Огромный бриллиант (ЛП) - Блэйкли Лорен - Страница 39

Он кивает с самым сияющим видом.

— И она согласилась, — он постукивает пальцем по бумагам на столе, — над этим я и работал перед твоим приходом. Ее новый контракт. Она будет генеральным директором «Катарин», а я останусь основателем и владельцем, пока мы с твоей мамой будем бороздить моря и океаны.

— Ты такой романтик, — говорю я, восхищенно качая головой. — Нина идеально подходит. Она вместе с тобой стояла у истоков. Никто не знает бизнес лучше.

— Точно, — говорит он и делает шаг к дивану у окна с видом на центральную часть Манхэттена. — И именно по причине моего безнадежного романтизма и благодаря счастливому тридцатипятилетнему браку я немного разбираюсь в том, чего хотят женщины. Поэтому давай поговорим о том, как ты планируешь вернуть Шарлотту. Я видел, как вы двое смотрели друг на друга.

Он похлопывает по дивану. На деревянных ногах я подхожу и присаживаюсь рядом.

— Интересная мысль. Но она ясно дала понять, что не влюблена в меня.

— Хм.

— Хм, что?

— Неужели? — насмешливо спрашивает он.

— Кажется, дословно это звучало как «Все это время мы только притворялись».

— Это ее слова. И, честно говоря, я считаю, что мужчина должен внимательнее относиться к словам женщины. Но иногда действия говорят лучше слов. А о чем тебе говорят действия Шарлотты?

И, словно в насмешку, мне вспоминается, как она снимает с пальца мое кольцо.

— Что наши чувства не взаимны, — говорю я прямо. Нет смысла ходить вокруг да около. Он сам все видел. Или нет.

Приподняв бровь, отец качает головой.

— Я видел женщину, которая ради тебя поставила под удар свое сердце.

Я смотрю на него. Таких слов я не ожидал.

— Я видел женщину, которая взяла на себя твою вину, — продолжает он, указывая на меня и себя, — и мы оба знаем, что Шарлотта не просила тебя быть ее женихом. Это ты попросил ее. Она согласилась, потому что хотела помочь тебе. Как и сегодня. Просто все произошло не так, как она рассчитывала, но Шарлотта пыталась спасти эту сделку, потому что ты ей небезразличен. Желая уберечь тебя от неприятностей, она, не раздумывая, бросилась на амбразуру.

Во мне что-то начинает оживать.

Ничего странного и непонятного — это сердце пустилось в пляс от захватывающей перспективы.

— Черт возьми, — бурчу я себе под нос, прогоняя в голове воспоминания сегодняшнего утра и вчерашнего вечера. Бутерброды, лапша, виски. Нарушенные правила, ревность, блаженные моменты близости. Ее слова в пылу оргазма прошлой ночью. Как прекрасна она была в своей наготе, восседая на мне.

Я практически рву ворот футболки. Вау. Тут жарко. Мысли о сексе сейчас совсем некстати. Отбросим их пока.

Ярче всего в голове мелькают воспоминания о том, как она постоянно спасает меня. С самого начала и до конца она всегда была рядом, когда я больше всего в ней нуждался.

— Мне нужно найти ее, — говорю я, поглаживая карманы. В них пусто. — Вот черт. У нее мой телефон. И бумажник. И ключи.

— Хорошо. Потому что спешка здесь не нужна.

— Почему? Разве я не должен просто пойти к ней и рассказать о своих чувствах? Или как?

— Или как? — он выгибает бровь, передразнивая меня. — Возможно, ты знаешь парочку способов, как заполучить женщину на ночь. Но я знаю, как добиться единственной женщины на всю жизнь, — говорит он, постукивая по груди в области сердца. — Твой отец — безнадежный романтик. Так позволь мастеру преподать ученику несколько уроков по завоеванию женщины.

Поднявшись с дивана, я вручаю ему бразды правления.

— В школе я мог любому надрать задницу. Учи меня своим секретам.

Он окидывает взглядом мой внешний вид.

— Для начала нам потребуется приличная одежда.

— Я без кошелька.

Он закатывает глаза.

— Твои первые ползунки купил я. Думаю, и на приличные брюки смогу наскрести.

— Пап, это здорово и все такое, но поклянись, пожалуйста, никогда больше не произносить это слово по отношению ко мне? — говорю я, когда мы выходим из кабинета.

