Пристойное поведение (СИ) - Вечная Ольга - Страница 74

Не спешу исполнять его просьбу. Под сообщением Злобного появляются новые и новые от фанатов. Шантажист. Бессердечный, бессовестный. С него станется бросить сериал просто потому, что обиделся. Чертова медийная личность. Эгоист до мозга костей! Чем я вообще думала, связываясь с ним?

Ладно, уговорил. Накидываю кожанку, потому что на улице довольно прохладно, и выхожу на балкон. Стоит напротив с телефоном в руках. Смотрит на экран. Так увлечен ожиданием очередной колкости от меня, что целую минуту не замечает, что я давно стою напротив и нагло его рассматриваю. В рубашке с длинным рукавом, небритый, как обычно, хмурый и с сигаретой в зубах. Невыносимый мужчина, умеющий отталкивать настолько изощренно жестоко, что клянешься руку себе скорее отгрызть, чем вернуться к нему. Умеющий любить так нежно и искренне, что сердце сладостно сжимается от одних воспоминаний.

Озерский пялится в телефон. Поджав губы, топчусь на месте — ноль реакции. Вот так он и прохлопывает ушами все лучшее в своей жизни. Что с ним прикажете делать? Пишу на форуме: «глаза подними хоть».

Поднимает. Усмехается. А потом достает и расправляет плакат со старенькой надписью «Покажи сиськи» — я теряю дар речи от наглости, пораженно качаю головой. Он хмурится, не понимая, что происходит, затем сам смотрит на надпись и произносит губами: «ой!». Быстро его сворачивает, прячет, достает новый, на котором большое красное сердце, и прилепляет сверху на предыдущий плакат. Получается: «Е+В=сердце».

Кручу у виска, он решительно кивает. Соседи снизу кричат: «Да прости ты его уже!», «Если она не хочет, приходит ко мне, милый, я все прощу!» — последнюю фразу кричит соседка сверху. Озерский слегка округляет глаза, отрицательно качает головой. Закуривает, прищурившись, чтобы в глаза не попал дым, который мгновением позже выпускает из легких. Курит, смотрит на меня. Непроницаем, я бы даже сказала — зол. Вижу, что плечи напряжены, взгляд тяжелый, движения резкие. Ему надоело проситься обратно, он делает над собой усилие, продолжая ухаживать за мной.

Понимаю, Егор, что не мальчик ты давно, не нравится мое отношение. Пожимаю плечами, показывая, что ничего не могу с собой поделать. Хочу, люблю, переживаю за него, но внутри появился какой-то незримый стопор. Вот нет — и все. Не получается переломить себя. Как бы грустно ни было слышать его голос, смотреть на него с балкона, вспоминать его ласки и взгляды… только подумаю о том, чтобы вернуться, — блок появляется. Душа моя — бедная птица, крылышки ей подрезали, а несчастная не отказывается от мечты, бьется в груди, к нему рвется, словно чувствует, что залечит раны, спасет, обласкает. Тяжко без него, беспросветно. Но каждый раз, когда поднимаю телефон — написать «приезжай», пальцы отказываются слушаться. Отторжение внутри. И птице моей еще хуже, кислород ей перекрывают, она и так плачет, а тут еще и задыхается.

Не могу.

Нужен какой-то толчок, подобный тому, что славная Регина из Самары дала Лесе на свадьбе теперь уже официально Санниковых — ребята расписались по- взрослому. Просто так простить — не выйдет. Ни один плакат в мире не поможет.

Вечером выходят сразу две переведенные и озвученные серии. Егор старается, и от понимания, что все это бессмысленно, становится лишь тоскливее.

Не знаю, в чем заключался план Ксюши: рассорить нас, отомстить или просто в очередной раз сделать Озерского несчастным, — расчетливая законная жена добилась сразу всего перечисленного. Сорвала большой куш. От всей этой ситуации остался горький осадок, который так сложно размести по углам, сделать невидимым, когда каждую секунду ощущаешь на кончике языка привкус обманутых ожиданий и преданного доверия.

Очень хочу, чтобы он вернул меня, одновременно с этим — больше всего на свете боюсь вновь пережить то самое, через что прошла по его воле.

