Дневник Влада Жирковийского (СИ) - Мяхар Ольга Леонидовна - Страница 70

Схватив за плечи, он изучал мою недовольную физиономию и улыбался как полный дибил.

- Меня не так-то просто сожрать. Хотя... ты меня удивил. Думал, ты свалишь с этой фифой.

- Ну и дурак.

Слава усмехнулся, и темная челка скрыла взгляд.

- Сам дурак. - Тихо сообщил я. - У тебя был такой шанс начать все с нуля. А тебе прошлое подавай.

- В прошлое я хотя бы верю. А в эту фифу нет. А еще раз поедешь без меня убивать дракона - оторву башку. После чего буду носить ее на поясе, чтоб не потерялась.

- Кто еще кого прибьет! Не забывай, я почти супер-ниндзя! - вспоминая о двух посещенных занятиях.

- Ты супер-придурок. И всегда таким был.

Я засмеялся, но перед глазами замелькали пестрые мушки, и я красиво потерял сознание на руках у друга в духе лучших романтических сериалов. Жаль только что я не чахоточная барышня, а он - не нервный аристократ с кучей комплексов. А так - хоть сейчас на экраны страны.

Понедельник (кажется)

15:34

Лежу весь в бинтах и в гипсе в родной квартире. Вокруг чистота, порядок. Нина хлопочет на кухне, стряпая ужин. Слава сидит и рубится в какую-то стрелялку на компе неподалеку. Рядом со мной громко урчит кот, притворяясь спящим, а собака все вылизывает и вылизывает руки. Псу никак не удается надышаться на меня. Он все боится, что сейчас я снова исчезну, но теперь уже навсегда.

Как мы вернулись - не помню. Что было - смутно. Кажется, я убил дракона, и Слава торжественно внес меня в портал на руках, после чего я посетил три больницы и заполучил шикарный штырь в ногу, удерживающий кости вместе.

Передвигаюсь плохо. Рядом стоит кресло-каталка. Но приноровиться можно. Я только никак не могу понять, что тут делает Вера. Она же вроде ушла? Или нет? И где огромный паук со своим паучатами? И какого хрена в квартире так чисто и пахнет толи шампунем, толи цветами... это пугает больше всего.

- Очнулся? - Слава, сидевший в кресле неподалеку, повернул голову и заценил выражение моего лица.

Оно было кислым и не шибко вдохновленным.

- Где я?

- Дома. Паук сказал, что ты неплохо справился. В следующий раз зайдет через год. У него для тебя еше 6 миссий. По одной в начале каждого года.

- Круто.

- И не говори. Мне, кстати, щедро позволили жить. А Вере я позвонил, увидев, что творится на кухне. Да и за тобой кто-то должен был ухаживать.

- И откуда тебя ее телефон?

- Взял перед ее уходом. Кстати, девочка так и не нашла куда податься и была страшно рада вернуться.

- А как же страх перед паранормальным?

- Поверь, страх перед вокзалом и Аидом сотоварищи оказался сильнее.

- Да, но...

- Она варит отличные пельмени, но ты не заморачивайся. Нам тут предлагают кое-где поработать изгонятелями нежити. Похоже, дело непыльное, но высокооплачиваемое.

- А что с принцессой?

- Думаю, жива, здорова.

- Но ты с ней спал!

- Я не спал.

- И я о том же!

- Влад, ты в норме? Что-то ты дерганный стал. Говорю же, я с ней не спал.

- А стоны?

- Ты что, подслушивал? Извращенец.

У меня нет слов. Я же еще и извращенец!

- У нее шейный позвонок сместился. Я его вправлял. Бедняжка три года мучилась, не могла ничего сделать. Три года постоянной боли, ты себе можешь такое представить?

- Нет. - В шоке.

- И я не мог. Меня пообещали сделать главным придворным докторов.

- Кем?

- Врачом. Но к утру она что-то засомневалась, и решила, что я хочу быть ее мужем, в чем не смогла мне отказать.

- Ну! И я о чем!

- Да не было ничего. Просто бедняга чуть не свихнулась от одиночества и постоянного страха и готова была выйти за кого угодно.

- Но не за меня.

- Прости, но твоя тату на любителя. Я все же попроще буду на таком фоне.

В комнату зашла Вера, прервав наш животрепещущий диалог. Передо мной и котом появился поднос на ножках, увенчанный пельменями, салатом, фруктами, молоком и пирожными. Меня нежно попросили съесть все поскорее, пока не остыло. Блин. Да там даже плюшки дымились, только что вынутые из духовки! Восторженно смотрю на богатство, пока кот лапой придвигает к себе сметану, а пес тихо ест первый пельмень, не понимая, что его все прекрасно видят.

