Сквозь Навь на броне (СИ) - Осипов Игорь - Страница 73

- А твои крестьяне?

- Их в пристройке для скота держали. На неё рухнула часть смотровой башни. Погибло семеро, еще двенадцать ранено.

- Что дальше?

- Рода Кропасей больше нет, - начал Бурбурка, - Великий Дом может назначить наследника сам, но не сейчас, когда он обезумел. Я объявлю себя властителем его владений, приму под свою руку его нарони. Так будет правильно.

- Ты доволен? - спросил я, повернувшись к Бурбурке.

- Это не то, что я хотел, - ответил феодал, - я хотел пленить эту дуру, прижать к ее горлу клинок, и чтоб она произнесла клятву верности. А ты что дальше будешь делать? Великий Дом от тебя не отстанет. Ты сам видел его мощь.

- Домой хочу, - сказал я, глядя вдаль.

Глаза выхватили из лесного полога тоненькое тельце нарони-ли и массивную человекоподобную тушу. Те быстро скрылись за кустарником, поняв, что выдали себя. Я стиснул зубы, рука сжала висящий на поясе колдовской клинок, которым я убил первого эмиссара Черной Орды и прикончил одного из этих мясников. Я был хранителем смерти богов, а раз так, то есть шанс одолеть и этого, но друзей я не отдам.

Я только успел, стиснув зубы и кулаки, проводить взглядомнаших врагов, а из леса медленно вышла огромная прозрачная тварь. Она сдирала своим стеклянистым панцирем кору с деревьев, протискиваясь между ними. Тварь шевелила направленными в нашу сторону щупальцами. Тень Великого Дома.

Она была не одна, следом за огромным пауком из зарослей стали выходить многочисленные крабы, шевеля клешнями. Их было не меньше сотни.

Я обернулся и обвел глазами стоявших на площадке товарищей. Их глаза до сих пор еще не угасли от прокатившегося вздоха, с укоризной сверля меня искрам души. Серебристые, зеленые, голубоватые, алые и оранжевые. Что таят в себе эти души? А потом я закрыл свои глаза.

- Уходим, прямо сейчас. По машинам! - заорал я. - Нон-тар, оставайтесь здесь со своими воинами.

- Я с вами, нон-тар Эгор, - прокричал Такасик, подбегая.

- Не стоит, - ответил я.

- За мной долг живой крови. Вы спали мне жизнь.

Я покачал головой.

- Великому Дому нужны только мы. Теперь все эти задумками с провожатыми по такйным закоулкам бесполезны.

Тот нахмурился и кивнул, отходя в сторону. Я бросился к Тигру, на ходу открывая чарами дверь, но прыгнул внутрь лишь тогда, когда убедился, что все заняли свои места. Машины поехали, оставляя разрушенный замок, по узкой лесной дороге, опережая ораву прозрачных существ, что последовали за нами. Я не знал, каких богов можно было благодарить за ту медлительность, которой обладали тени Великого Дома, ведь со всей этой прорвой мы не справимся.

Ехать пришлось по вытоптанной ногами нарони и лапами вьючных животных песчаной дороге. Она всё время петляла, огибая холмы и омуты. Больше двух десятков раз переправлялись вброд через быстротекущие реки. Один раз пришлось вытаскивать тросом застрявший Урал.

В дороге сидели как на иголках, вглядываясь в лес и ожидая засады, ведь мы наверняка знали, что оттуда за нами наблюдают шпионы эмиссара.

Дед Семен всё время охал, мол, как же так, только прижился на новом месте, только себе целый замок захапал, и уже двигаться нужно в новый путь. Он зарекался еще путешествовать.

А ехали почти два Вздоха, отсидев все задницы. Я выматерился, поняв, что начал мерять время местными критериями.

Машину слегка потрясывало на кочках. Я обернулся, рассматривая свой отряд. Александра сидела в углу на мягкой стопке спальных мешков, устало сжавшись в комок. В уголках глаз поблескивали искорки слез. Она ощутила мой взгляд, выпрямила спину и задрала голову, утерев слезы, выражая всем видом, что нельзя так делать, но очень хочется.

Пока ехали Полоз, про которого порой можно было забыть из редких пробуждений, выполз из барсетки и увеличился в размерах, так что его кольца стали толщиной в руку человека. Если бы он был человеком, то я бы подумал, что он сильно переживает. Змей меж тем медленно выпускал свой раздвоенный чёрный язык, покачивая головой в такт подпрыгивающей машине, и смотрел через лобовое стекло на дрогу.