* * *

Новый день приносит новые приключения. Август, наконец, соглашается с очередным — двадцать пятым по счету — дизайном памятника, отчего бедный

Серега на радостях угощает всех конфетами. Помимо прочего провожу три собеседования, к сожалению, весьма неудачных, но не отчаиваюсь. Настроение замечательное. Жизнь идет своим чередом, дяде подошли новые лекарства, вчера он впервые за неделю смог встать с кровати и подойти к окну. Маленькая победа над болезнью, пусть недолгая, но оттого не менее значительная.

Через час у меня встреча с врачом из поликлиники, в которой работает мама. Не тем самым, который оказывает мне всяческие знаки внимания, подговаривая мамулю настроить меня положительно по отношению к нему. Тот мужчина вроде бы и приятный внешне, неглупый, перспективный, но не лежит к нему душа. Внутреннее отторжение. Как-то недавно мы пили кофе у мамы на работе (полагаю, она специально все организовала), и не произвел он на меня никакого впечатления, помимо отрицательного. Шутить пытался, это похвально, но не смогла я оценить врачебный юмор по достоинству. Бедолага на эмоциях заявил, что из нас получится отличный тандем: он будет лечить людей так, чтобы очередь ко мне не заканчивалась. А я за день до этого продала два метровых гроба, сердце на разрыв аорты, глаза на мокром месте.

Нет, я, конечно, понимаю, что врачи либо циники, либо в прошлом. Ежедневно сталкиваясь с болезнями и угрозами безвинным жизням, невозможно сохранить здоровую психику, не став при этом бесчувственным ублюдком, но… не могу я пока шутить на такие темы. Может, позже. Через пять, десять лет… но не сегодня.

Выхожу из бюро, закрываю дверь, заставляя себя абстрагироваться и улыбнуться. Работу нужно оставлять в офисе, особенно мою. Ни в коем случае не тащить за собой в личную жизнь, в дом да на приятные встречи с интересными людьми.

Сегодня я встречаюсь тоже с врачом, но другим. Он высокий, стройный, совершенно седой и на вид — ну очень интересный мужчина за шестьдесят. Вдовец. Дело в том, что кардиологу Кириллу (он просил называть себя по имени) нравится моя мама, но он никак не может подыскать к ней подход. Набрался смелости и позвонил мне, спросил, соглашусь ли я с ним увидеться. Конечно, соглашусь! Должна же я знать, кто ухаживает за мамулей. Боже, как же хочется ей счастья! Что если Кириллу удастся невозможное — заставить эту фанатично преданную женщину, наконец, забыть отца? Она ведь до сих пор его ждет, надеется на что-то. Ненормальная любовь, не дай Боже такую.

Пока иду на парковку, стараюсь размышлять о предстоящей встрече, но снова и снова возвращаюсь мыслями в моменты нашей вчерашней переписки с Егором на форуме "ФериТейлФилмс". Машинально улыбаюсь, качаю головой, про себя отчитывая Озерского за несерьезное отношение к работе. Становится смешно, когда вспоминаю его с этими дурацкими плакатами, которых уже накопилось так много, что он сам в них путается!

К сожалению, радоваться получается недолго: на парковке меня ожидает знакомая фигура прямо у «Гелика». Крепко зажмуриваюсь и качаю головой, прежде чем поверить собственным глазам. О Боже. Явился однозначно по мою душу, не бывает таких совпадений. Понимаю, что выяснить, где я живу и работаю — не проблема, но от того, что ему понадобилось знание о моем местонахождении —

становится не по себе. Да что там, откровенно страшно!

Нет, это не мой отец. Все намного, намного хуже.

Череда невезений. Сначала с одним родственником случайно увиделась в клубе, теперь вот другой нарисовался. Сколько лет не общались с ним? Два? Чудесное же время было! Зачем он приехал? Неужели папа рассказал сыночку про то, как со мной обращается Егор, и тот решил позлорадствовать? Пошутить про коленки? Они автоматом зачесались, захотелось одернуть пышную кринолиновую юбку, чтобы прикрыть их.

Первая мысль — развернуться и убежать. А что? Машину могу забрать вечером, никто ее со стоянки не уведет. Доеду до ресторана на метро, ничего страшного. Поворачиваюсь на каблуках и бегом в противоположном направлении! Но сволочь- братец в более удобной обуви, поэтому моментально догоняет и замирает передо мной, перегородив путь.