Не зарекайся (СИ) - Панченко Юлия "Вампирчик" - Страница 12

Коту было плевать на дискомфорт человека. Он посмотрел равнодушно на смятение двуногого, что лелеял свою руку, будто она была сломана, мигнул ярко-желтыми, с узкими, как лезвия, зрачками, и спрыгнул с подоконника в комнату, напоследок муркнув нечто в крайней степени неразборчивое.

- Куда? – опешил Алекс.

Такой наглости он давненько не видывал.

Кот напрочь проигнорировал недоумение и злость в голосе человека. Путь лежал к кухне, где вкусно пахло чем-то соблазнительным, поэтому кот поднял хвост трубой, а лапки – все четыре, принялся переставлять с удвоенным старанием.

Когда Алекс щелкнул выключателем на кухне, проморгался от слишком яркого света, что обжег глаза, оказалось, что кот в одночасье подъел забытый на столе бекон и немалый кусок сыра. И не сказать, что продуктов было жаль – сыр за несколько часов обветрился, а мясо после лежания вне холодильника – при такой духоте-то, Алекс есть бы все равно не стал, но сам факт такого наглого вторжения, мужчину раздосадовал.

- Так вот как ты нажрал такое пузо, вор пухнастый! – хлопнув в ладоши, Алекс двинулся на котяру, что сыто облизывался, сидя на столе. – Проваливай отсюда, ну-ка, пошел, брысь, говорю! – Приблизившись, мужчина посмотрел в желтые, наглые глаза и понял, что абсурдность ситуации просто зашкаливает. Кот с места не двигался – обнаглел в конец, а сам Алекс взять тушку на руки не осмеливался. Они смотрели друг на друга с добрую минуту, потом Алекс вторично чертыхнулся и вышел из кухни, не забыв выключить свет, что действовал на нервы.

Выйдя на крыльцо рано утром, Юля обнаружила там изящную, коротко обрезанную черную розу в прозрачной вазе и коробку дорогущих шоколадных конфет. Дар был неожиданным, но, нечего и говорить, приятно удивил. На ощупь бутон оказался бархатным, упругим, а колючки на стебле были заботливо обрезаны под корень. Юля улыбнулась, занесла вазу в дом, а конфеты сунула под мышку и бодро зашагала к коттеджу напротив.

Алекс открыл дверь минут через пять после стука, и выглядел при этом растрепанным и сонным.

- Спасибо, - кивнула девушка на коробку в руках, - присоединишься? Чаю выпьем.

Почесав живот, Алекс посторонился, пропуская Юлю внутрь. Через минуту из кухни послышался смех. Заглянув туда, мужчина увидел занимательную картину: Юля, посмеиваясь, гладила по спине наглого ночного вора и нашептывала ему на ухо что-то ласковое.

- Ты знаешь его? – спросил Алекс, косясь на желтоглазого.

Кот жмурился в таком удовольствии, что мужчина ему от всего сердца позавидовал.

- Конечно, это же мой Бродский!

От такого заявления Алекс немножко растерялся.

- Тот, который нобелевский лауреат, драматург и поэт?

Юля засмеялась, запрокинув голову и показав милые ямочки на щеках. Алекс залюбовался.

- Просто Бродский очень любит стихотворения Иосифа Александровича, того самого, который поэт, драматург и нобелевский лауреат. С самого раннего кошачьего детства кот, которого звали просто Котом, садился ко мне на колени, пока я декламировала стихотворения, и принимался урчать, да так, что я вместе с ним вибрировала, - Юля с особой тщательностью прошлась ладонью по гладкой шерстке. - Стоит признаться, больше никто из мастеров слова – ни Есенин, ни Ахматова, такой власти над моим Бродским не имели. К их прозе кот оставался совершенно равнодушен. Именно поэтому Кот стал Бродским.

- Такую информацию следует осваивать не на голодный желудок и строго дозированно, - Алекс еще раз посмотрел на смеющуюся Юлю, на наглого и прожорливого Бродского, что в явном удовольствии шевелил усами. Покачал головой в недоумении, оценив увиденное – не каждый день встретишь кота, любящего пребывать в лирическом настроении, и отправился умываться, пока девушка заваривала чай и распаковывала конфеты.

Через некоторое время Алекс вернулся из ванной комнаты посвежевший и окончательно проснувшийся. На кухне его ждал ароматный чай и дымящиеся еще горячие бутерброды.

- Я похозяйничала тут, надеюсь, ты не против, - помешивая напиток серебряной ложкой, робко улыбнулась Юля.