Я отвернулся, достав из кармана в карандаш, и прикоснулся к нему колдовством, пытаясь примерить одно из тех заклинаний, что имелись на зачарованной богами экипировке. Оно очень сложное, но если получится, то вопросы маскировки отпадут сами собой.

Колдовство не хотело поддаваться, хотя я вывернул его наизнанку, разобрал и собрал, применив все доступные навыки. Ведь нам в дорогу дали не только скатерть-самобранку, но и шапку-невидимку, вернее кевларовые шлемы-невидимки по одному на каждого, только на Тике они не работали. Заклинание удалось реанимировать, но не в полном объеме.

Я закрыл глаза и попытался расслабиться, машинально создавая призрачную пчелу. Колдовское насекомое проползло по карандашу, цепляясь за дерево лапками, а потом тяжело зажужжало и поднялось в воздух. Я сотворил еще парочку таких и открыл форточку, выпуская на волю. Нет, я не давал им свободу, наоборот, поставил задачу стать индикатором преследования. Еще парочка унеслась вперед, разведывая дорогу. Не много они могут, сличить нужные ауры по шаблону, составить туманную схему местности, подать сигнал, по необходимости взорваться небольшими гранатами. Они были просты. Здесь энергии было много, а имея энергию, я мог создавать их пачками и отправлять волна за волной. Кем я был для них? Богом? Нет, наверное. Они просто будут идти вперед, не зная ни страха, ни сомнений, словно...

Я провел ладонями по лицу, оставив висеть карандаш в воздухе на невидимой ниточке телекинеза. Почему мне в голову не приходила раньше такая мысль. Ведь вторженцы Черной Орды - это такие же магические механизмы, что и мои пчёлы. Сложнее, сильнее, но такие же. Значит, они тоже несут чью-то волю, только чью, и почему они идут к нам убивать? Но чего хочет тот неведомый владыка, отправляющий своих черных 'ангелов' на бой?

- Охохонюшки, - в гнетущей тишине, разбавляемой только урчанием двигателя, прокряхтел дед, а потом добавил, - Так, он ревнует, этот гад ползучий. Он возомнил себя твоим покровителем, потому и мне подлянки делал.

- Лож-ж-жь, - прошипел змей.

- Да ну. А кто специяльно помешал Егору и Сашеньке уединиться? Это он мне назло момент подгадал.

- Лож-ж-жь, - монотонно повторил Полоз.

- Сам хорош, дед, - обернулся я, - ты же подсматривал.

- Да, брось эту мыслю Егорушко. Кабы все домовых, да банных с овинниками стеснялись, люд русский вымер бы давно, со стыда за грех сношения. Я ж только о пользе думаю.

- То-то я смотрю, что у меня в доме, пока Анна жива была, все презервативы с дырочками были, дед.

- Пустое это, - отмахнулся домовой, - ты на дорогу смотри.

- У нас Света водитель.

- А ты голова.

- Ну, дед, ну ты кадр, - усмехнулся я, в немного разрядившейся обстановке, а потом повернулся к окну, где опять мелькнул морской залив. Этот был шире и дальше от дороги. Но у него все так же трудились стеклянные монстры, что и на предыдущем.

Мы проехали вброд общим числом больше двух десятков мелких речушек, а вот крупная река нам попалась только сейчас. Через нее лежал бревенчатый мост. Пришлось осторожничать, так как не знали, какую нагрузку может выдержать переправа. Когда машины начали по одно проезжать по мосту, мне пришлось спешиться и придерживать всю конструкцию телекинезом, после чего я еще полчаса сидел на песке на обочине, с плывущим перед глазами миром. Береста долго щелкала передо мной пальцами, сказав, что это обычное переутомление. Берегиня приложила ко лбу обычный мокрый компресс, и велела стрескать треть кило глюкозы, заявив, что на капельницу времени нет.

От моста мы отъехали всего на сто метров, когда заговорила Александра, указав пальцем прямо сквозь корпус внедорожника.

- Нарони.

- Где? - быстро спросил я, вглядевшись в указанном направлении, придерживая компресс.

Машина плавно остановилась, когда Света нажала на тормоза.

- Километр от нас. Их пятнадцать, и скот вьючный, - продолжила Бельчонок.