Истинный маг (СИ) - Вав Алекс - Страница 4

— Хугас, ты где демона умудрился подцепить? — сплюнув, спросил жрец.

— Какого, к демонам, демона? — охотника выбил из колеи вопрос жреца.

— Ты одержим, Хугас. Мы тебя убьем. Милтон дурак, недооценил тебя, туда ему и дорога. Со мной такой номер не пройдет! — последние слова он не сказал, а рявкнул. Хугас улыбнулся:

— Ты уверен? — Тикун невольно напрягся от улыбки командира, — А мне кажется, что это вы все тут трупы! — и он улыбнулся еще шире, демонстрируя окровавленные зубы — при падении с дерева Хугас выбил левый клык. Улыбался он потому что услышал позади себя в кустах знакомый голос — «м-р-р». Он незаметно ухватился за рукоять ножа, упрятанного в рукаве и, заслышав шорох позади, метнул его в горло одному из воинов. В следующий миг над ним пролетела огромная полосатая тень и жрец умер. Удара мощной лапы не выдержала защита, Тикун пролетел по воздуху метров пять и расплылся поломанной кляксой по стволу дерева. Второй воин пережил своего начальника не более чем на одну секунду. Когда Хугас смог подняться на ноги, всё было уже кончено, живых воинов храма не осталось. Гигантский хавас, в холке ростом с командира, тихо вышел к нему и произнес:

— М-р-р?

— Молодец! Спасибо! — произнес охотник и медленно осел на землю. Потеря крови и падение с дерева сказались не лучшим образом на его самочувствии, он держался лишь на силе духа.

— М-р-р? — удивленно «сказала» хаваса и понюхала Хугаса.

Пришел в себя охотник в Красной зоне — где еще может быть листва красного цвета? Это была небольшая поляна и вокруг ни души.

— Хавас? — тихо позвал охотник, но ему никто не ответил. Самочувствие было не очень, он с трудом сел и осмотрел свою рану. Штанина оказалась измазана чем-то липким, видимо слюной, кровь остановилась. Он стащил с себя рюкзак, который только чудом не потерял, достал перевязочные средства, заживляющий эликсир и обработал рану. Попробовал встать — получилось, но ходить трудно. Пока он разминался, рядом послышался шорох. Мгновенно вытащив второй нож из рукава, Хугас приготовился отразить атаку, но рассмотрев визитера, расслабился. Перед ним стояла та самая хаваса, что спасла его. Она держала в зубах молодого кабанчика.

Пока жарилось мясо, Хугас обдумывал слова жреца. Тикун назвал его одержимым. Командир совершенно не ощущал никаких демонов рядом с собой или внутри, но жрецу почему-то верил. Что он знает об одержимых? Да почти ничего. Говорят это мерзкие твари, а тут получается наоборот — для одержимого все люди — мерзкие твари. И что теперь делать командиру (точнее бывшему командиру) охотников за головами? Куда пойти? Любой человек почувствует его и попытается убить, если конечно Хугас не убьет его первым, а скорее так и будет. Посмотрев на разделанного кабанчика, командир вспомнил отверженного. Ведь это он сделал Хугаса одержимым! Он вспомнил ощущения, когда пытался его убить. Да, отомстить за свою одержимость он не сможет, у него просто рука не поднимется. Значит нужно попытаться наладить контакт с этим человеком. Видимо он тоже одержим (что-то об этом говорил Толин, когда пришел из Туньи, но командир тогда не обратил внимания, его тогда слишком впечатлила награда, полагающаяся за отверженного), а вдвоем будет легче. Как бы там ни было, но пожить еще хотелось. Судя по всему тот парень довольно давно живет в Красной зоне, не даром так рвался обратно. У охотника теперь тоже есть приятель (он не знал, что это самка), но с ним даже не поговоришь. Он посмотрел на развалившегося неподалеку огромного зверя и улыбнулся. Кто бы рассказал о таком раньше — лично плюнул бы в лицо, а тут вот он, лежит красавец!

