Чужое счастье. Мой чужой монстр - Савенко Валентина - Страница 39

Поняв, что настроение скатывается вниз, я решила найти что-нибудь хорошее в этой ситуации. Иераклионцы — заботливые, участливые. Сильные воины, бесстрашно защищающие не только свои города, между прочим. У них нет души, но они человечнее многих, обладающих этой эфемерной субстанцией.

А некоторые иераклионцы особо хороши. Даже в своем упрямстве.

У здания, где находился магазин Лилы, я заметила знакомую ракушку, запряженную скатом. Поднималась вверх по лестнице нарочито медленно. Пусть голубки поворкуют!

Я шла, еле переставляя ноги, но часть «воркования» все равно услышала.

— Стен… стой… — судорожный вздох, почти всхлип, — если мы сейчас… то… нам надо немного потерпеть…

— Я и так долго терпел!

— Ты же видишь, что происходит… если мы… то… о-о-о… Может, попробуем по-другому? — хрипло прошептала Лила.

Воображение сразу нарисовало несколько способов этого самого другого… Гм. Не ожидала подобного от Лилы!

— Метка все равно реагирует… ты же видела… — Шорох отодвигаемого кресла и шаги. Громкий вздох. — Не могла она сводить тебя по магазинам немного позже?

Интересно…

Я быстро преодолела оставшиеся ступеньки и вошла в магазин.

А ничего они тут «поговорили».

Лила, растрепанная, в смятом платье, сидела на витрине. Было бы тут земное стекло, точно треснуло бы под ее весом. Но растительная пленка выдержала. Рубашка Стена валялась на полу. Сам избранник стоял у окна. Парочка смотрела на меня как на привидение.

— Ну что, братцы-кролики, почему это вам нельзя? А? — Я села в свободное кресло и, насмешливо вздернув бровь, уставилась на иераклионца подчеркнуто заинтересованным взглядом. Оценивающе прошлась по его груди, спустилась на плоский живот. Сколько там кубиков?

Стен занервничал, сглотнул. А чего это мы дергаемся? Сам вызвал запасную избранницу, сам и расхлебывай!

— А кто такие — кролики? — Стен поспешно надел рубашку.

— Зверьки такие шустрые. Итак, проблема Лилы, я так понимаю, решена. Что опять не так? Попали в учебники, теперь на энциклопедии нацелились, как самая сдержанная пара?

После моих слов бордовая Лила слезла с витрины, оправила юбку. Сердито покосилась на задумчивого Стена, размышляющего, говорить мне об очередном заскоке парочки или не стоит. И выпалила:

— Ничего не решено! Я все равно… боюсь!

И сбежала в подсобку. Стен бросился за ней.

А я поняла, что сегодня буду говорить с Лиром совсем не о том, о чем думала. Без тяжелой артиллерии я этих партизан на чистую воду не выведу.

Иллир

— Лир! — Из дома выскочила Марина, не дав опомниться, схватила за руку и потащила на мой этаж. — Закрывай этаж!

Заинтригованный, я выполнил желание девушки. В комнате с панорамными окнами смуглянка, сердито притопывая ногой, изложила суть нашей новой проблемы. Первым желанием было немедленно собрать семейный совет и вытрясти из Стена признание. Немыслимо! Эти двое специально не давали связи полностью сформироваться.

Но младший член моего рода, видимо, это предвидел и сбежал вместе с Лилой, оставив на реплексере внизу сообщение. Марина, обнаружившая его, кратко пересказала суть: Лиле срочно потребовался очередной анемон в коллекцию.

Мальчишка! Малек бесхвостый!

Ярость и немного угасший после подпитки голод вспыхнули с новой силой. Хотелось крушить и бить. Пришлось, взяв себя в руки, сесть на диван и признать, что логики Стена я совершенно не понимаю!

У него есть любовь. Начала появляться душа. Проблема с Лилой исчезла. Что за ненормальная тяга к воздержанию? Насколько помню, в детстве его головой вниз не роняли! Но сейчас я в этом не уверен!

Прикрыв глаза, я проверил связь Лилы и Стена. Нить чар ощущалась четко. Не то что метка Марины. Я так и не мог определить, куда уходит невидимая глазу нить. Маскировка Таророса работала великолепно, спасала брата от плахи. И мешала понять, на какой стадии их связь с Мариной. Иногда мне казалось, что метка смуглянки не имеет никакого отношения к Стену, и у меня появился еще один родственник, о котором я не знаю, но которого умудрилась увидеть Марина. Не просто увидеть — посчитать симпатичным! Бред!