- Не против, - честно ответил Алекс.

Он был из тех людей, кто предпочитает завтракать, а не просто заливать в себя с утра воду или кофе и переедать в обед, до перерыва пугая коллег оглушающе громким урчанием желудка. Поэтому мужчина придвинул к себе тарелку с бутербродами и принялся за еду.

Юля попивала чай, вертела в пальцах конфету, отчего та подтаяла – мягкий шоколад растекся по подушечкам пальцев. Увидав, что испачкалась, на автомате облизала пальцы, скосив глаза на Сашу, и, в тот же миг встретилась с ним взглядом.

К тому времени он утолил первый аппетит и наслаждался ощущением сытости.

- Нарочно дразнишь меня? – спросил он, глядя, как ее мягкие губы сомкнулись на пальце и оставили там влажный след.

- Нет, прости, - опустила глаза, застеснявшись вдруг своих деревенских привычек.

Вот кто в присутствии посторонних пальцы облизывает?

- Спасибо тебе за конфеты и за то, что кота моего не выгнал. Я отпускаю его вечером, если на улицу просится – он умный, всегда возвращается. А вчера забыла окно открытым оставить, вот он к тебе и забрел.

Такого выгонишь – подумал Алекс, а вслух сказал:

- Брось, не уходи так поспешно, я не хотел спугнуть тебя.

Юля заглянула в глаза мужчине, рассмотрела в них искорки интереса, любопытства, и не найдя ничего неприятного для себя, обратно села за стол.

Помолчали. Алекс допил чай, отнес посуду в раковину и вернулся за стол. Юля рассматривала рисунок на коробке конфет, и ощущала возрастающую неловкость. Дискомфорт, повисший в воздухе, с каждой молчаливой минутой становится плотнее и девушка уже не рада была, что осталась, и что вообще пришла разделить шоколадный дар.

Даже такой – растрепанный, в растянутой футболке и небрежно подкатанных джинсах, Сашка походил на аристократа. Сама же Юля напоминала себе крепостную крестьянку, чудом затесавшуюся в покои барина.

Дальше Алекс сказал такое, чего сам от себя никак не ожидал, а Юля – и подавно.

- Давай просто сделаем это, - увидев недоуменно приподнятую бровь, с неприличным спокойствием продолжил: - Давай займемся сексом.

Губы девушки приоткрылись, глаза стали круглыми – это же надо, вот так возьмем и займемся.

- Ты в своем уме? – только и смогла спросить Юля.

Алекс невозмутимо пожал плечами:

- Ты сама понимаешь, что это случится рано или поздно. Врешь себе, если думаешь, что влечение пройдет.

Юля себе не врала. Она прекрасно осознавала, что не пройдет. Сколько лет уже тянется за ней эта безумная, безответная влюбленность? И может быть, в самом деле, лучше будет поддаться искушению и взять то, чего так долго хотелось, о чем мечталось. Как знать, вдруг получив это, отомрет в душе кусочек, что так глупо грезит о несбыточном.

- И что, ты хочешь, чтоб я сейчас задрала подол и вот прямо здесь отдалась тебе? – в голосе девушки была неприкрытая насмешка, но смотрела она серьезно.

Алекс представил себе сие действо и уже только от этого в висках кровь застучала.

- Не опошляй, - поморщился он.

- Естественно. Ведь твое недавнее предложение подернуто таким романтичным флером, что опошлить его уже просто некуда! – и снова эта поднятая бровь и кривящиеся в злой улыбке губы.

Алекс уже трижды пожалел, что сказал глупость. В самом деле – кто так девушек соблазняет? Но, отступать было поздно, да и некуда.

- Я сказал то, что намеревался сказать. Я хочу тебя – давно, долго. И ты хочешь меня – будь честной, знаю, что хочешь, - сказав, Алекс наклонился к Юле, оперся руками о спинку ее стула и оказался с девушкой нос к носу.

Конечно, она его хотела. Пусть немножко не так, как он имел в виду, да что там – совсем не так. Не в полной мере он осознавал, что секс – лишь одна из сторон отношений. Важная, но отнюдь не самая основная грань. Юля знала, что секса ей будет мало – она хотела его всего. Жадно и ревностно. Хотела узнавать его постепенно, а потом вдруг узнать, выучить. Ей нужно было все. От взглядов и прикосновений до абсолютного обладания: видеть, как спит и как работает, касаться постоянно, ощущая душевный трепет и тепло, кусать кожу хотелось до розовых отметин. Юле хотелось больше. Космически больше.