воспринимал советы в штыки. Советы, кстати, в большинстве своем весьма дельные.

— У меня вопрос: сможете найти девушку, чтобы заменить Лилу в магазине?

Лир нахмурился, что-то мысленно прикинул.

— Да.

— И еще — какую сумму вы, мальчики, готовы потратить на благо молодой семьи?

Сумма, названная иераклионцем, оказалась весьма внушительной. Не скажу, что для меня стал сюрпризом факт, что род избранника весьма состоятелен. Лила говорила о питомниках, принадлежащих Стену и Лиру, где разводили ездовых скатов и дельфинов. Да и расширять торговлю косметикой брюнетка собиралась не только на доходах от магазина.

Девчачий день запланировала на завтра — чем дальше буду откладывать, тем дольше не избавлюсь от статуса лишней избранницы. Да и ребят жалко. Лиле проще — она не понимает, каково Стену.

Так что завтра мы идем за покупками и уверенностью в себе для брюнетки!

— Стен будет вас сопровождать. — Я возмущенно открыла рот. Какая же это девичья прогулка, если следом идет парень? Так Лилу ни за что не растормошить! Лир не дал мне ничего сказать ни мысленно, ни вслух. — Будет наблюдать за вами издалека. Вы и не заметите.

— А, если так, согласна.

Как показали два дня в этом мире, у меня имеется феноменальная способность влипать в неприятности. Судя по всему, у Лилы тот же «талант».

Все складывается хорошо. За исключением того, что я не знаю всех тонкостей избрания. Завтра мне эти знания будут нужны.

— У тебя есть время?

Лир пожал плечами. Выглядел он уставшим, но отнекиваться и юлить не стал. Отлично! Я недолго.

— Можешь подробно мне объяснить, как происходит избрание? Хочу попробовать разговорить Лилу, но мне нужно знать, о чем вообще идет речь.

Сейчас либо мне все же расскажут о том, что случилось с Лилой, в чем я сомневаюсь. Или поддержат в моем начинании. Я понимала Лира. Он хотел, чтобы я сама до всего докопалась. А он тем временем разбирался, действительно ли я горю желанием свести нашу парочку или преследую какие-то другие цели. Ну, например, ищу способ избавиться от избранников. Выясню, кто искалечил жизнь Лилы, и обращусь к ним за помощью. Как знать, какие методы для достижения целей используют в моем мире?

Иереклионец согласно кивнул, запер дверь и уселся в одно из кресел у распахнутого окна. Прикрыв глаза, с минуту наслаждался прохладным морским бризом.

— Что ты уже узнала?

Я кратко повторила рассказ Лилы о богах, создании мира и рас. Последовательно перечислила известные мне ступени избрания: жемчужина — хранитель — встреча — метка — дом избранника — любовь — связь — нечто мне неизвестное — брак.

— Начнем с того, что Таророс и Лейтана так и не смогли дать нам душу. — Лир выжидательно смотрел на меня, словно после его слов я должна была минимум заорать благим матом, максимум — грохнуться в обморок. Благо на кровати сижу, так что лечить синяки и ушибы не нужно.

Странно, конечно. Передо мной сидит бездушное существо? Но в моем мире душа понятие более чем эфемерное. Никто толком не знает, есть она или нет. А мужчина, расположившийся напротив и напряженно ждущий моей реакции, вел себя намного человечнее, чем многие люди.

— Я привыкла судить об окружающих по их поступкам, не по каким-то внешним или внутренним признакам.

— Ты правда так считаешь? — растерянно спросил Лир.

— Да. Что там с вашими душами? Ведь они у вас есть, так?

— Вначале нет. Потом могут появиться.

— Избрание? Но как?

— Из частички души избранника рождается наша душа.

Обалдеть! Клонирование! Магическое! Нет, не клонирование, душа-то получается не человеческая. Вот это технология! В смысле, магия. Круто!

— А на избраннике-доноре это как-нибудь отражается? — Не давали покоя слова Ара о демонах, пожирающих души.

— Он навсегда связан с иераклионцем, именно поэтому боги сделали любовь одним из необходимых условий.

Ну да, провести жизнь рядом с тем, кого не любишь, сомнительное удовольствие.

— И все? Вы не пожираете души? Извини, я должна знать, — поспешно добавила, заметив, как помрачнел Лир.

— Сильные чародеи могут разрушить душу человека или энерийца либо магическую суть иераклионца, впитать ее, превратив в живой труп, — в случае людей и хвостатых, и в зверя — в нашем случае. Процесс происходит медленно, выглядит так… будто кто-то пожирает душу. Но это запрещено законом, при малейшем подозрении за это казнят.

— Боги не смогли заблокировать эту вашу способность? — Я не из пугливых, но появилось желание опасливо оглядеться в поисках сумасшедших чародеев, решивших лишить меня души.

— Смогли, но не полностью. Сильные врожденные чары частично снимают их блок.

— И часто у вас появляются такие маги? — Немного успокоилась, поняв, что пожиратели душ опасны и для своего народа, так что следить за соблюдением закона должны хорошо.

— Последний был заключен в Туманные Воды восемьдесят три поколения назад.

— Монстр из разлома…

Мои слова тут же прочли по губам.

— Ты видела Моара? Как? Туманные Воды закрыты чарами! — Лир нахмурился, обеспокоенно и пристально всмотрелся в мое лицо.

— Мне дельфин показал. — Поежилась, вспомнив шевелящееся в глубине разлома нечто.

— Сил хранителя не хватит, чтобы проникнуть через магический барьер. Это сделал Таророс. Но зачем?

— Не имею ни малейшего представления! — Чувствую, ничего хорошего меня не ждет. Вряд ли бог просто так решил показать мне чудовище. Значит, есть какой-то божественный расчет. Не люблю, когда меня используют. — А кто такой этот ваш Моар? Понятно, что чародей, решивший разрушать души. Но почему его тогда не казнили?

— Потому что он хотел стать равным богам, и у него это почти получилось.

Иллир

— Почти?

Марина придвинулась ближе к креслу, в котором я сидел. Карие глаза блестели от любопытства, смуглянка от нетерпения закусила губу. Ни страха, ни отвращения. А эти ее слова о том, что судит по поступкам. Марина вела себя совершенно не так, как другие человеческие девушки. Ведь даже Лила, принявшая правду о моем народе достаточно быстро, первое время опасливо косилась на меня. Лишь потом в ее головку пришла мысль попробовать мне помочь. А в мою дурную голову — согласиться.

— Моар не просто разрушал души иераклионцев, он хотел понять, как снять наложенные богами оковы, чтобы обрести мощь наших предков.

Историю, известную с детства, пришлось немного упростить.

Незачем Марине знать, что Моара ловили много лет, что он успел уничтожить население нескольких людских островов ради того, чтобы понять, чем их души отличаются от магической сути, из которой у нас появляется душа. Что у него была группа последователей, мечтавших о силе богов.

Все они давно уничтожены.

Остался лишь их предводитель. Заключенный во тьму Туманных Вод. Закрытый чарами. Посылающий пробудившихся, чтобы разрушить наши города.

— Он пытался снять божественные оковы, погрузившись в чары узла, который находится на дне Туманных Вод. Ему помешали. Но убить не смогли. Он стал не мертвым и не живым. Спящим. Монстром, привязанным к узлу, как к источнику, и разрушающему любую живую магию, пытающуюся к нему приблизиться. Единственное, что мы смогли сделать, объединив чары с энерийцами, — заключить его в купол, чтобы его творения не заполонили океан. Но прорывы все равно случаются. Нам приходится отправлять их обратно. Уничтожить пробудившихся мы не можем.