— Ты имеешь в виду ползунки?

Я киваю, а он пожимает плечами.

— Сделаю все возможное, чтобы никогда не обсуждать, насколько очаровательно ты смотрелся в маленьких детских голубых ползунках.

— Пап.

— Правильно. Ты не был очаровательным. Ты был мужественным и суровым.

Я уже говорил, что у меня самый крутой отец во всей Вселенной?

Я круто выгляжу. На мне угольно-серые брюки, темно-синяя рубашка и новые туфли. И… представьте себе…я даже принял душ. Ага. Отец отвел меня за покупками и позволил воспользоваться гостевой ванной в его доме. Проклятье, я будто заново родился!

Хотя он не разрешил мне звонить Шарлотте.

И да, я знаю ее номер. Я помню наизусть всего два телефона — ее и службы доставки китайской еды. Вместо этого отец сам позвонил ей и вежливо спросил, сможет ли она увидеться со мной сегодня вечером. По-видимому, она сказала «да», потому что он сказал ей, что я заеду в шесть. Когда нанятый мной лимузин подъехал к ее дому, я почувствовал себя подростком, едущим на выпускной. Не хватает только бутоньерки и юношеской несдержанности. Слава Богу, я вырос из этого.

Но эмоции те же, и нервы на пределе. Выхожу из машины и иду к швейцару. Он звонит ей, и я жду, расхаживая по подъезду, проверяя часы и подсчитывая количество плиток на полу. Спустя три бесконечные минуты Шарлотта пересекает фойе.

На ней клюквенного цвета юбка и черный топ. В этом же наряде она ходила со мной покупать кольцо. И это вышибает воздух из легких. Похоже на знак. Пока она приближается ко мне, я впитываю каждую деталь ее образа. Волосы свободно лежат на плечах. Красные блестящие губы. Обнаженные щиколотки и черные туфли на высоком каблуке. Не уверен, говорил ли ей, что эти туфли мои любимые, и что они безумно заводят меня. В принципе, меня заводит все, что бы она ни надела. Даже не верится, что я не видел ее всего восемь часов.

Она останавливается передо мной, прищуривается и выдает:

— Не знаю, что лучше: поцеловать тебя или ударить. Потому что я весь день писала тебе сообщения. В свою сумочку, — говорит она, опуская руку в сумочку и роясь там.

Выудив телефон, она отдает его мне, и от первого же прочитанного сообщения я расплываюсь в улыбке.

ЭТО БЫЛА САМАЯ БОЛЬШАЯ ЛОЖЬ В МОЕЙ ЖИЗНИ. ПОЗВОНИ МНЕ!

Поджав губы, она смотрит на меня.

— О, а еще я звонила несколько раз, пока не вспомнила, что твой телефон у меня. Но основную часть дня я писала сообщения. У тебя телефон был на беззвучном, идиот.

— Кажется, «идиот» на сегодня мое второе имя, — говорю я, но улыбаюсь, потому что безумно люблю ее за это. За ее нападки и обзывательства.

Она упирает руки в боки.

— Тебе даже не интересно, что в других сообщениях?

— Интересно, — говорю я, беру ее за руку и переплетаю наши пальцы. Боже, как же здорово снова касаться ее. Это неземное чувство, когда она дарит мне ответное пожатие. — Но для начала я хочу кое-куда тебя пригласить.

— В ресторан в Челси? — спрашивает она, когда мы подходим к двери сверкающего черного лимузина.

— Да, но не сейчас. Для начала проведу для тебя тематическую экскурсию по Нью-Йорку, — я указываю на ее дом. — Это первая остановка в нашем турне по прошлой неделе.

Она выгибает бровь, ожидая продолжения.

— Именно здесь я совершил большую глупость, — говорю я.

— Что за глупость?

— Потому что в тот день, когда попросил тебя стать моей подставной невестой, я на самом деле думал, что справлюсь, и это ничего не изменит, — говорю я, дергая ручку и открывая для нее дверь. Наблюдаю, как она проскальзывает на заднее сиденье в прохладном салоне. Такая соблазнительная.

— Разве что-то изменилось? — спрашивает она, слегка повысив голос.

Я киваю и сажусь в машину рядом с ней, закрыв за собой дверь.

— Изменилось.

Она сглатывает.

— Тогда где будет вторая остановка?