Тот, кто умрет последним (ЛП) - Герритсен Тесс - Страница 7

«Римская история. Ага, как раз моя специализация».

— А чем он еще увлекается?

— Садоводством. Ему нравятся экзотические растения в моей оранжерее.

— А как насчет спорта? Мы можем поговорить о «Брюинз»[22]? О «Патриотах»[23]?

— О, его это не интересует. Он слишком утонченный.

«И точно сочтет меня троглодитом».

Миссис Лаймен уже собиралась открыть дверь в зимний сад, когда Джейн спросила:

— А что Вы знаете о его настоящей семье? Как он вообще попал к Акерманам?

Миссис Лаймен повернулась к Джейн.

— Вы не в курсе?

— Мне лишь сказали, что он сирота и живых родственников не осталось.

— Вот почему это и стало таким шоком, особенно для Тедди. Сесилии так хотелось дать ему новый старт в жизни с реальным шансом на счастье. Не думаю, что теперь у него появится этот шанс. Не после того, как это случилось снова.

— Снова?

— Два года назад Тедди и его семья находились на борту своей яхты, пришвартованной у берегов Сент-Томас[24]. Ночью, когда семья заснула, кто-то пробрался на борт. Родителей Тедди и его сестер убили. Застрелили.

В последовавшей за этим паузе Джейн внезапно осознала, насколько тихо было в доме. Так тихо, что следующий вопрос она задала почти шепотом:

— А Тедди? Как ему удалось выжить?

— Сесилия рассказала мне, что его нашли в воде, плавающим в спасательном жилете. И он не помнил, как там оказался.

Миссис Лаймен бросила взгляд на закрытую дверь оранжереи.

— Теперь Вы понимаете, почему для него это настолько ужасно. Страшно потерять свою семью один раз. Но пережить это снова? — она покачала головой. — Это гораздо больше, чем сможет вынести любой ребенок.

Они не смогли бы найти более умиротворяющего места для ребенка, пережившего шок, чем зимний сад миссис Лаймен. Застекленная оранжерея представляла собой уединенный садик, обнесенный стеной. Утреннее солнце лилось сквозь стены на влажные побеги виноградной лозы, папоротники и деревья в кадках. Среди этих пышных зарослей Джейн не смогла разглядеть мальчика, заметив лишь женщину-полицейского, которая поспешно поднялась из плетеного садового кресла.

— Детектив Риццоли? Я офицер Васкез, — представилась женщина.

— Как Тедди? — спросила Джейн.

Васкез бросила быстрый взгляд в угол, где виноградная лоза разрослась настолько, что образовала густой навес, и прошептала:

— Он не сказал мне ни слова. Забился в угол и стонет.

Только сейчас Джейн заметила тонкую фигурку, скорчившуюся под козырьком из лозы. Хотя ей сообщили, что мальчику четырнадцать, тот выглядел гораздо младше, на нем была бирюзовая пижама, а лицо скрывала каштановая челка.

Джейн опустилась на колени и поползла к ребенку, уворачиваясь от веток, и все глубже пробираясь сквозь густые заросли виноградной лозы. Мальчик не шелохнулся, когда она присела рядом в его укрытии.

— Тедди, — проговорила она, — меня зовут Джейн. Я здесь, чтобы помочь тебе.

Он не поднял головы и не ответил.

— Ты уже долго здесь сидишь, верно? Должно быть, проголодался.

Она только что увидела кивок головы? Или всего лишь судорогу, вызванную извержением боли, разлившейся по этому хрупкому тельцу?

— Что думаешь насчет шоколадного молока? Или, может, мороженого? Бьюсь об заклад, у миссис Лаймен в холодильнике кое-что припрятано.

Мальчик, казалось, еще глубже ушел в себя, сжавшись в такой тугой клубок, что Джейн начала опасаться, смогут ли они когда-нибудь распутать эти конечности. Она взглянула вверх сквозь заросли на офицера Васкез, которая внимательно за ними наблюдала.

— Вы можете оставить нас наедине? — спросила Джейн. — Я думаю на данный момент здесь достаточно и меня.

