Пристойное поведение (СИ) - Вечная Ольга - Страница 63

Ускоряюсь.

Каждый день аккуратно отказываю Лесе, она спрашивает «почему?», не приболела ли я часом? Как мое здоровье? Температура не повышена? Пф-ф-ф. Она, наверное, из тех паникерш, что надевают в метро марлевые маски, опасаясь, что на них чихнут. Вдруг простудится и сорвется свадьба? У всех свои причуды.

В ушах наушники, проводок от которых пропущен под спортивным лифчиком, чтобы не болтался.

Хорошо, что дядя подарил мне машину. В моем районе побегать негде, за рулем же я добралась до парка буквально за каких-то двадцать минут.

Не думайте, что поздно, не переживайте за меня. Здесь горят фонари. Море фонарей! А еще газоны подсвечены, и парочки на них расположились, подстелив пледы. Милуются.

Не украдут меня. А еще здесь столько спортсменов и просто любителей ЗОЖа, что душа поет!

Немного размявшись, врубаю музыку на полную и снова бегу, теперь уже по-серьезному. Километр, два, два с половиной… для первого раза достаточно. Запыхавшись, подхожу к освободившимся турникам и приступаю к растяжке.

По ощущениям, за эти полгода связки задеревенели. Закидываю ногу на турник и тянусь к ней грудью, а она, бедная, дрожит от напряжения. Расслабляюсь и наклоняюсь ниже. Несколько секунд жду, привыкаю к ощущениям. Хватаюсь за турник и притягиваю себя еще ближе. Боль Терплю, расслабляюсь. Жду. Как только ловлю кайф, снова подтягиваюсь. Боль, расслабление, кайф. И снова.

Теперь вторую ногу. Ну что ж, коленка, не подведи.

А после я расправляю плечи, чувствую, как колотится сердце в висках. Сажусь на шпагат, затем долго работаю со шведской стенкой. Занимаюсь каждой своей мышцей. Ни одну часть тела не оставляю в обиде. И ощущения такие приятные, как после массажа. Ловлю взгляды мимо пробегающих и проходящих. А что, пусть смотрят на бывшего тренера. Как только научишься получать удовольствие от физических упражнений, от мышечной боли, понимая, что с каждой секундой мучений становишься чуть лучше, чем до этого, — считай, подсел на наркотик, которым можно заглушить иного рода боль. Наверное, не всю. Но ту, что доставляют мужчины, — определенно точно да.

А еще я начала танцевать по вечерам. Вот и сегодня вечером, сразу после тренировки в парке, включила музыку и отдалась на волю быстрого ритма. О нет, я совсем не танцовщица, не обладаю ни особым талантом, ни тягой к этому делу, но кое-какие движения в рамках фитнес-программ с элементами стриптиза, тверка, спортивного танца — знаю.

Галина Егоровна занимается своими делами в коробке, пока я танцую, тянусь, тренируюсь до приятной боли, с которой мы хорошо знакомы. О, у нас отличные отношения. Одна боль прогоняет другую. Нельзя одинаково сильно страдать морально и физически, один вид мучений обязательно окажется сильнее, вытеснит слабака, и я ставлю на фитнес. Я всегда ставила на фитнес и еще ни разу не ошиблась.

А потом, еще до душа, но уже со стаканом смузи в руке, выхожу на балкон подышать, остыть, и натыкаюсь взглядом на Озерского. Стоит на своем балконе, как и раньше, курит и пялится на меня. Надеюсь, он никогда не догадается, что именно я забрала Галочку, по крайней мере, собираюсь отрицать до последнего. Пусть думает, что она уползла куда-нибудь под шкаф или нашла способ добраться до вытяжки под потолком.

Он же писатель, в конце концов, пусть включит фантазию!

Не по себе от этой встречи. Почему-то я думала, что он съехал. Неделю ведь не появлялся, и свет в квартире не горел, особо не следила, но и не замечала. Думала, может, к Ксюше вернулся, почему бы и нет? Отличный повод семье воссоединиться. Победили шлюшку- любовницу, вывели на чистую воду мерзавку.

Сжимаю пальцы в кулаки.

Мы смотрим друг другу в глаза мгновение, после чего он меняет положение тела, выпрямляется, будто хочет что-то сказать или сделать какой-то жест, но я резко отворачиваюсь и закрываю за собой дверь. Плотно задергиваю шторы. Его номер телефона занесен в бан. Да я и не думаю, что он станет что-то писать после всего, что случилось.