У моего народа не бывает незаконнорожденных детей и потерянных родственников. Глава чувствует всех живых членов рода.

— Лир? Ты как? — Тонкие пальцы легли на мое плечо, Марина пристроилась рядом.

Тепло смуглянки притягивало, но я уже полностью контролировал голод. День-два смогу выдержать. Надо привыкать. Если хочу рискнуть. А я хочу.

— В конце концов, они ведь вернутся, — задорно хмыкнула Марина.

— И тогда мой род вымрет… прибью паршивца, — сердито проворчал я, наслаждаясь свежим ароматом, исходящим от кожи смуглянки.

— Не прибьешь! — лукаво улыбнулась она, будто ненароком обнимая меня за руку и кладя подбородок на плечо. — Без него будет скучно. Чьей физиономией ты будешь пугать рыбку в прихожей? А так тебе разминка, ему массаж шеи.

Удивился такой интерпретации нашего разговора с братом, положил ладонь на талию смуглянки, собираясь пересадить ее к себе на колени и сказать, что согласен жить вместе. И озадаченно замер. Я не представлял, как в ее мире делают такие предложения. И делают ли вообще? Может, у них принято преподносить какие-то особые подарки? Не брак, конечно, но я надеюсь прожить вдвоем с ней достаточно долго. Насколько хватит моих сил. При первой же угрозе ее жизни я отступлюсь.

В моем мире в этом плане все просто. Для одноразовой связи есть особые продукты, специальные подарки. Или достаточно слов и согласия? Для более длительного срока особых даров не предусмотрено, но существует предложение. Маринины слова в общих чертах и выражали предложение. Но я видел, ей неприятно было брать инициативу в свои руки. Значит, не все так просто. А я этот момент упустил. И спросить больше не у кого.

Заметив мою заминку, Марина нервно вздохнула. Позволить снова делать то, что ей претит, я не мог.

— Я согласен на твое предложение. Давай попробуем. В вашем мире есть какие-то ритуалы?

— Ритуалы, чтобы стать любовниками? — недоверчиво переспросила смуглянка, позволяя пересадить себя ко мне на колени. Приятная тяжесть сразу вызвала ответную реакцию, которая не осталась незамеченной. Щеки Марины заметно потемнели от румянца, дыхание участилось, она закусила нижнюю губу. — Обычно перед этим парень ухаживает за девушкой. Цветы, конфеты, свидания.

Я понятливо кивнул, отводя с шеи смуглянки упрямую темную прядь и попутно поглаживая нежную кожу. Цветы у нас есть. И морские, и те, что растут на островах. Какие нравятся Марине — разберемся в процессе. Свидания — тоже не новость. Красивых мест много. Пещеры, куда потащил смуглянку Ар, далеко не самое интересное место в окрестностях города. С этим понятно.

— А что такое «конфеты»? — Я намеренно медлил, давал смуглянке время на раздумья. Если решит отказаться в последний момент, отпущу, хоть нормально ходить смогу только после заклинания спокойствия. Хватит того, что ночью я вел себя как животное во время гона.

— Сладости. — Марина повернулась ко мне лицом. Откровенная провокация. Знает, в каком я состоянии, и вертится. — Девушки любят сладости. Не знал?

— Знал. — Последний шанс уйти, инстинкты обострены до предела. Но смуглянка настолько желанна, что я боюсь ее напугать внезапным напором.

Неторопливо касаюсь ее губ, ищу в широко распахнутых глазах сомнение. Не нахожу. В них радость, облегчение и ответное желание. Зарываюсь пальцами в волосы Марины, целую податливые губы, раскрывающиеся навстречу.

Марина

Долгий и такой желанный поцелуй оборвался внезапно. Лир закрыл глаза, потемнел лицом, чудом не превратился в «спрута».

«Прорыв», — прозвучало как приговор нам обоим. Хотелось крикнуть: «Да черт с ними! Что, стражи не могут полчаса продержатся без тебя?» — но я послушно, на подгибающихся ногах встала с колен Лира и плюхнулась рядом на диван.