Васкез вышла из оранжереи, закрыв за собой дверь. За следующие десять-пятнадцать минут Джейн не произнесла ни слова и даже не взглянула на мальчика. Они сидели бок о бок, эдакие молчаливые соседи, и единственным звуком был тихий плеск воды в мраморном фонтане. Откинувшись назад, она рассматривала изогнутые ветви над головой. В этом Эдемском саду[25], защищенном от холодов, даже цвели банановые и апельсиновые деревья, и Джейн представила себя прогуливающейся по этой оранжерее и вдыхающей запах теплой земли и зеленых растений в зимний день, когда снаружи идет снег. «Вот что можно купить за деньги, — подумалось ей. — Вечную весну». Пока ее взгляд был прикован к солнечному свету над головой, она прислушивалась к дыханию мальчика. Оно стало размереннее и спокойнее, чем несколько минут назад. Джейн услышала шорох листьев, когда он поерзал, но устояла перед соблазном взглянуть на мальчика. Она подумала об оглушительной истерике, которую ее двухлетняя дочь закатила на прошлой неделе, когда малышка Реджина орала вновь и вновь: «Перестаньте на меня смотреть! Хватит смотреть!» Джейн и ее муж Габриэль смеялись, чем еще больше разжигали Реджинину ярость. Даже двухлетке не нравится, когда на нее таращатся и нарушают личное пространство. Поэтому она старалась не вторгаться в пространство Тедди Клока, а просто разделяла с ним его пещеру из листьев. Даже когда Джейн услышала вздох мальчика, ее внимание оставалось сосредоточенным на пятне солнечного света над ветвями.

— Кто Вы?

Слова были едва различимым шепотом. Она заставила себя немного помолчать, чтобы не разрушить хрупкое перемирие между ними.

— Я Джейн, — наконец еле слышно ответила она.

— Но кто Вы?

— Я друг.

— Неправда. Я даже Вас не знаю.

Она обдумала его слова и признала, что они были справедливы. Она не была его другом. Она была копом, которому от него кое-что нужно, а узнав это, она передаст мальчика социальному работнику.

— Ты прав, Тедди, — призналась она. — Я действительно не друг. Я детектив. Но я хочу помочь тебе.

— Никто не может мне помочь.

— Я могу. Я помогу.

— Тогда Вы тоже умрете.

От этого заявления, произнесенного столь уверенно, у нее по спине пробежал холодок. Вы тоже умрете. Джейн обернулась и взглянула на мальчика. Тот не смотрел на нее, мрачно уставившись перед собой, словно вглядываясь в беспросветное будущее. Его глаза были настолько светло-голубыми, что казались потусторонними. Светлые волосы тонкие, как пух, отброшенная набок вьющаяся челка обнажает бледный выпуклый лоб. Ноги мальчика были босыми, и пока тот раскачивался взад-вперед, Джейн заметила пятна засохшей крови на его правой ноге и сразу вспомнила следы, отходящие от тела восьмилетней Кимми. Тедди пришлось наступить в ее кровь, убегая из дома.

— Вы на самом деле мне поможете? — спросил он.

— Да. Я обещаю.

— Я ничего не вижу. Я обронил их, а сейчас боюсь вернуться и поискать.

— Поискать что, Тедди?

— Мои очки. Думаю, они в моей комнате. Должно быть, я оставил их в своей комнате, но я не помню…

— Я найду их.

— Вот почему я не могу рассказать Вам, как он выглядел. Потому что я не смог его увидеть.

Джейн замерла, боясь прервать его. Боясь, что любое сказанное слово или шаг заставят его вернуться в свою скорлупу. Она ждала, но слышала лишь журчание воды в фонтане.

— О ком ты говоришь? — наконец спросила она.

Тедди взглянул на нее, и, казалось, его глаза вспыхнули голубым огнем.

— О человеке, который убил их.

Его голос сломался, слова застряли в горле, срываясь на плач.

— Я хотел бы помочь Вам, но я не могу. Я не могу, не могу…

Материнский инстинкт неожиданно заставил ее распахнуть руки, и ребенок упал ей на грудь, прижавшись лицом к плечу. Она обнимала его, пока тот трясся и вздрагивал настолько сильно, словно его тело вот-вот распадется, и лишь она удерживала эти трясущееся суставы вместе. Может, он и не был ее ребенком, но в этот момент, когда мальчик прижимался к Джейн, заливая слезами ее блузку, она точно чувствовала себя его матерью, готовой защищать его от всех чудищ мира.