В итоге он ведь получил, что хотел. Отличненько потрахались. Пусть даже не лжет, что не понравилось. Не могло не понравиться, я видела его глаза, слышала стоны.

Я бы съехала к маме ненадолго, но у нее ремонт в самом разгаре, а сама она у дяди живет.

В первые пару суток после разрыва с Егором мама у меня ночевала. Мы держались вместе, друг за дружку, опасаясь, что этот му*ак вздумает припереться, готовились дать отпор. Но этого не случилось. Как обычно, я ожидала от него большего, чем он готов дать или предпринять. У мужиков всегда все проще. Ну, ошибся, оступился, змеюга околдовала, попыталась увести из семьи, но вовремя же одумался, вернулся к жене. Долбаный хэппи-энд.

Швыряю с психу подушку в угол.

Ненавижу! Все одинаковые — что папаша мой, что этот писатель.

С мамулей мы встретились в тот же вечер после того, как я прогнала Егора. А кто еще меня поддержит? Проговорили несколько часов. Я не собиралась плакать, но иначе не получилось. Она меня жалела, хотя отлично представляю, что чувствовала при этом. Заплетала мне косы, как в детстве. Боже, да что за карма лежит на наших женщинах! У бабушки двое детей от разных мужей, один военный был, погиб, любила его до безумия, а второй — пьяница, выгнала, и воспитывала в итоге одна, у мамы — сами знаете, и вот… я, в итоге, двигаюсь тем же маршрутом.

Может, и прав Стас насчет меня — мой сводный брат, если кто-то забыл, — считающий, что из-за внебрачной дочки папочка любит его меньше, чем следовало бы. Всегда виновата женщина, она добровольно ноги раздвигала, ей и рожать-воспитывать. И знаете, я готова. Если бы месячные не пришли в срок, не побежала бы на аборт, стыдливо потупив глаза, не искала бы поддержки в равнодушном взгляде гинеколога.

А потом мы с мамой весь вечер просидели в обнимку на диване и смотрели «Любовь и голуби». Обычно у нас традиция — мы пересматриваем этот фильм каждое восьмое марта, но здесь случайно поймали по одному из центральных каналов и не стали переключать. Наша самая любимая история.

Мама грустила вместе со мной. Что поделать, мама, если притягиваем мы идиотов. Что ты, что я. Вроде не дуры, а копни глубже — они самые.

— Я забуду его. Честно слово, смогу. Немного только в себя приду и сразу забуду. Просто… я так сильно его полюбила, мама. Прости меня, я не хотела нас всех подставить. Я… правда его полюбила, да так, что даже сейчас, когда поняла, что ублюдок, — внутри болит. Душа болит, рвется к нему, словно отныне не мне принадлежит, а подонку этому женатому! Он ведь с детства меня преследовал, у меня… мне кажется, у меня шансов не было, — и я рассказала ей все. Про демона Велиара, который говорил голосом Озерского, про Мистера Математика, который мне нравился в школе и на которого внешне похож Егор. Про то, каким он был заботливым и внимательным, смешным. Как он смотрел на меня, как преследовал, прохода не давал! Каждый день выделял среди других, внушая, что я совершенно особенная в его жизни. Что таких женщин он не встречал.

Я много ей рассказала, потому что накипело. Наболело. Ведь никому ни слова все эти месяцы — не дай Боже, подружки догадаются. А ведь хорошего тоже было много. Просто хоть и любимый, но чужой мужчина, и я не имела права быть рядом с ним счастливой.

* * *

Трагедии на личном фронте нередко выливаются в стремительный карьерный рост. Вдруг появилось столько свободного времени, которое необходимо куда-то деть, иначе тоска загрызет, сомнения замучают, а жалость к себе так и вовсе может привести к чему-то непоправимому.

Поэтому я с головой ушла в дела похоронные.

Изучила конкурентов, сменила парочку поставщиков, уволила бухгалтера, потому что, посидев с документами не без помощи нанятого со стороны спеца, обнаружила, каким образом эта хитрая тетка меня обворовывает!

Не побоялась! Вызвала ее в своей кабинет, спокойно объяснила ситуацию. Та, конечно, побледнела, потом покраснела, попыталась меня запутать, называла «своей девочкой, которая не ведает, что творит». Дескать, она с моим дядей пять лет работала душа в душу, знает бизнес как свои пять пальцев. Судя по всему, слишком хорошо.