Как бы оно не вышло дальше, но Хугас решил найти парня. Да — он его сдал Самтэлю, да — он пытался несколько раз его убить, еще Пефенца этого грохнул… почти случайно. Парень силен, это охотник знал точно и успел ощутить на собственной шкуре, он может убить Хугаса, если захочет. Пусть. Значит так надо будет. Жить же одному в Красной зоне, как дикий зверь — такая перспектива не устраивала командира. Красная зона уменьшается, это заметно невооруженным глазом, а значит скоро и здесь будет не скрыться от людей. Одному точно не выжить, а вдвоем еще есть шанс. Может у парня есть какой-то секрет? Хугас готов был пойти к нему на поклон, просить прощения, да на всё готов был, лишь бы появилась надежда.

Хаваса долго наблюдала за душевными метаниями командира. Его рана после мяса кабана практически затянулась. Еще пару-тройку часов и человек будет здоров. Кошка знала что надо делать. Она подошла и легонько боднула его. Потом повернулась боком и приглашающе муркнула.

Сперва было страшно до жути. Хугас даже в самом жутком кошмаре не мог представить, что когда-нибудь залезет верхом на хаваса. Да такого никто и никогда представить не мог! Хавасы в принципе не поддавались дрессировке, хотя бы потому, что никогда и никому не удавалось поймать хоть одного живьем. Котят хавасов вообще никто не видел, а если и видел, то не успел рассказать по причине ужасной смерти от зубов их матери.

Но Хугас всё же решился и забрался на огромную кошку, ведь она сама явно предлагала это сделать. Уцепившись руками в шерсть на загривке, Хугас начал молиться про себя, но тут же сплюнул, вспомнив мерзких жрецов мерзкого бога. Хаваса тронулась вперед, сперва медленно, следя, чтобы наездник не свалился, потом быстрее. Через полчаса командир приноровился к поездке и немного расслабился, это позволило хавасе заметно ускориться. Вскоре стемнело, но кошке разницы не было никакой. Хугас видел мало и только радовался этому — судя по всему скорость была огромной. К рассвету хаваса остановилась у подобия хижины, такой же как та, на берегу Омки. Чувствовалось, что их построил один человек.

А потом был рассвет. Хугас никогда не мог представить, что бывает такая красота. Ради этого стоило проехать через половину Красной зоны верхом на хавасе.

Чуть позже командир увидел того, к кому собирался идти на поклон. Парень двигался к своей хижине и Хугас укрылся в кустах неподалеку. Теперь не знал как выйти и начать разговор. Командир небезосновательно считал, что парень просто убьет его. Охотник не боялся смерти, слишком часто он с ней рядом ходил, но ему не хотелось, чтобы всё закончилось неправильно. Его размышления прервал голос парня:

— И долго ты там думаешь сидеть? Выходи уж.

— Не, ну я конечно понял ваше отношение к отверженным. — говорил Михаил Хугасу. Они сидели у погасшего костра и доедали обед. Хугас уже успел рассказать о своих злоключениях, теперь Миха задавал вопросы. — Но зачем было в меня стрелять, когда я возле вашей землянки проходил? Я ведь к тому времени замаскировал свою ауру.

— Деньги. — пожал плечами охотник, — За твою голову жрецы назначили огромную сумму. Интересно, за что?

— Да хрен их знает, придурков! Одного полумага порубил нечаянно, так он сам виноват, первый начал меня рубить. Ну послушника какого-то убил… А потом этот жрец, как начал в меня гранатами швырять, да еще зверюг своих натравил.

— А на кого был похож тот жрец? — заинтересовался Хугас.

— А я видел? Темно было. Помню только — рожа у него кажется синяя была.

— Скорее всего это был заместитель энара Тикун. Могу обрадовать, он мертв.

— Ты?

— Нет, я лишь Милтона убил, а Тикуна Мур поломал.

— Мур? — удивился парень.

— Хавас, который спас меня, я ж рассказывал. — воин повернулся в сторону и позвал, — Мур, иди сюда! Мур, Мур!

Метрах в пятидесяти от них зашевелились кусты и оттуда вышла, лениво потягиваясь, огромная тигрица. Хугас помахал ей рукой. Кошка остановилась, посмотрела на охотника, потом на Миху и улеглась там, где стояла. Мол вам надо, сами подойдете, нечего меня беспокоить по пустякам.

— «Поразительно!» — заявила Эль, — «Этот зверь воспринимает аборигена кем-то вроде детеныша.»

— Ты не поверишь — я ехал на нём верхом! — заявил Хугас. Миха пожал плечами.

— А что такого? Она большая и троих может увезти.