- Спасибо. - Выдохнул я, взял вилку и отодвинул сопротивлявшегося пса.

Вера смущенно покраснела и выбежала обратно на кухню.

- А вот ей ты нравишься.

- А? - с набитым ртом и блаженством во взгляде.

- Вере. Думаю, она решила вернуться в основном из-за тебя.

Непонимающе смотрю на Влада, потом на пельмени, которых стало заметно меньше. Потом на что-то жующего пса.

- С чего ты взял?

- Ты пока по больницам кочевал - она кочевала вместе с тобой. Ни на шаг не отходила. А сегодня улыбнулась в первый раз за последнее время. И то только после твоего спасибо. - Разжевали мне прописную истину.

Чувствую, что сам краснею. Показалось, что правильным будет встать, что-то сделать. Нечаянно саданул коту коленом в живот. Выпученные глаза последнего были очень выразительными.

- Да сиди ты. Спокойно. У тебя море времени. Минимум - год.

- Год?

- Да. А потом все по новой. Но ты не психуй. Я к тому времени подготовлюсь и найду как нам избавиться от этого проклятья.

Задумчиво изучаю руку с застывшей на ней татуировкой в виде паутины. Что-то... слабо верится. Зато в чем-то Слава прав. У меня действительно есть этот год. И, если честно... я уже решил. Что буду жить сегодняшним днем. На полную катушку. Столько, сколько получится. И... и тут в дверь позвонили, и Слава впустил в квартиру свою бывшую девушку, в руках у которой были пакеты с тортом, парой пицц и тремя бутылками коньяка.

Удивленно смотрю на все это богатство, пока ребята перетаскивают стол в мою комнату и накрывают его для праздничного ужина. Смотрю, наблюдаю, слушаю. И чувствую, как в груди становится все теплее и теплее. Как медленно отпускает боль, одиночество, страхи... как становится проще дышать.

И кто бы мог подумать, что еще несколько месяцев назад я стоял на табуретке в этой самой комнате с петлей на шее и был уверен: ничего хорошего со мной не случится. Никогда. И оказался так сильно не прав... Друзья. Девушка... пусть пока еще не моя, но так мило смущающаяся при каждом взгляде в мою сторону. Кот, преданный пес. Друг, готовый подставить грудь под пулю за меня. Дом, тепло, уют. И за все это я заплатил всего раз: стал самим собой и перестал идти на компромиссы. Забавно и здорово. Надо было всегда так жить. Тогда не пришлось бы ни о чем сожалеть. А впрочем, тогда я просто не стал бы самим собою.

- Тост! - поднял бокал Слава, изучая нашу тесную компанию.

Пес жевал пельмени под столом из большой миски, больше похожей на ведро. Кот сидел у меня на коленях и изучал содержимое тарелки. За окном моросит дождь, а тут у нас тепло, уютно и по телевизору маньяк бегает за студентами с бензопилой.

- За то, чтобы всегда тусить вместе.

Довольно пью залпом коньяк, шумно выдыхаю, требую налить еще.

- Я не закончил. - Сообщил Слава, с интересом за мной наблюдая.

Удивленно смотрю на него, перестаю лить коньяк в рюмку и застываю в почтительном внимании.

- За то, чтобы и дальше быть вместе, открыть новое дело, оставаться на связи и поменьше влипать в передряги.

- Ура! - кивнул я и снова выпил.

На меня все смотрят. И в глазах столько осуждения...

- Ты опять не закончил? - уточнил я.

- Нет. Я вспомнил, что таблетки, которые ты принимаешь, не сочетаются с алкоголем.

Я побледнел. Вера ахнула и убежала за тазиком. Би долго хохотала, подытожив, что у нас все не как у людей. А Слава довольно накладывал себе еды на тарелку, не обращая ни на кого внимания.

Ну и ладно. Вот выздоровлю и страшно отомщу, а хотя... вроде не тошнит. Авось обойдется?

Вера вбежала в комнату с тазиком, села ко мне и начала выспрашивать про самочувствие. Я сначала отнекивался, а потом заметил, что у нее "синие глаза, светлые волосы, она невысокая и ее ногти приятно царапают кожу руки, на которые мне положили чуть подрагивающую от волнения лапку. А еще радужка. Наверное, я впервые так близко. Но при хорошем освещении трех ламп я разглядел, что ее радужка по краям словно дробится на тысячи мелких осколков темной синевы, утопающих в белом мареве... Но чтобы это увидеть, надо было приблизиться. Так близко, что начинаешь ощущать ее дыхание на своих губах. Со вкусом мяты и меда. Чувствуешь тепло ее кожи, а светлая челка щекочет лоб, не давая приблизиться еще ближе...